Джон Рокфеллер - Путь к богатству. Мемуары первого миллиардера

Мне было лет семнадцать или восемнадцать, когда в родном городке меня выбрали церковным старостой. Мы принадлежали к особой религиозной общине, и мне не раз приходилось слышать от членов господствующей церкви презрительные отзывы о нашем вероучении. Вот это обстоятельство и укрепляло нас в решении доказать всем, что мы и сами сумеем руководить своим духовным кораблем.

Наша первая церковь была маленьким зданием, к тому же обремененным закладной в 2000 долларов — долг, который угнетал нас давно.

Владелец закладной уже давно требовал ее погашения, но община едва сбиралась с силами платить проценты. Тогда он стал грозить продажей церкви. Не могу не отметить, что (конечно, это случайность) владелец закладной был дьяконом церкви. Но несмотря на звание свое, он настоятельно требовал возврата денег, уверяя, что они ему нужны на личные дела; впрочем, возможно, что это так и было. Только, одним словом, он предпринял все должные меры для протеста закладной, и в одно прекрасное воскресенье проповедник заявил нам с кафедры о необходимости где-нибудь достать 2000 долларов, если не хотим дождаться продажи церкви.

Я стоял на своем посту у церковных дверей, и, как только приходил член общины, я его задерживал и убеждал подписать что-нибудь на погашение долга церкви. Я просил, убеждал и порой даже грозил. Когда он соглашался, я заносил его имя и сумму взноса в записную книжку и обращался к другому.

Этот поход, начавшийся памятным утром одного воскресенья, продолжался немало месяцев. Немало трудностей было набрать такую довольно все-таки значительную сумму денег взносами, начиная с двух-трех центов и кончая блестящими обещаниями, обыкновенно выражавшимися в сумме в 25–30 центов. Я лично пожертвовал на эту цель все, без чего только мог обойтись, а рвение мое — как можно больше зарабатывать — сильно подымали это и другие подобные этому начинания.

Наконец мы набрали 2000 долларов. Что это был за дивный день, когда община наконец погасила закладную! Я думал тогда, что члены господствующей церкви очень сконфузятся, узнав, насколько сильно, несмотря на все их сомнения и ожидания, проявилась солидарность в нашей общине. Но что-то не помню, чтобы конфуз и изумление как-нибудь в них проявилось.

Опыт просителя, извлеченный из последнего эпизода, оказался мне очень полезен. Должен сознаться, что мне совсем не было стыдно клянчить, наоборот, я ощущал даже гордость. Я долго занимал место старосты церкви, пока рост дела и ответственности не побудили уступить другим свое место в деле благотворительности.

Было бы более чем удивительно, если бы в большом деле, занимающем массу служащих, не оказалось бы таких, которые манерой ли вести дело или вообще в связи со своим делом не вызывали бы критики. Даже в сравнительно небольших делах бывает порой невозможно удержать такого служащего обращением к его личным интересам или к интересам общества, которому он служит. Но считать поведение единичной личности — характерной для всех служащих или для всего общества — было бы крайне несправедливо.

Принято рассказывать, что своих компаньонов по нефтяному делу я держал и присоединил к себе путем принуждения. Ну нет, я не был настолько близорук. Если бы я действительно придерживался подобной тактики, возможно ли было бы, спрошу я, создать предприятие, способное на долгую жизнь? Можно ли было бы таких людей ставить на ответственные, важные должности в предприятии и оставлять их там десятками лет? А далее спрошу: можно ли было бы из людей — жертв такого жестокого насилия — создать организацию, работавшую десятки лет в атмосфере дружественных отношений, как единый коллектив? Но эта мощная организация не только уцелела от распада, но и трудоспособность ее все возрастала по мере ее существования. Я уже 14 лет не состою в компании, а за последние 8–10 лет в конторе компании появлялся не больше одного раза.

Я был последний раз в правлении летом 1907 года. Я снова посетил помещение верхнего этажа дома компании, где служащие и начальники отделений вот уже много лет совместно завтракают. Затем я не раз имел случай беседовать со старыми соратниками и многими новичками и немало был обрадован, убедившись, что былой корпоративный дух и прежняя гармония остались без изменения в среде служащих. Традиция совместного завтрака — сотни людей за одним столом в мирной беседе и общении — одна из характерных черт того, что я хочу доказать, как ни ничтожен, кажется, этот факт с первого взгляда. Стали бы люди так дружески собираться за одним столом каждый день, если бы были связаны только узами взаимного принуждения? Полагаю, что люди с цепями на шее не станут из года в год собираться вместе, как дружная, оживленная семья.

В течение многих лет развивалась Standard Oil Company шаг за шагом, и я убежден, что ей блестяще удалось исполнение задачи — снабжение всего мира нефтяными продуктами по ценам, понижавшимся по мере расширения предприятия. Она понемногу расширяла сферу своего влияния, расположившись сперва в больших центрах, затем перешла в меньшие города и, наконец, добралась и до мельчайших поселков. Она идет до самых дверей домов своих покупателей и доставляет керосин, как и куда угодно покупателю. Одной и той же системой руководится компания во всех уголках мира. Например, компания располагает 3000 цистерн, снабжающих города и даже мельчайшие деревеньки Европы американским керосином. Собственные склады и агенты компании доставляют его довольно однообразным способом в Японии, Китае, Индии и других мировых странах. Можно ли думать, что такая обширная торговля достигается чем-нибудь другим, кроме упорной работы?

Идея сбывать продукты прямо потребителям и необычайно быстрый рост дела не могли не вызвать известного рода противодействия, которое, по моему мнению, было неизбежно. Но и она, идея непосредственного торга производителя с потребителем, была использована вслед за нами и другими и в разнообразнейших областях промышленности, не вызывая, насколько помню, особо серьезной критики.

Это последнее обстоятельство очень важно и любопытно, так что мне не раз случалось задавать себе вопрос: та строгая критика, которой подверглись мы, не исходит ли из факта, что компания явилась одной из первых, если не первой, в ряду фирм, давших широчайшее подтверждение вопросу о непосредственных сношениях производителя и потребителя. Мы не вмешивались никогда в дела конкурентов, не пытались разорять их соперничеством в понижении цен или системой шпионажа. Мы просто поставили перед собой задачу поднять спрос на нашу продукцию, как и где только будет возможно. Попытаюсь объяснить, как мы этого добились.