Олег Соколов - Исповедь о жизни, любви, предательстве и смерти

Меня во Францию пригласила пожилая пара, с которой я познакомился в Ленинграде, и которым немного показал мой любимый город. Господин Пьер Рэмбло его жена Жинетта прожили непростую жизнь. Пьер до войны работал подмастерьем на заводах Рено, потом в 1940 г. ушел на фронт. Воевал с немцами и попал в плен. После войны работал парижским таксистом, потом был рабочим, стал затем мастером, потом инженером и закончил карьеру одним из ведущих инженеров фирмы Марселя Дассо. К России у Пьера было особое отношение. Он рассказывал, что тяжко было в плену у немцев, но, когда узнали о Сталинграде, весь лагерь ликовал, обнимался, целовался. Память о том, кто действительно разгромил нацистов, дала ему на редкость теплое отношение к русскому народу. Его первая жена давно умерла, а от второй, на которой женился уже в очень немолодом возрасте, детей у него не было.

Может быть поэтому эти люди встретили меня как родного внука. Никогда не забуду, как когда ранним июльским утром (кажется это было 27 июля 1988 г.) я приехал на Северный вокзал Парижа, как радушно приняли меня мои французские «бабушка с дедушкой» (русских бабушек и дедушек, у меня не осталось, оба деда пали в 30-е годы жертвами репрессий, одна бабушка (мать отца) умерла потому, что была очень старенькой, а вторая умерла в относительно молодом возрасте (от рака груди).

«Дедушка» Пьер вел машину по городу с легкостью опытного парижского таксиста, быстро, касаясь руля как бы играючи, постоянно шутя, но что меня поразило, едва видя приближающегося к дороге пешехода, чтобы перейти улицу пусть даже в неположенном месте, тут же притормаживал. Ну а когда это было хорошенькая молодая девушка, он делал это с особой аффектацией, тормозил, пропускал, сопровождая все это обязательной улыбкой и веселой шуткой! Настоящий француз в классическом представлении!

Мы проехали по некоторым самым знаменитым местам города, выйдя из машины прежде всего на холме Монмартр, откуда открывался вид на весь город, залитый ярким светом золотого солнечного утра.

Давно изучив Париж теоретически, я легко узнавал главные артерии города, площади и монументы… но особенно меня изумило, что в некоторых случаях я узнавал места, где раньше никогда не был, и что уже совсем запредельно, вспоминал запахи, которых до этого никогда не встречал… Поверишь тут в переселение душ!

Мы хорошо поколесили по Парижу, но «бабушка» с «дедушкой» жили под Орлеаном в небольшом уютном городке, утопающем в цветах — Шатонёф-сюр-Луар. Иначе говоря, в переводе «Новый замок на Луаре». Должен сказать, что «Шатонёфов» с разными добавочными словами во Франции просто не счесть. В XI–XII веках строилась масса замков, и если кому-то вовремя не придумывали специальное имя — говорили «Новый замок» (Chateauneuf), добавляя к этой очередной характеристике название того места, где он был построен, чаще всего упоминая имя реки.

Устроив мне королевский прием в их просторном доме, выделив мне уютную комнату с окном, выходящим в прекрасный сад, мои «приемные бабушка с дедушкой» принялись возить меня по местным достопримечательностям, а их на берегах Луары было без счета! Это же центр старой королевской Франции. Замки Сюлли-сюр-Луар, Плесси-Буррэ, Шенонсо, Шеверни… и конечно же сам Орлеан!

В замок Ла Фертэ Сент Обен я поехал на велосипеде. До него от нашего дома было километров 30, может чуть больше, не помню. Я долго ехал среди прекрасных пейзажей, старинных деревушек, тучных лугов и полей, пока не очутился среди бескрайних полей роз! Да, да, я нисколько не преувеличиваю, повсюду справа, слева, спереди, сзади, насколько хватало взгляда расстилались поля прекрасных роз всех оттенков — красные, розовые, бордовые, малиновые, белые, желтые, кремовые… «Миллионы, миллионы алых роз», как пелось в песне, но только тут были все цвета радуги. И вокруг никого, никого вообще! Я слез с велосипеда и в восторге рухнул на цветы среди этого удивительного поля, словно сошедшего со страниц какого-то волшебного рыцарского романа! На километры вокруг не было видно никаких современных и даже не современных домов, никаких складов, супермаркетов, только в голубой дали можно было различить контур старинного замка!

Мне казалось, что я приехал в сказку, которая когда-то мне приснилась… Не знаю, остались ли подобные места в современной Франции 2020 года, куда почти повсюду проникла современная «цивилизация» и армии мигрантов, но тогда в 1988 г. я еще успел ее застать.

И все же, несмотря на все чудеса центра Франции, я никак не мог не желать посетить по-настоящему Париж, увидеть его знаменитые музеи, пройти по улицам, описанным в романах Дюма. И дней через десять после путешествий по замкам и полям я направился самостоятельно в Париж, не предупредив при этом никого из своих парижских знакомых, собираясь сделать им сюрприз по приезду в город.

Забегая вперед, отмечу, что никакого сюрприза не получилось. Я не знал, что в августе месяце все парижане разъезжаются: кто на море, кто в свои загородные дома, кто в путешествие по дальним странам. Так что все телефоны (домашние, разумеется, мобильных тогда не было) моих знакомых молчали, или за них говорили автоответчики…

Но рассказ сейчас не о том.

Мой первый визит был в Собор Инвалидов, туда, где похоронен Наполеон, и вокруг которого располагается знаменитый Музей Армии. А потом я просто гулял вдоль набережной Сены, наслаждаясь красотой города, увидеть который я мечтал всю жизнь.

Вот я перешел на правый (северный) берег Сены по прекрасному мосту, пожалуй, наикрасивейшему мосту Парижа, названному в честь нашего Императора: «Мостом Александра III», перешел площадь Конкорд,

прогулялся через сад Тюильри, прошел мимо Лувра и, двигаясь по берегу Сены, напротив острова Ситэ приближался к «Мосту Менял». И тут я внезапно увидел фланирующего в том же направлении, что и я, молодого человека примерно моего возраста (мне было тогда 32 года). Одет он был, скажем прямо, так, что сразу привлекал внимание. На нем был прекрасно пошитый гражданский костюм эпохи Наполеона: изящный светло

коричневый фрак с ярким жилетом, высокая шляпа по моде, эдак года 1810, лайковые перчатки, трость, типичная для золотой молодежи той эпохи, «английские» сапоги с желтыми отворотами!

Первой реакцией было тут же заговорить с этим необычным человеком, но потом стало как-то неудобно. Если бы это была девушка, я бы ни секунды не колебался, но знакомиться с парнем!.. Бог знает, что подумает. Я не «гомофоб», но сам являюсь представителем исключительно классической сексуальной ориентации, и ни к коем случае не хотел бы, чтобы меня приняли за того, кем я не являюсь. Да и потом, подумал я, может тут вообще многие так ходят, успеется еще найти друзей! Но все же любопытство взяло верх, и когда «человек эпохи Первой Империи» повернул с набережной на «Мост Менял», я нагнал его и вежливо спросил: