Олег Соколов - Исповедь о жизни, любви, предательстве и смерти

В другом месте Понасёнков заявил, будто «абсолютное большинство изданий последних лет (да и десятилетий) потчуют доверчивого покупателя-издателя иллюстрациями тысячу раз опубликованными — и уже набившими оскомину». Это очередная ложь дилетанта, ибо, например, все наши книги (в 2000–2017 гг. их опубликовано 19, 20-я сдана в печать, а 21-я находится в работе) были проиллюстрированы лучшими профессиональными художниками-баталистами А.Ф. Телеником, А.Н. Ежовым и многими другими [2] 4 Попов А.И. Судьба русских военнопленных в 1812 г. // Исторические исследования. Вып. 2. Самара, 1998. С. 27–41. .

2)Вторая черта данной книжонки, также бросающаяся в глаза — это безбрежное самолюбование её автора и непомерное преувеличение его собственных заслуг на ниве науки. Он уверяет, будто ему «фактически всё пришлось начинать заново: по первоисточникам, с логикой и математикой вместо отвлечённых беллетристических категорий, с максимальной внутренней свободой». Ничто не заставит нас поверить в то, будто бы

Панасёнков прочитал «десятки тысяч документов», ибо это попросту невозможно для такого рода невежи.

Ниже автор разоткровенничался: «Я полагаю верным открыто и внятно сказать о следующем. Всё изложенное в книге стало возможным благодаря моей внутренней свободе — и свободе, в том числе и от пресловутых бюджетных грантов, госзаказа». Автор напрасно педалирует эту тему, выставляя себя этаким независимым исследованием. Из двух десятков моих коллег, по-настоящему изучающих эту тему, никто и никогда не пользовался такими грантами, так что они настолько же свободны, как и бездарь Понасёнков.

Далее автор расхваливает свою разностороннюю одарённость. « режиссура, актёрское и певческое мастерство дают очень многое для профессии учёного-историка». Весьма странный симбиоз профессий, доказывающий в очередной раз, что Понасёнков является кем угодно, но только не историком! Как и следующая его фраза: «Я частый эксперт-участник политических ток-шоу — и опять это помогает историку проводить «лабораторную работу»». Сей дилетант даже не подозревает, что «древнейшей мужской профессией» (по аналогии с «древнейшей женской») как раз и является политика!

Далее Понасёнков обратился к покупателям своей книжонки: «Задумайтесь, дорогие читатели, сколько раз вы платите за ложь, за мифы, которыми пичкают вас уже двести лет?». Он нагло приписал себе в заслугу то, будто разоблачил «монструозные мифы» о «партизанке» Василисе Кожиной и о пресловутом «единении всех сословий вокруг престола», хотя мы на самом-то деле сделали это в своей основной монографии и в нескольких статьях ещё в 2000 г. [3] 5 Попов А.И. Рец. на кн.: Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. М., 2007 // Известия Самарского научного центра РАН. Т. 10. № 4. Самара, 2008. С. 1300–1306. Автор лихо сообщает, что в Москве Кутузов оставил 30 тыс. русских раненых, хотя из моей статьи он мог узнать, что их было только 22 тыс. [4]

Затем Понасёнков перечислил своих рецензентов. «Все последние годы, — пишет он, — мою концепцию в отношении истории 1812 года активно поддерживали многие видные учёные» и назвал в их числе академика А.Н. Сахарова, который на самом-то деле является специалистом по истории феодализма, а императору Александру I посвящена лишь его небольшая книжка. Согласился с авторской концепцией и «знаменитый специалист, автор солидных монографий по эпохе 1812 года, доктор исторических наук, профессор Н.А. Троицкий». Однако по своей основной специализации Троицкий занимался народниками, а историей той войны занялся совершенно случайно. Каким на самом-то деле «специалистом» по войне 12го года был Троицкий, дилетант мог бы прочитать в нашей рецензии на второе издание его нашумевшей работы [5].

