Коллектив авторов - В боях за Молдавию. Книга 2

На рассвете 29 июня фашисты снова начали бомбить наши боевые порядки, штабы и тылы. В течение дня их самолеты группами по 10–12 штук беспрерывно висели над нами, сбрасывая десятки и сотни тонн смертоносного груза. Одновременно с западного берега реки Прут били сотни артиллерийских и минометных стволов. Враг, видимо, хотел смешать с землей все живое, находящееся в этом районе. Мы оказались бессильны против авиации и артиллерии противника, но духом не падали, а готовились достойно встретить вражеские цепи. Под прикрытием авиации и артиллерийского огня враг одновременно в нескольких местах форсировал реку Прут, переправив на наш берег, кроме пехоты, большое количество артиллерии и минометов, и в 14 часов дня начал наступление по всему фронту.

Наш наблюдательный пункт находился на высоте 69,9, восточнее Скулян. Сюда прибыл весь полк, за исключением 6-й роты, которая осталась в селе Герман в подчинении командира 71-го полка.

— Вот когда начинается настоящая война, — проговорил полковник Сафонов, наблюдая в бинокль за полем боя, — а до сих пор была только прелюдия.

Несмотря на ураганный огонь, беспрерывную бомбежку, противнику не удалось с ходу овладеть Скулянами, и он вынужден был повторять атаки. Наши подразделения стойко держались на своих рубежах. Не раз переходили в контратаки, оттесняя противника к реке.

После одной из атак противнику удалось захватить северо-западную часть села. Создалась угроза для всей обороны в этом районе. Политрук второй пулеметной роты Филоненко поднялся на бруствер окопа, скомандовал:

— Коммунисты и комсомольцы, за Родину! — и сам ринулся вперед, держа в одной руке гранату, в другой пистолет. Рядом с ним шел беспартийный командир роты лейтенант Рамазанов, а следом — весь полк. В рукопашной схватке храбрецы приостановили дальнейшее продвижение врага, уничтожив больше полусотни фашистов. В этом бою пал смертью храбрых бесстрашный воин, политрук второй пулеметной роты коммунист Филоненко.

Переправив свежие резервы, враг вновь перешел в наступление. Не жалея ни сил, ни средств, он стремился быстрее разделаться с нашими подразделениями в районе Скулян и вырваться на оперативный простор, чтобы продолжать движение на город Бельцы. Под натиском превосходящих сил противника мы вынуждены были к вечеру отойти от Скулян и занять оборону в 6–8 километрах восточнее реки Прут.

7-я рота и пулеметный взвод, прикрывавшие отход полка на новый рубеж, оказались в окружении. Им грозила опасность полного уничтожения. Командир пулеметной роты младший лейтенант Евсюков огнем пулеметов и штыковой атакой прорвал кольцо окружения и вывел бойцов роты и пулеметного взвода. Ночью прибыла из деревни Герман и 6-я рота. Таким образом, весь полк был собран вместе.

Ночью у меня состоялся разговор с заместителем командира полка по тылу лейтенантом Рахно.

— Иван Дмитриевич, сколько раз в сутки вы едите? — задал я ему вопрос. Он с удивлением посмотрел на меня и ответил:

— Когда как придется. Два-три раза.

— А почему же бойцов кормите только один раз, и то ночью?

— Во время боя трудно доставить пищу на передовую.

— Вот что, товарищ Рахно, если вы завтра не обеспечите трехразовое питание горячей пищей бойцов, то всему хозяйственному аппарату полка во главе с вами придется влиться в стрелковую роту, а вместо вас поставим людей из рот.

После этого разговора хозяйственный аппарат полка работал хорошо, в любых условиях обеспечивал всем необходимым.

В течение ночи противник навел несколько переправ через реку Прут. На левом берегу появились артиллерия, танки. Утром 30 июня фашисты перешли в наступление мощными силами, пустив впереди пехоты большое количество самоходок и танков.

Наши роты вели упорные бои. Но силы были неравными. Во второй половине дня противнику удалось прорвать оборону на нашем правом фланге и на левом фланге 71-го полка. Собственно, слово «прорвали», пожалуй, не совсем подходило в тот период. Обороны, как таковой, у нас не было, если не считать вырытых за ночь одиночных окопов и небольших щелей. Ни проволочных, ни минных заграждений мы не имели, и оборона держалась исключительно на стойкости и героизме бойцов и командиров.

В результате прорыва образовалась брешь шириной в 3–4 километра, в которую противник и направил свои главные силы. Ценою больших усилий, стойкости и героизма личного состава советских воинов эта лавина была приостановлена, но не надолго. Отсутствие средств заграждения, достаточного количества артиллерии вынудило полк отойти на новый рубеж.

Как выяснилось из документов и показаний пленных, 198-я пехотная дивизия противника за эти дни потеряла более 70 % личного состава и техники. Немецкое командование вынуждено было вывести ее в тыл на формирование, а вместо нее были введены в бой свежие соединения — 250-я немецко-фашистская и 8-я королевской Румынии дивизии.

Ночью был получен приказ об отходе на новый рубеж. Нас с командиром полка вызвали в штаб дивизии.

Совещание было коротким. Командир корпуса генерал Р. Я. Малиновский сообщил, что противник, действующий севернее 9-й армии, вклинился далеко вперед, тем самым создавалась угроза окружения всей нашей группировки. В силу сложившейся обстановки корпусу приказано отходить, ведя сдерживающие бои с противником.

В эти тяжелые дни в полку было очень много примеров проявления героизма, отваги и самоотверженности. О смелости и мужестве наших бойцов и командиров нам не раз приходилось слышать даже из уст наших врагов.

Как-то вечером мне пришлось присутствовать в штабе полка на допросе пленного. Он говорил: «Русские солдаты своей выдержкой, упорством в бою и презрением к смерти превосходят всех солдат, с которыми мне приходилось воевать в течение двух лет на Западе. Ваш солдат держится до тех пор, пока его не убьешь в окопе или он не упадет мертвым от пули. Они какие-то безумцы».

— Дурак! — вспылил старший политрук Черкасов. — Скажите ему, — обратился он к переводчику, — это не безумие, а любовь к Родине и ненависть к фашистам придают им стойкость и отвагу… Хотя он все равно ничего не поймет.

Отход. Оборона на реке Реут.В течение недели части 30-й дивизии во взаимодействии с другими соединениями 48-го корпуса вели днем и ночью тяжелые бои на реке Прут. Неоднократные попытки противника форсировать реку и создать плацдарм на ее восточном берегу успехов не имели, хотя количественное преимущество в живой силе и технике было явно на стороне противника.

30 июня, когда противник севернее и южнее нашего участка вклинился далеко вперед, мы вынуждены были по приказу командования оставить реку Прут и начать отход на восток. С этого дня начался отход от рубежа к рубежу. Днем мы вели сдерживающие бои, а ночью под прикрытием небольших подразделений отступали на новые позиции, зарывались в землю, чтобы с утра снова организованно встретить противника и не давать ему возможности быстро продвигаться вперед.