Коллектив авторов - В боях за Молдавию. Книга 6

В медсанбате уже готовились в дорогу. Раиса Варенова вместе с другими медсестрами укладывала большой и малый хирургические наборы, стерилизаторы, перевязочный материал, шины и прочие предметы, вещи, которые всегда нужны передовой группе.

И вот по извилистой дороге несется старенькая санитарная машина, оставляя шлейф густой пыли. Отчетливо слышна автоматно-пулеметная стрельба — значит, Калфа недалеко.

За виноградниками виднеется какое-то село.

— Там и развернем свое хозяйство, — распорядился Забурунов.

— Это даже не село, — заметила медсестра А. Н. Аверьянова, — а хутор.

— Скорее пятачок, — добавил Динерман.

И действительно, несколько хат, утопающих в зелени плодовых деревьев и виноградников, напоминали своеобразный пятачок.

В хатах ни души. Чисто убранные, они повеяли домашним уютом. В одном из них расположили хирургическое отделение. На свежем сене. На нем расстелили палатки, расставили носилки.

С передовой начали поступать раненые. Через некоторое время из операционной уже доносился знакомый голос Забурунова: «йод, скальпель…» Ему ассистирует Володя Динерман. На операционном столе старший лейтенант Я. Савченко — у него тяжелое ранение брюшной полости. Смотришь на спокойные лица хирургов, уверенные движения их рук и кажется, что они не слышат близких разрывов снарядов.

Неожиданно раздался предостерегающий возглас: в винограднике фашисты, они уже пробирались к крайней хате.

Медлить нельзя. Вместе с Вареновой, которая не была занята на операции, выздоравливавшие бойцы, заменявшие санитаров, заняли оборону.

Никогда я не видел Раису такой сосредоточенной, спокойной. Она заняла удобную позицию и руководила боем, как настоящий стрелковый командир. Солдаты беспрекословно выполняли ее приказы. Раздавались дружные автоматные очереди.

— Миша, — слышу беспокойный голос Раисы, — как там в операционной?

Не знаю, как уговорить Варенову уйти в безопасное место: прикинул, что и сами можем справиться с гитлеровцами. Попытался намекнуть, но даже слушать не хочет.

Заметил, как несколько вражеских солдат бросились в сторону Раи. Думали, небось, дрогнет. А она хладнокровно нажимает на пусковой крючок. Один гитлеровец пошатнулся, упал, второй…

Закончив операцию, Забурунов и Динерман, на ходу срывая маски с лица, бросились к винограднику. Бежали на помощь, а увидели двух обезоруженных офицеров в сопровождении нашей Раисы. Ее смуглое лицо сияло.

Под раскидистыми кустами остались лежать несколько раненых фашистов. Как же поступить с ними?

— Будто без них работы не хватает, — с досадой сказал Забурунов и приказал нести в операционную. Не знаю, какое чувство было у Александра, когда он оперировал фашистов, но вскоре они уже лежали на носилках среди наших бойцов.

В это время появился начальник штаба дивизии Коняшко. Услышав стрельбу на хуторе, он срочно взял автоматчиков и лично решил узнать, что случилось. Когда приехал, каждый из медиков уже занимался своим делом. Только два безоружных гитлеровца кричали: «Гитлер капут!» Наши бойцы смеялись. Что ж, в данном случае мы с фашистами были вполне солидарны.

А потом наша передовая группа переместилась в Калфу. Тот пункт, который Александр пометил на карте. Правда он искал уже новую точку, чтобы не отстать от основных сил.

Диспетчер объявил посадку в самолет. Мы крепко обнялись. «До встречи, Александр», — сказал я.

Пройдя метров десять, Забурунов обернулся и крикнул:

— Рая Варенова, Володя Динерман…

Больше ничего не добавил. Но я и так понял. Мой фронтовой друг высказал самое сокровенное: вот бы подарила судьба н с ними встречу!

Летом 1944 года наш полк был придан 5-й гвардейской ударной армии, которая вела бои на молдавской земле.

В связи с подготовкой войск к предстоящему наступлению и для избежания ненужных потерь среди местных жителей по решению военного совета 3-го Украинского фронта было начато переселение гражданского населения из 25-километровой прифронтовой полосы.

За две недели Совет Народных Комиссаров Молдавской ССР и исполком Одесского областного совета депутатов трудящихся эвакуировали в тыловые районы жителей 118 населенных пунктов. В опустевших деревнях оставались выделенные сторожа для охраны имущества и посевов.

Гитлеровская разведка проявляла особый интерес к прифронтовой полосе, пыталась через эти безлюдные районы засылать агентуру. Кроме того, она усиленно создавала фашистское подполье среди немцев-колонистов, проживающих в некоторых районах Одесской области. Свою агентуру в так называемой «Транснистрии», т. е. на оккупированной заднестровской территории, насаждала и румынская разведка. В отселенных деревнях нередко скрывались изменники Родины, бандиты, мародеры и другие преступники.

Пограничникам была поставлена задача обеспечить установленный порядок в особой зоне, пресечь враждебную деятельность в тылу советских войск. В частности, наш полк в то время держал под контролем территории Тираспольского и Григориопольского районов Молдавской ССР, Раздельнянского, Цибриковского и Гросуловского районов Одесской области.

Заставы получали определенные участки, в течение 10–15 суток днем и ночью проверяли населенные пункты, лесные массивы, поля и огороды. Через два-три дня переходили в другие районы. Поэтому их тогда называли кочующими заставами. От себя они высылали разведывательно-поисковые группы (РПГ), патрули, дозоры, засады, на переправах и дорогах выставляли контрольно-пропускные пункты (КПП).

Старшие нарядов были обеспечены специальным удостоверением: «Предъявитель сего имеет право проверять документы у всех без исключения лиц, как гражданских, так и военных, передвигающихся в прифронтовой полосе, подозрительных задерживать». Для передвижения в отселенной зоне вводился специальный пропуск.

Большую помощь нарядам в поддержании прифронтового режима оказали местные жители из бригад содействия пограничным войскам.

Об умелых и четких действиях пограничников в особой зоне говорят такие примеры.

Пыльные дороги, балки, виноградники. Наши разведывательно-поисковые группы цепью, а где и в колонну по одному прочесывали населенные пункты отселенной полосы. В РПГ находился и автор статьи, обеспечивая радиосвязь начальнику заставы с командиром батальона.

В одном из сел сержант В. С. Бахромкин заметил в окне дома чью-то фигуру. «Кто может быть в нежилой хате?»— подумал он. Дернул за дверь, но она оказалась закрытой изнутри. Постучал в окно — молчание. Тогда Бахромкин позвал солдат и приказал взломать дверь. Тут она открылась, и на крыльце появился мужчина в форме старшины Советской Армии.