Не понимая всего этого, графоман объявил, что противниками его «концепции» могут быть только «сотрудники музеев и прочих бюджетных организаций», «только ущербные маргиналы и дешевые философы, которые смеют сегодня тщится принизить уровень признания моих работ». Аминь! Только признания никакого не существует — все настоящие учёные-историки прекрасно понимают, что Понасёнков — «съехавший с катушек» дилетант, невежа и хам, недостойный никакого их внимания. В самом тексте книжонки автор позволил себе нагло «наехать» на весьма уважаемых специалистов — Л.Л. Ивченко, одного из лучших знатоков Бородинского сражения, и О.В. Соколова — поистине крупнейшего в России специалиста по наполеоновской эпохе, одного из отцов-основателей движения реконструкторов в нашей стране, которые ежегодно радуют десятки тысяч россиян на полях сражений при Бородино, Малом Ярославце и других.

В качестве заключения приведём ещё один «наезд» хама и верхогляда на своих коллег: «А как «младшие научные» смогут понять такую важнейшую вещь в психологии общественных процессов, как зависть?». Сдаётся нам, что это и есть то ключевое слово, которое позволяет понять главный мотив Понасёнкова при написании своего пасквиля. Будучи сразу распознан мною и моими коллегами как верхогляд и невежа, он стал «персоной нон грата» на всех научных конференциях, и из зависти к тем, кто является истинными учёными-историками обрушился на них с нелепыми и наглыми обвинениями.

А издателям эта публикация должна послужить суровым уроком на будущее, которого у них после издания этой ничтожной книжонки может и не быть! Прежде, чем публиковать какую-нибудь книгу, особенно по такой широко

известной теме, как война 1812 года, необходимо было обратиться к настоящим специалистам, благо, что это не составило бы никакого труда, поскольку недавно была опубликована монументальная 3-х томная энциклопедия, авторский коллектив которой и составили истинные учёные-историки [6].

д. и.н., профессор А.И. Попов, член международного Наполеоновского общества, награждённый юбилейным крестом «За увековечение памяти Отечественной войны 1812 года» № 1437

г. Самара

В.Н. Земцов

Книга Е.Н. Понасенкова «Первая научная история войны 1812 года», вышедшая в 2017 г. в издательстве АСТ, характеризуется, по нашему мнению, тремя фундаментальными чертами.

Во-первых, весьма поверхностным, изначально сориентированным исключительно на определенную мировоззренческую и политическую идею, знакомством автора с источниками. Библиографический список, который привел автор, является во многом случайным перечислением архивных фондов (с подавляющим большинством которых автор явно не знаком) и опубликованных работ (которые автор также глубоко не изучил, а многие даже и не пролистывал).

Во-вторых, слабым знакомством автора с историографий темы. Упоминания отдельных авторов и их произведений носят исключительно тенденциозный характер, а выбор этих произведений часто просто случаен. Особо бросается в глаза превосходящая все допустимые человеческие, не говоря ужу о научных, нормы самовосхваления и присвоения себе чужих заслуг и достижений. Практически все «новации», предложенные Е. Понасенковым и приписываемые их себе, в том или ином виде фигурировали в исторической науке до него — проблема обострения социальной борьбы внутри российского общества в 1812 г. была поставлена и рассмотрена в работах А.Н. Попова, В.И. Семевского и др. в конце XIX — начале ХХ в, в публикациях Б.Ф. Ливчака, А.И. Попова и др. — в ХХ и начале XXI в.; вопрос о формальном объявлении А.Б. Куракиным войны Франции в мае 1812 г. затронул еще А.И. Михайловский-Данилевский, затем — М.И. Богданович, А.Н. Попов и др.; о проблеме численности противоборствующих армий и их потерь в Бородинском сражении, как и о причинах пожара Москвы, весьма убедительно писали десятки авторов; проблема судьбы русских военнопленных освещена в ряде статей А.И. Попова… Даже, казалось бы, такие частные вопросы, как происхождение статуи Наполеона работы А. Шоде в отечественных музеях уже много лет назад осветил французский историк Ф. Бокур, о чем Е. Понасенков, как водится, предпочел не упоминать; и т. д., и т. д.