Сергей Сеньчуков - Менты, понты и «Скорая помощь». Медицинские рассказы священника-реаниматолога

– Что, во всей больнице никто не может сделать анализ вручную?

– Тетя Маша может, только…

– Ну, так давайте попросим тетю Машу!

– Дело в том, – вмешался в разговор реаниматолог, – что тетя Маша – это пенсионерка, которая берет дежурства на дому в выходные дни. В эти дни в больнице лаборанта нет, и если нужно сделать срочный анализ, то за тетей Машей посылают машину, и она приезжает и берет. А анализатором она пользоваться не умеет, поэтому все считает вручную.

– А можно ли призвать эту замечательную тетю Машу? – спросил я с надеждой.

Доктор вынул телефон и стал звонить. Через некоторое время с третьего раза трубку кто-то взял, и коллега попросил позвать тетю Машу. Ему что-то ответили, и он отключился.

– К козам пошла. Сейчас вернется – перезвонит. Там недалеко.

Потянулось время ожидания. Пока мы взяли свертываемость по Ли-Уайту. В одну пробирку, понятное дело, но и это показало, что ДВС расцветает – тромб образовался быстро, а потом так же быстро рассосался. Доктор пока рассказал про местное житье-бытье: как они тут справляются. Самое удивительное, что больница была многопрофильной: в ней были и хирургия, и терапия, и гинекология, и педиатрия, и даже неврология. Но вот с диагностикой – проблемы: оборудование поставлялось, но не было расходников, реактивов, да и с ремонтом всегда погано…

Раздался звонок. Звонила тетя Маша. Конечно, она согласилась приехать. Выяснилось, что ждать ее около часа: туда – обратно. Я подумал, что за это время мы как раз сумеем подготовить больного к транспортировке. Я интубировал пациента, и мы перевели его на ИВЛ. Конечно, нашим Пульмонетиком, не Рошкой. Сатурация подросла, и мы оттащили его в рентгенкабинет.

Там работал пожилой мужик – рентгенлаборант, который, увидев синюю форму, обрадовался и сообщил, что 30 лет отпахал на «скорой», а несколько лет назад переучился и теперь счастлив. Он немного удивился и тому, что приходится снимать больного на ИВЛ, и тому, что я попросил сделать снимок средней жесткости, но сделал все очень хорошо.

Конечно, там была и пневмония, и «снежная буря». Собственно, можно было уже увозить пациента – диагноз был ясен, но мне хотелось повидать знаменитую тетю Машу. Пока мы подрегулировали режим, поменяли реополиглюкин с преднизолоном на стерофундин и сочетание добутамина с норадреналином – сатурация на 60 % кислороде поднялась до 96 %. Наконец, дверь открылась, и в палату зашла старушка в фартуке. В руках у нее была миска со свежими огурцами.

– Нате, похрустите! – обратилась она ко всем нам.

– Здравствуете, тетя Маша! – обрадовано приветствовал ее доктор. – Вот тут коллегам из Москвы Ваша помощь понадобилась – кровь вручную посчитать.

– А зачем тебе? – хитро посмотрела на меня тетя Маша.

– Да вот, хочу индекс Кальф-Калифа посчитать, – ответил я.

– Сепсис, что ль ищешь? – поразила меня тетя Маша. – А так не видишь?

– Вижу. Но мне ж подтверждение надо!

– Вот они, москвичи, все подтверждения надо! – то ли одобрительно, то ли осуждающе заворчала тетя Маша. – Давай уж тогда креатинин определю.

– Ой, а можете?

– Я все могу! – проворчала тетя Маша. – Если надо…

В течение 20 минут оба анализа были готовы. Индекс Кальф-Калифа был 7, а креатинин превышал 600 мкмоль/л. Пациента необходимо было везти в клинику, где был диализ. Мы получили в отделе госпитализации наряд, погрузили больного и поехали. На прощание я долго благодарил чудесную бабушку-лаборантку, которая за козами и огурцами оставалась медиком с большой буквы.

Я лежал на койке и читал сборник скандинавских детективов. Время было уже семь вечера, и по– хорошему надо было бы встать и пойти написать карточки. Но было лень. Делать не хотелось вообще ничего. День прошел спокойно. Съездив с утра на перевозку хосписного ребенка на домашней ИВЛ, а после обеда – на вывоз якобы нестабильной стенокардии по ДМС из поликлиники (пожилой мужчина пришел к кардиологу и пожаловался, что приступы стенокардии участились до двух раз в неделю), мы с фельдшером Максом бухнулись на лежбища и немного вздремнули. Макс еще спал, а я проснулся и вернулся к детективу.

Зазвонил телефон. Звонила диспетчер платного отдела.

– Валентиныч, там у вас водитель ночной пришел? Надо срочно за больной съездить.

Водители меняются в 20.00, но приходят часто раньше. Правда, обычно до официальной смены бригаду стараются не дергать, если только что-то очень срочное.

– А что за спешка?

– Тетку сверху спустили. Она рыдает, просит поскорее вывезти маму, говорит, что ее там убивают.

«Сверху спустили» – это значит, что родственница сначала обратилась к ответственному администратору станции, но ОМС-ный вызов тут оформить было нельзя. Вот и послал администратор в платный отдел.

– А откуда? И что с больной?

– Инсульт в N-ской больнице. Вчерашний.

N-скую больницу мы знали хорошо. Одно время туда, как на трамвае, катались чуть ли не каждый день. Потом как-то потихоньку вызова оттуда сошли на нет. Но вообще предположить, что там кого-то убивают, было нельзя. Обычная больница с неплохой реанимацией (во всяком случае, с аппаратами ИВЛ), доброжелательный персонал… недавно КТ установили… Странно как-то… но и диспетчер у нас сегодня не гиперэмоциональная, лишний раз про рыдания не скажет.

Я набрал номер ночного водителя. Его тоже звали Макс, и он уже был на месте. Решили, что поедем сразу, раз такое дело. Водители поменялись, я разбудил другого Макса, и мы поехали.

Бригада у меня была великолепная. Макс-фельдшер – мало того, что прекрасный фельдшер, так еще подрабатывает анестезистом в клинике. Прекрасно разбирается и в патофизиологии, и в фармакодинамике. Немногие доктора так могут. Все-таки университетское образование дает себя знать – Макс, кроме медучилища, закончил юрфак университета, но любовь к медицине пересилила.

А Макс-водитель – это уникум. Потомственный водитель СМП (его отец проработал у нас на подстанции больше 30 лет), умеет и реанимировать, и вену уколоть, и капельницу наладит. Интубировать, кстати, тоже умеет – у нас доктор Анюта желающих в морг водит тренироваться. Кое-кто из водителей приходит. Ну, а ездит – как метеор, но при этом очень аккуратно.

И вот едем мы на нашем желтом реанимобиле по дорогам Московской области. N-ская больница – по нашим меркам недалеко: около 80 км. Мы и за 300–400 км ездим регулярно. А как-то из Краснодарского края парнишку вывозили. Так что, несмотря на вечернее время, разогнав возвращающихся домой и на дачи граждан, вскоре мы подъехали к четырехэтажному корпусу.