Дженнифер Бернс - Айн Рэнд. Эгоизм для победителей [litres]

Спустя пару дней она выступила с речью на ежегодном собрании Национального комитета по денежной реформе (National Committee for Monetary Reform – NCMR) – организации, выступавшей за восстановление золотого стандарта. Основатель комитета был преданным поклонником трудов Рэнд и завлёк её на новую конференцию организации в Новом Орлеане, пообещав выделить в поезде частный вагон. Вместе с Леонардом и Синтией Пейкоффами Рэнд поехала по Восточному побережью Соединённых Штатов в исключительной роскоши, подобно Хэнку Риардену и Дэгни Таггерт. Она произносила речь перед ревущей толпой из 3000 любителей звонких монет, отстаивая нравственность прибыли и производства. Ко времени возвращения Рэнд в Нью-Йорк простуда переросла в пневмонию. Пейкоффы немедленно повезли её в больницу.

Смерти Рэнд не боялась. Когда её состояние начало ухудшаться, она приняла неизбежное. Она лишь хотела умереть дома. За несколько недель до того, как это случилось, она передала всю свою незаконченную работу Пейкоффу, который стал её избранным наследником. Нанятая медсестра дежурила в её квартире 24 часа в день и была у кровати в начале марта, когда Рэнд не стало.

Её похороны были масштабным событием, которое могло сравниться с объективистскими собраниями из прошлого. Возле дома на Мэдисон-авеню собралось около тысячи людей, оплакивавших её в ожидании возможности воздать ей последние почести. Рэнд лежала в открытом гробу лицом к миру, полному борьбы, размолвок и вдохновения. Рядом с ней был огромный венок в форме значка доллара.

После смерти Айн Рэнд в 1982 г. её старые враги быстро начали объявлять о своей победе. «Айн Рэнд мертва. Равно как и её философия, которая умерла, не успев родиться», – заявил Уильям Ф. Бакли-мл. в злобном некрологе, вновь взбудоражившем читателей National Review. Уничижение Рэнд было слишком самонадеянным во всех отношениях. Ещё год назад Джордж Гилдер называл Рэнд влиятельным человеком в «Богатстве и бедности» – книге, которая вскоре станет Библией для администрации Рейгана. Через два года после её смерти ещё один из её обожателей, Чарльз Мюррей, подольёт масла в огонь консерватизма своей нападкой на социальное государство под названием «Уступка». Наряду с «Временем для правды» за авторством министра финансов Уильяма Саймона и бывшего члена «Коллектива» Эдит Эфрон, в этих книгах утверждалось, что влияние Рэнд лишь начинает ощущаться в политических кругах. New York Times даже назовёт Рэнд «выдающейся писательницей» администрации Рейгана, упомянув о её влиянии на Алана Гринспена, Мартина Андерсона и др. [596]

Однако, по утверждениям Бакли из некролога, репутация Рэнд охватывала только события её времени. В 1986 г. Барбара Брэнден приоткрыла завесу тайны личной жизни Рэнд, опубликовав мемуары-биографию «Тайная страсть Айн Рэнд», за которыми через три года последовали сенсационные мемуары Натаниэля Брэндена «Судный день: мои годы с Айн Рэнд». Не утаив никаких подробностей, Брэндены раскрыли полную историю её отношений с Нейтаном и особое внимание уделили тёмной стороне Рэнд, в том числе её грубости по отношению к членам «Коллектива», злости и депрессии и её пристрастию к амфетаминам. Несмотря на то что Брэндены хвалили Рэнд за её интеллектуальные достижения, откровения о её личной жизни затмили восприятие Рэнд как философа.

Новость о том, что Рэнд и Натаниэль Брэнден были любовниками, шокировала объективистское сообщество. Многие поклонники Рэнд безоговорочно заняли её сторону и были довольны раскрытием тайны злоключений Нейтана. Узнав правду, один из защитников Рэнд столкнулся с сильным чувством предательства: «Все эти годы я считал Фрэнка прообразом Франциско. У меня буквально заледенела кровь от такого обмана со стороны Рэнд» [597]. Для тех, кто знал Рэнд достаточно близко, или тех, кто видел, как она критикует людей, задававших вопросы на лекции NBI, эти откровения были менее шокирующими. Но для посторонних Рэнд предстала в свете очень тёмной личности, манипулировавшей, контролировавшей, занимавшейся самообманом и необузданно эмоциональной, несмотря на всю свою рациональность. Этот образ далее подкрепился, когда мемуары Барбары Брэнден превратились в телефильм HBO с Хелен Миррен и Эриком Штольцем. Сценой, в которой Айн в норковой шубе занимается любовью с Нейтаном в гостиной, хвалёный образ Рэнд как эталона интеллектуальности, которая жила исключительно рационально, был уничтожен.

Мемуары Барбары Брэнден также спровоцировали очередной масштабный раскол в объективистских кругах. После смерти Рэнд появилась небольшая, но активная группа ортодоксальных объективистов, возглавляемая Леонардом Пейкоффом, унаследовавшим имущество Рэнд, которого общество признало её «интеллектуальным наследником». В 1985 г. Пейкофф институционализировал ортодоксальный подход, основав Институт Айн Рэнд (Ayn Rand Institute – ARI) – некоммерческую организацию, направленную на распространение объективистских идей. Пейкофф вместе с другими студентами, изучавшими философию и находившимися в окружении Рэнд в течение её последних лет, объединил свои объективистские исследования с философскими трудами академической философии, поместив, таким образом, их в современный дискурс, которого так сильно не хватало Рэнд. Такая кооперация принесла свои плоды в 1988 г. вместе с публикацией «Свидетельства чувств» Дэвида Келли. Одна из восходящих молодых звёзд объективизма, Келли обладал докторской степенью из Принстона, где он проходил обучение под началом выдающегося философа прагматизма Ричарда Рорти. Начав со слов благодарности Айн Рэнд, Келли представил в своей книге философски точное объяснение её подхода. Получивший образование в одном из лучших философских заведений и от лучшего наставника, противостоявшего всем идеям Рэд, Келли был первым философом-объективистом, серьёзно взявшимся за разбор противоположной точки зрения вместо выражения отказа от неё при помощи сильных слов, к которым обычно прибегала Рэнд. Собственно, его книга открыла новые горизонты возможностей для существования идей Рэнд в современной философии [598].

Однако вскоре после публикации книги Келли потерял расположение к себе, когда согласился выступить на двух либертарианских форумах. Рэнд ясно давала понять, что либертарианцы находились за гранью допустимого, а Институт Айн Рэнд поддерживал эту мысль. По мнению Питера Шварца, написавшего «Интеллектуальный деятель», появление Келли равнялось «моральному одобрению» врагов Рэнд, и он призывал сторониться всех, кто сотрудничал с либертарианцами. В свою защиту Келли выпустил короткий памфлет «Факт и ценность», который распространялся среди друзей и вызвал дальнейшую реакцию Пейкоффа [599].