Коллектив авторов - В боях за Молдавию. Книга 2

Наступило утро 30 июля. Двадцать отважных советских воинов в доли секунды выскочили из окопа и метнулись к вражеской траншее. Им предстояло на переднем крае вражеской обороны захватить пленного и так же быстро вернуться на исходное положение. Первым на левом фланге бежал командир группы старший сержант Крижановский. Неожиданно воздух разорвала длинная пулеметная очередь: немецкий пулеметчик, дежуривший в дзоте, обнаружил наших разведчиков. Но повторной очереди никто из разведчиков и нас, офицеров штаба дивизии, внимательно следивших за ходом разведывательного поиска, не услышал. Дмитрий Крижановский закрыл амбразуру вражеского дзота своим телом. Огонь пулемета захлебнулся в крови героя. Смертельно раненный, напрягая последние силы, короткой очередью из автомата он сразил пулеметчика. Ценой жизни старшего сержанта Дмитрия Крижановского разведчики выполнили боевой приказ командования, доставив в штаб пленного офицера. Верные славной солдатской дружбе, они не оставили тела Дмитрия Крижановского на вражеской территории.

Похоронили Дмитрия со всеми воинскими почестями в парке совхоза Виноградный, ныне имени Максима Горького Тираспольского района. Старший сержант Крижановский за этот подвиг был посмертно награжден орденом Ленина. К высоким правительственным наградам представили и других разведчиков.

На допросе пленный дал важные показания, свидетельствовавшие, что никаких перегруппировок в полосе обороны 6-й армии не происходит. Все это подтверждало прежние данные нашего командования, что немцы продолжают ожидать наступления наших войск в сторону Кишинева. Пленный рассказал нам и о местах расположения командных пунктов батальонов и полков, а также наблюдательного пункта командира 320-й пехотной дивизии полковника Шелль, части которой держали оборону перед фронтом 295-й стрелковой дивизии. Показания последнего подтвердили снижение боевого духа вражеских солдат, хотя об этом мы хорошо знали и раньше.

После многих отступлений гитлеровцы стали далеко не теми, какими они были в 1941 и даже в 1942 годах. И серьезно обеспокоенное командование стало прибегать к самым разнообразным приемам, направленным на то, чтобы поднять боевой дух своих войск. В этой связи читателю будет небезынтересным познакомиться с выдержкой одного из июльских приказов командира 30-го немецкого армейского корпуса генерал-лейтенанта Постеля, изъятого у убитого гитлеровского офицера при проведении поиска нашими разведчиками западнее села Красная Горка. Вот что он писал:

«…Еще раз указываю на необходимость систематической работы с солдатами относительно содержания и характера их писем на родину. Немецкий солдат должен писать домой жизнерадостные и зовущие к победе письма. Нужно помнить, что бодрые письма с фронта широко обсуждаются на родине. Наши семьи верят в то, что сообщает им отец или сын с фронта. Поэтому каждый фронтовик должен смотреть на это дело с чувством полной ответственности. Письма плачевного содержания с фронта привели к краху Германию в 1918 году. Кто сегодня из солдат пишет домой панические письма, тот саботирует победу» [6] Ф. 22509, оп. 53430, д. 5. .

Много разведывательных поисков во вражеской обороне мы провели в первой половине августа. В семь утра 12 августа бойцами разведроты был проведен очередной налет с целью захвата «языка» на участке первого батальона 1040-го стрелкового полка, находившегося в обороне на правом берегу Днестра у села Шерпены.

Получив задание, разведчики во главе с командиром взвода лейтенантом А. П. Рязановым в течение нескольких суток наблюдали за действиями гитлеровцев на переднем крае. В ночь, предшествующую поиску, саперы проделали проходы в минновзрывных и проволочных заграждениях противника. Как только путь оказался расчищенным, группа нападения, которую вел сержант Дуля, стала продвигаться вперед. В установленное время лейтенант Рязанов подал сигнал. Бойцы группы нападения, приблизившись под покровом темноты на 20–30 метров к первой немецкой траншее, забросали гранатами, а затем ворвались в нее, не дав гитлеровцам времени оправиться от внезапности нападения. В завязавшемся бою, который длился несколько минут, наши разведчики огнем из автоматов и гранатами уничтожили до трех десятков вражеских солдат и, захватив двух пленных, возвратились в свое расположение.

В этой короткой операции отличились многие бойцы разведывательной роты дивизии. Старший сержант Евдокимов первой же гранатой, брошенной им в немецкую траншею, угодил в пулеметную ячейку и вывел из строя ручной пулемет с его расчетом. Комсомолец рядовой Лучкин увидел слева от себя трех вражеских солдат, поднимавших на площадку станковый пулемет, один из которых успел метнуть в Лучкина ручную гранату. Отважный разведчик не растерялся. Перехватив летящую гранату, он швырнул ее обратно в немцев, а вслед за тем бросил и свою противотанковую гранату. Расчет немецкого станкового пулемета был полностью уничтожен. Вскочив в траншею, Лучкин и его друг Чебатарев за ее изгибом обнаружили двух гитлеровцев, которых и захватили в плен.

Подготовка к наступлению началась в первых числах августа, но особого напряжения достигла, когда к нам в. армию прибыл представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза тов. С. К. Тимошенко. Вместе с командующим 3-м Украинским фронтом генералом армии Ф. И. Толбухиным и командармом 5-й ударной Н. Э. Берзариным он побывал и на нашем заднестровском плацдарме. С этого момента во все возрастающих темпах стали проводиться смена одних соединений другими, перегруппировка войск и боевой техники к месту предстоящего прорыва. Во всех штабах закипела, ни днем ни ночью не прекращаясь, работа по уточнению заблаговременно отработанных и подготовке новых документов, планирующих боевые действия подразделений, частей и соединений. Огромная работа в это время легла на плечи политработников, все время находившихся в гуще солдат на переднем крае. Большие задачи решали и тыловые органы, призванные полностью удовлетворить потребности войск и хорошо подготовиться к оказанию первой медицинской помощи и дальнейшей эвакуации в тыловые госпитали раненых.

С началом подготовки Ясско-Кишиневской операции разграничительные линии ударной армии были раздвинуты как вправо, так и влево, при этом фронт обороны достиг более 140 километров. В состав армии был передан 26-й гвардейский стрелковый корпус, которым командовал Герой Советского Союза генерал-майор П. А. Фирсов. Для того, чтобы ввести в заблуждение гитлеровское командование относительно направления главного удара со стороны войск 3-го Украинского фронта, его штабом был подготовлен детально разработанный план оперативной маскировки. Значительная роль в реализации этого плана отводилась войскам 5-й ударной армии. В ее полосе проводилась имитация сосредоточения крупных резервов. (Для вражеских лазутчиков и разведывательной авиации мы до наступления темноты и на рассвете в течение нескольких дней, предшествовавших началу наступления, показывали сосредоточение танков в районе села Реймаровка, пехоты — в районе Карманово и артиллерии — в районе Ташлык и Бутор.) В это же время частями и соединениями 26-го гвардейского и 32-го стрелковых корпусов каждую ночь, а зачастую и на рассвете, как я уже говорил, проводились разведпоиски во вражеской обороне, а 18 августа, за двое суток до прорыва, были проведены демонстративные атаки, имевшие своей целью приковать к себе резервы немцев. В том, что хорошо организованное выполнение плана оперативной маскировки сыграло свою положительную роль, мы убедились уже в ходе развернувшегося наступления на Кишинев из документов и показаний пленных офицеров штаба 52-го немецкого армейского корпуса, располагавшегося в селе Мерены и попавшего под удар частей нашей дивизии.