Александр Бондаренко - Алексей Ботян

Многие поляки, боясь репрессий, ушли на службу к немцам» {88} 88 Там же. С. 38, 39. .

(Оригинал документа хранится в Центральном архиве ФСБ России.)

Из протокола допроса командира четы [66] Чета — взвод. [67] Курень — батальон. УПА Степана Редеши 21 августа 1944 года:

«Ответ. Я лично принимал непосредственное участие только в одной операции против польского населения, которая имела место в августе месяце 1943 года. В этой операции принимали участие более двух куреней’ [66] Чета — взвод. в составе 500 человек с оружием и более 1000 человек из подполья ОУН, вооружённых топорами. Мы окружили 5 польских сёл и на протяжении ночи и следующего дня сожгли эти сёла и всё население от мала до велика вырезали — в общей сложности более двух тысяч человек.

Мой взвод принимал участие в сожжении одного большого села и прилегающего к этому селу хутора. Мы вырезали около 1000 поляков.

Вопрос. Каким образом вы убивали поляков?

Ответ. Многих поляков — мужчин, женщин, стариков и детей — мы бросали живыми в колодцы, затем добивали их выстрелами из огнестрельного оружия» {89} 89 Там же. С. 40. .

(Оригинал допроса хранится в Государственном архиве Службы безопасности Украины.)

Хватит? Или ещё не убедило? Тогда — последний документ, чтобы действительно по нервам ударило. Есть ведь такое очень жёсткое изречение, что смерть одного человека — трагедия, а тысячи — это уже статистика.

Из протокола допроса боевика УПА Владимира Дубин — чука 6 августа 1951 года:

«Когда мы обратно возвращались в с. Свичев, то не помню, кто-то нам сообщил, что в доме Сошинского Антона укрываются его дети. Бандит Лупинка дал мне распоряжение убить этих детей. Когда соучастники находились около подводы, я вбежал в дом Сошинского Антона и расстрелял ребёнка примерно пяти лет. В комнате было ещё два ребёнка, но у меня оставшийся один патрон дал осечку. После этого я вышел из квартиры и доложил об этом Лупинке Иосифу, который дал мне два патрона и распоряжение убить этих детей. Я вторично зашёл в комнату и расстрелял второго ребёнка возрастом примерно два года. В это время зашёл в квартиру Лупинка Иосиф и в моём присутствии расстрелял третьего ребёнка, который был возрастом примерно 6–7 лет.

После расстрела детей Сошинского Антона я вместе с бандитами возвратился в с. Свичев, и мы сразу же проехали до усадьбы гражданки Ярмолинской Маевской. Я с Лупин-кой Иосифом Маевскую обнаружили в соседнем доме, после чего привели на её усадьбу, где я лично и расстрелял её. Этот труп мы также оставили на месте и поехали к зданию сельской управы. Бандиты Лупинка Иосиф, Василий Тор-чило, Голумбицкий, я и одного фамилию не знаю пошли на польское кладбище.

Там Лупинка и Торчило убили гражданку Добровольскую, труп которой также оставили на месте. Возвращаясь обратно, Лупинка зашёл в дом священника, взял домработницу, после чего завёл на соседнюю усадьбу и там же во дворе расстрелял её. После данного убийства все бандиты из Вл. — Волынского района сели на подводу и уехали в направлении колонии Божья Воля. На этом и был закончен погром поляков в с. Свичев» {90} 90 Там же. С. 29. .

(Оригинал допроса хранится в Государственном архиве Службы безопасности Украины.)

Всякие события непременно имеют свою оборотную сторону, ибо каждое действие, как известно, рождает противодействие. Самостоятельно справляться с озверевшими бандеровскими бандами мирное польское население не могло, а никакие новоявленные бесстрашные и бескорыстные защитники угнетённой бедноты, современные, так сказать, Робин Гуды, объявляться не спешили. Вот почему эту благородную миссию взяли на себя бойцы подразделений особого назначения НКВД — НКГБ СССР.

В исследовании «Взаимодействие польского подполья с советскими партизанскими отрядами в обороне польского населения от действий отрядов украинских националистов на Волыни в 1943 году», опубликованном в книге «Забытый геноцид…», историк Оксана Петрушевич пишет: «С появлением на Волыни в конце 1942 — начале 1943 года крупных советских партизанских отрядов возникают условия для налаживания более массовых контактов с местным населением. В целом отношение польской части волынян к пришельцам было позитивно нейтральным. Для них красные партизаны были очередным источником оружия взамен на разведывательную информацию или провиант, для польской самообороны — защитником от нападений украинских националистов и немецких карательных отрядов…» {91} 91 Там же. С. 104.

Далее автор рассуждает о тайной подоплёке этих событий:

«В конце 1942 года советскими директивными органами был разработан план становления на территории Западной Украины и Западной Белоруссии “польского по форме и большевистского по содержанию” партизанского движения. В апреле 1943 года в специальной директиве ЦК КП(б)У и УШПД [68] Украинский штаб партизанского движения. было приказано командирам советских партизанских формирований оказывать полякам всяческую помощь в организации отрядов и снабжать их оружием и амуницией. Тем самым было положено начало созданию просоветского польского партизанского движения и процессу превращения небольших отрядов, состоящих из поляков, в самостоятельное польское соединение “Jeszcze Polska nie zginela” [69] «Ещё Польша не погибла». » {92} 92 Там же. С. 105. .

Ну да, план был разработан — что же тут плохого? Война, как мы уже не раз говорили, была «идеологической», и если советская сторона решала какие-то свои задачи, это было, в конце концов, её право. Право, оплаченное жизнями тысяч и тысяч наших бойцов, погибших за линией фронта в боях против гитлеровских захватчиков и местного бандитского подполья. Ведь ни комиссары, ни чекисты, которыми сегодня так любят пугать малообразованных или излишне нервных граждан, не сгоняли местных жителей в какие-нибудь «просоветские» «отряды самообороны», не заставляли их участвовать в боях, хотя бы на вспомогательных ролях. Нет, оперативные отряды сражались и с гитлеровцами, и с бандеровцами сами, в полном смысле — «За нашу и вашу свободу!» [70] Один из неофициальных девизов Польши — XIX век. , и притом ещё помогали в организации партизанских отрядов местным жителям. Да, таким образом они создавали себе союзников — но кто же будет из «толерантных» соображений создавать себе противников? Хотя сегодня в Европе это достаточно распространённое явление.

Далее в своём исследовании Оксана Петрушевич поднимает очень интересный вопрос:

«Из документов видно, что советские партизаны не находили абсолютной поддержки в тех местностях, где рядом действовали аковские отряды. Местным полякам больше импонировало участвовать в антифашистской борьбе на стороне Армии Крайовой, их сдерживало лишь то, что лидеры АК не сразу перешли к методам активной партизанской борьбы и упустили инициативу возглавить национально-освободительную борьбу на волынских землях. Этим воспользовались советские партизаны, развернув широкую агитационную работу, и поляки, не найдя другого выхода, вступали в ряды советских партизан» {93} 93 Там же. С. 110–112. .