Марк Берроуз - Магия Терри Пратчетта. Биография творца Плоского мира [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Да и не все шутки получились удачными. Там есть слишком затянутая история про «отраженный шум, как будто подземные духи орут» – мучительная игра слов, связанная с «экономикой» [119], – и читателю требуется хорошенько пораскинуть мозгами, чтобы что-то понять, если это ему вообще удается. Позднее Пратчетт даже расшифровал шутку, а как скажет вам любой комик, если шутку нужно объяснять, значит, ее не стоило рассказывать. Одноразовая мистификация, связанная с появлением Двацветка, также вызывает сомнения; маленький турист носит очки, но из-за того, что повествование ведется от лица Ринсвинда, а очки неизвестны в городе Анк-Морпорк [120], он описывает Двацветка как человека, имеющего две пары глаз.

Многие читатели, а также иллюстраторы Плоского мира, Джош Кирби и Кирк Кангро, художники британских и эстонских обложек книг в мягких обложках, поняли описание Двацветка в буквальном смысле и решили, что у персонажа на самом деле четыре глаза. Некоторые фанаты так и не догадались, что Двацветок был нарисован неправильно, до его появления в «Интересных временах» (Interesting Times) в 1994 году, где была сделана более точная обложка. Так Пратчетт получил суровый урок – он переоценил свою аудиторию, больше он таких ошибок делать не собирался.

И все же теперь, сорок лет спустя, множество мелких придирок звучат немного высокомерно. Не может не радовать, что «Цвет волшебства» прекрасно читается, в особенности после «Страты» и «Темной стороны солнца», каждая из которых представляется несколько витиеватой, а временами запутанной. Проза Пратчетта затягивает в свой поток по мере того, как история галопом мчится вперед. Остроумно, легко воспринимается и, за возможным исключением «Автостопа по Галактике», сильно отличается от всего остального, что издано в то время; «Цвет волшебства» воистину стал переломным моментом в творчестве Пратчетта – первыми раскатами будущих сенсаций.

В Британии «Цвет волшебства» увидел свет 24 ноября 1983 года. Все 4500 экземпляров первого издания были напечатаны в США, чтобы снизить себестоимость, при этом ровно 506 книг предназначались для Великобритании, поскольку в начале восьмидесятых библиотечный рынок сократился. Первая история Плоского мира получила собственный знак отличия – она стала самым маленьким изданием на родине Пратчетта за всю его карьеру. Кроме того, книга оказалась единственной, которой в США смогли насладиться раньше, чем в Англии. По ошибке St Martin’s Press тираж отправили в американские магазины за несколько недель до начала продаж в Англии. Между тем выход книги в Великобритании, намеченный на 10 ноября, задержался почти на две недели, так как Смайта возмутила американская реклама, и он настоял, чтобы на книге была наклейка с положительными отзывами [121]. Оба издания иллюстрировал молодой художник Алан Смит, изобразивший Плоский мир на четырех слонах, а также стоического вида Великого А’Туина, плывущего в пространстве. В общем, обложка получилась исключительно удачной и привлекала внимание. В 2013 году Пратчетт сказал в интервью The Guardian, что «Цвет волшебства» в твердой обложке был распродан в первый же день. Даже по стандартам небылиц Пратчетта это смехотворное преувеличение. «Цвет волшебства» далеко не сразу обрел статус классики, и читатели не сметали роман с полок книжных магазинов. Смайт продал все 506 экземпляров в твердых обложках только спустя три года. Однако следует признать, что интерес к книге начал потихоньку расти. Рецензии носили положительный характер, и на фоне благоприятных отзывов о «Страте» началась реакция в более респектабельных изданиях, вроде The Scotsman («поразительное чувство юмора… невероятно забавно. Пратчетт действительно очень хорош») и в The Times. Хотя рецензия The Times состояла всего из тридцати двух слов, главное, что она была позитивной . Медленно, читатель за читателем, критик за критиком, фанат за фанатом, слава книги росла.

Несмотря на то что Пратчетт закончил «Цвет волшебства» клиффхэнгером [122] Клиффхэнгер (от англ . cliffhanger) – букв. «висящий над обрывом». Вот и Ринсвинд был готов умереть, свалившись с Края света. ( Примеч. пер .) , он не планировал скорого возвращения в Плоский мир, намереваясь снова обратиться к научной фантастике, причем в более жесткой и менее легкомысленной форме. Он приступил к работе над новым романом, в основе которого лежала грандиозная концепция открытия пошаговой технологии путешествий между необитаемыми параллельными Землями, а также влияния на человечество того факта, что земля и ресурсы оказываются неисчерпаемыми. В основе эпической истории лежит событие из реальной жизни: возвращаясь однажды с работы, Терри заметил мужчину, пытавшегося завести лошадь в дом через входную дверь. Терри задумался о том, какие обстоятельства могли превратить это в хорошую идею, и пришел к выводу, что лошадь представляла собой объект испытания для путешествий между измерениями.

Он принялся экспериментировать с новой идеей и написал несколько рассказов, но только один из них, «Верхние меги» [123] Перевод М. Сороченко. , вышел в свет в своем оригинальном виде в 2012 году в сборнике рассказов Пратчетта. Это великолепное произведение – напряженная, волнующая история приключений человека по имени Валиенте, на которого напал таинственный незнакомец, когда он разбил лагерь в «Верхних мегах», одной из множества Земель более чем в миллионе «шагов» от главной. В рассказе присутствует сардонический юмор, но в целом «Верхние меги» одно из самых серьезных произведений, написанных Пратчеттом после 1960-х; добротный рассказ в стиле экшен, наполненный огромным количеством интригующих деталей для задуманной Пратчеттом многотомной серии. Вероятно, тут появилась новая «штанина времени», в которой Пратчетт провел все 80-е годы, работая над рассказами и постепенно становясь культовым автором НФ. Вариантов дальнейшего развития событий могло быть несколько, например, он не оставлял гражданскую службу, чтобы стать полноценным писателем, наблюдая за тем, как его книги выходят из печати, а потом о них забывают. Или, может быть, истории про Валиенте имели огромный успех, и он прославился как богатый воображением автор произведений твердой научной фантастики и серией про Плоский мир в качестве диковинки в списке прежних работ. «Штаны времени» иногда бывают весьма забавными. Однако в этой реальности набирал популярность именно «Цвет волшебства», и Пратчетту имело смысл заняться продолжением. Молодой человек, который отказался писать вторую книгу «Людей ковра», потому что она, по его мнению, могла обесценить оригинал, вырос. «Верхние меги», а также работа над другими вещами, выстроенными на концепции множества видов Земли, были отложены, и Пратчетт вернулся к ним лишь тридцать лет спустя.