Гарольд Мур - Мы были солдатами... и были молоды

Когда взвод лейтенанта Лейна начал устраиваться, произошло ужасное событие. Сержант Джон Сетелин перевёл своих людей в окопы, оставленные бойцами роты "чарли" при перемещении налево. "Я собрал всех и повёл разведку влево от себя, чтобы соединиться с ротой "чарли". Отправляясь, я услышал, как над головой просвистела пуля. Я слышал треск винтовки и свист. Я никогда не видел и не стоял так близко к человеку, которого подстрелили. Гленну Уилларду, пулемётчику, пуля угодила в левую часть груди. Я бросился к нему; я высоко ценил Уилларда. Сам невысокий человек, он никому не позволял помогать себе таскать М-60 или патроны. Уиллард булькал, глаза закатывались. Было похоже на то, что с ним случился удар".

Сетелин перевернул Уилларда и снял с него разгрузочный жилет и одежду. "У него оказалась сосущая рана грудной стенки, и я вспомнил, как во время подготовки учили с ней справляться. Должно быть, я сделал всё правильно, закрыв его рану, но когда попробовал поднять его, мои руки словно провалились в нижнюю часть спины, откуда вылетела пуля. На помощь подбежал Ламонт. У меня по лицу текли слёзы. Я кричал: "Он сейчас умрёт, на моих руках!" Уиллард стал моим первым раненым, и я чувствовал себя так, словно не справился со своим делом. Подошёл высокий парень, принял Уилларда на руки и отнёс к санитарам у батальонного КП". Серьёзно раненый Уиллард выжил.

Дым и пыль заволакивали долину, и с ними сумерки оказались коротки. На устройство периметра на ночь вокруг "Экс-Рэй" времени оставалось мало. Размещая пять пехотных рот, я учитывал несколько моментов: боевую мощь каждой роты, необходимость обороны малой зоны высадки с двумя вертолётами, направление атак противника, а также расположение пулемётного взвода роты "дельта" с шестью М-60 там, где пулемёты могли быть наиболее полезны и способны нанести наибольший урон. Я хотел, чтобы они находились на более открытой, ровной местности на восточной окраине поляны.

Я учитывал также плату, которую схватка собрала в тот день. Рота "альфа" Тони Надаля потеряла трёх офицеров и тридцать одного рядового убитыми и ранеными и теперь докладывала о боевой численности в два офицера и восемьдесят четыре рядовых. Рота "браво" Джона Херрена убитыми и ранеными потеряла одного офицера и сорок шесть рядовых и уменьшилась до четырёх офицеров и шестидесяти восьми рядовых, и один взвод, взвод Херрика, остался в ловушке за пределами периметра. Эти две роты получили сектора меньшего размера, чем рота "чарли" Боба Эдвардса, которая потеряла только четыре человека и сообщала о численности в пять офицеров и сто два человека рядовых. Тем не менее, я усилил роту "чарли" взводом лейтенанта Лейна из роты "браво" 2-го батальона. Мирон Дидурык и два других его взвода направились в сектор к северо-востоку от малой зоны высадки, чтобы помочь в обороне поляны, восьми миномётов, а также медпункта, КП и склада снабжения возле термитника. Разведвзвод батальона оставался на участке сбора резервов неподалёку от моего командного пункта. Я убедился, что пулемётный взвод тесно соединён с левым флангом Боба Эдвардса в юго-восточном секторе.

Примерно в 6:50 вечера я передал по рации Мэтту Диллону, чтобы прибыл на "Экс-Рэй" как можно скорее и прихватил с собой двух радистов, Гастингса и Уайтсайда, и столько патронов и воды, сколько можно унести на двух "Хьюи". Теперь у нас была хорошая прямая связь со штабом бригады, и больше был не нужен командный вертолёт над головой, чтобы передавать наши радиосообщения дальше. Это случилось благодаря старшине Уоррену Адамсу из роты "дельта", который привёз с собой полевую антенну RC-292. Установленная на высоком дереве, длинная антенна дала нам возможность связываться с располагавшейся на чайной плантации бригадой, то есть более чем в двадцати пяти милях от нас. Кроме того, битва была далека от завершения, и Диллон был мне нужен под рукой, чтобы помогать руководить боем. Имея же координаторов огневой поддержки на земле, в скоротечной, быстро меняющейся обстановке мы сократили бы время нашего реагирования.

В течение почти восьми часов я занимался ежеминутным управлением боя. Теперь же я хотел лично пройтись по периметру и проверить, как идёт подготовка к тому, что предвещало стать трудной ночью и ещё одним трудным следующим днём. Незадолго до наступления темноты мы с сержант-майором Пламли покинули командный пункт и отправились проверять периметр, беседовать с десантниками и почувствовать обстановку на месте. Больше всего меня беспокоил боевой дух солдат, насколько хорошо состыкованы роты, их планы ведения оборонительного огня, а также положение с боеприпасами и запасами воды.

Боевой дух солдат оставался высок, хоть и ощущалась понятная печаль по поводу потери товарищей. Бойцы, с которыми я беседовал, понимали, что нам противостоит ожесточённый, решительный противник, которому, однако, не удалось прорвать наши ряды. Они понимали, что бой ещё не окончен. Усталые солдаты говорили примерно такие вещи: "Мы их одолеем, сэр" и "Им не пробиться сквозь нас, сэр". Их боевой дух не ослаб, они вселяли в меня гордость и признательность. В каждой моей роте, высадившейся в этом месте сегодня утром, имелось по пятнадцать-двадцать человек, у которых оставалось меньше двух недель до расставания с армией. Кое-кто из них, завёрнутый в "пончо", лежал мёртвый возле моего командного пункта. Остальные оставались на периметре, плечом к плечу с товарищами, готовые продолжить бой.

С наступлением полной темноты, около 7:15 вечера, Пламли и я двинулись назад к командному пункту у термитника. Вернувшись, я связался с сержантом Эрни Сэвиджем и группой выживших из отрезанного взвода Херрика. Они сообщили, что дополнительных потерь не имеют и держатся крепко. Я обдумывал возможные варианты их спасения: ночная атака, ночное просачивание для усиления взвода или новая попытка пробиться к ним ранним утром. В эту ночь она будет у всех на уме, эта храбрая горстка людей, окружённая и одинокая посреди моря врагов.

Бушевавшая днём битва угасла до спорадической стрельбы. Зона высадки изготовилась к ночным действиям, артиллерия и миномёты пристрелялись вокруг периметра. В медпункте сержанты Китон и Кит на скорую руку соорудили небольшую затемнённую палатку из "пончо", чтобы безопасно использовать свет при работе с ранеными. Теперь они были хорошо снабжены морфием и бинтами. "Примерно в пять вечера у нас кончился морфий, и полковник Мур запросил в бригаде дополнительный запас. К ночи мы получили сто двадцать пять или сто тридцать шприц-тюбиков морфия, — говорит Китон. — Похоже, каждое американское подразделение во Вьетнаме, услышав наш запрос, прислало необходимое. Когда мы вернулись в базовый лагерь, у меня ещё оставалось столько морфия, что хватило бы до конца войны во Вьетнаме".