Элизабет Де Фейдо - Герлен. Загадочная история легендарной семьи парфюмеров

За несколько лет до этого поэт Бодлер так писал о пользе макияжа: «Женщина вправе стараться выглядеть магической и сверхъестественной, при этом она словно повинуется своему долгу. Она должна очаровывать и удивлять. Она – идол и потому украшает себя золотом, дабы вызывать поклонение. Она должна прибегать к любым ухищрениям, чтобы возвыситься над природой и с легкостью покорять сердца и поражать воображение. Не важно, что хитрость и обман всем очевидны, если успех обеспечен и эффект неотразим. Именно в этих соображениях художник-философ без труда найдет оправдание тех приемов, к которым во все времена прибегают женщины, стремясь поддержать и, так сказать, обожествить свою хрупкую красоту. Мы бессильны перечислить их все и ограничимся лишь теми, которые в наше время в обиходе называются косметикой. Ведь всякий понимает, что пудра, например, навлекшая на себя нелепый гнев целомудренных философов, предназначена для устранения на лице пятен, которыми природа осыпала его самым оскорбительным образом; пудра создает видимость единства в фактуре и цвете кожи; благодаря ей кожа приобретает однородность, будто обтянута балетным трико, так что живая женщина начинает походить на статую или на существо высшее и божественное. […] Итак, если меня правильно поняли, приукрашивание лица не должно исходить из вульгарной и постыдной претензии, цель которой – имитировать природную красоту и соперничать с молодостью. Впрочем, не раз замечено, что никакие искусственные уловки не украшают уродство и служат только красоте. Да и кто посмеет требовать от искусства бесплодной имитации природы? Вовсе незачем скрывать косметику и стараться, чтобы она была незаметна. Напротив, она может быть подчеркнутой и, уж во всяком случае, если не откровенно, то с определенной нежностью».

Бодлер – певец макияжа. Кто бы мог подумать?

Самая большая тайна женщины, конечно же, заключена в ее лице, а потому оно должно быть приятно-овальным, с бархатистой кожей, в цвете которого сочетаются белизна лилии и оттенки розы. Идеал красоты, к которому женщина должна приблизиться… даже путем небольшого обмана! В ее лице именно глаза считаются наиболее выразительными, потому что они – отражение души. Там можно читать и угадывать мысли, искать выражения чувств: в прекрасных глазах в обрамлении белых век, оттененных длинными ресницами и увенчанных шелковистыми бровями. Для достижения такого эффекта женщина может использовать карандаши, кисть и цветные тени. Тени придают взгляду глубину. Можно протирать брови настоем черники, а затем расчесывать их с помощью специальной щеточки, чтобы подчеркнуть их форму. Pyrommée от Guerlain пользовался большим успехом. Эта пудра была известна в гаремах Азии, в киосках Босфора и у пресноводного Золотого Рога, а у Guerlain продавались тени для подкрашивания век и бровей. Кроме того, в магазине эксклюзивно был представлен Secret des Belles Grecques из Малой Азии, который обещал эффект бархатных ресниц, настолько длинных, что они дрожали, словно крылья птицы, и человек, увидевший это зрелище, не забудет его никогда.

Губы, всегда нежные и «зовущие к поцелуям», должны быть розовыми, коралловыми или алыми. Именно губы придают женщине чувственность. Их контуры должны быть изящными, без трещин и углублений. Тогда они подчеркнут красоту лица. Под запретом вызывающие цвета – они сделают из женщины либо фарфоровую куклу, либо, что еще хуже, особу, навязчиво привлекающую к себе внимание. Для ухода используются палочки из винограда с какао-маслом или красная жидкость на основе безвредного кармина, который сохраняет упругость губ и придает им естественный розовый оттенок.

Волосы, конечно, всегда были символом женской красоты. Они, бесспорно, заслуживали и заслуживают внимания специалистов в области косметики и парфюмерии. По цвету или структуре волос можно выделить несколько архетипов. Светлые волосы: мечтательный характер, чувствительность, склонность к рефлексии. Черные: живость и страсть. Вьющиеся: изящность и одухотворенность; а прямые и жесткие – силу воли и характер. Тем не менее мытье волос считалось рутиной, а шампуни, предлагаемые в то время, были посредственного, а иногда даже сомнительного качества. Вопрос о том, мочить или не мочить волосы, также оставался спорным. Не рекомендовалось применять шампуни, содержащие соли калия и сапонин. Поэтому женщины продолжали натирать волосы специальными лосьонами в лечебных целях и для профилактики выпадения волос вследствие «длительной умственной работы, забот, недосыпания, злоупотребления удовольствиями». Косметический молитвослов, серьезная работа С. Писса, запрещал использовать красители, содержащие соли свинца, меди, известь, висмут и олово. Только растительные средства! Например, оттенок венецианский блонд, очень модный в то время, получали с помощью концентрированного экстракта ромашки, цвет которого раскрывался при контакте с воздухом. Перекись водорода, однако, была запрещена, так как она делала волосы сухими и ломкими. На заре нового века средства по уходу вновь стали доступны, но по-прежнему зависели от развития науки и общественной морали.

Очевидно, что на заре нового столетия вся жизнь – не только в Париже! – значительно изменилась. Промышленная революция повлияла на жизнь и посеяла семена XX века. Если авиация, кино или радио все еще находились в состоянии безмятежного детства, то велосипед и телефон уже уверенно вошли в жизнь французов. Складывалось впечатление, что эти «веяния современности» быстро изменят уклад всего общества. Время ускорялось, расстояния сокращались, умы были обращены в будущее.

Революционные перемены затронули и моду, и, вероятно, именно поэтому Всемирная выставка 1900 года предложила подвести «итоги века».

В конце девятнадцатого столетия мода, как и духи, характеризовалась разнообразными стилями и используемыми материалами. В 1900 году haute couture [51] Haute couture – высокая мода ( фр .). все еще предлагала пышные платья в стиле Помпадур, однако юбки были узкими и неудобными. Но теперь дизайнеры и парфюмеры совершили революцию: силуэт платья стал более естественным, предпочтение отдается легкости и комфорту.

Женщина теперь оказалась в центре внимания. Не просто женщина, а парижанка – символ красоты, очарования и элегантности. Ее статуя украшает парадный вход и предлагает каждому посетителю бросить взгляд на образ независимой, современной женщины, «модной женщины, которая сама творит моду».