Морин Орт - Убийство Джанни Версаче

Многие, кстати, обращали внимание еще и на то, что на людях Ли Миглин всегда держится на пару шагов позади супруги.

Байеры, торговцы произведениями искусства, арендовали у Миглинов элегантный сдвоенный особняк на соседней Дивижн-стрит. Дом Байеров выходил задним двором на расположенный через переулок задний двор Миглинов, поэтому двум супружеским парам было не привыкать лицезреть друг друга, когда Миглины трапезничали в своей кухне-столовой, окна которой никогда не зашторивались.

Воскресным утром 4 мая, примерно в четверть девятого Байеры, собираясь в город на завтрак, вдруг услышали отчаянный стук в заднюю калитку, а отворив ее, увидели перепуганную Мэрилин Миглин.

— Стив, Стив, скорей сюда! У нас беда!

— Мэрилин, что стряслось?

— Я только что прилетела из Канады, а тут беда, — беспомощно твердила она. — Ли должен был меня встретить в аэропорту. Не встретил. И на звонки не отвечал. Я доехала на такси сюда, а тут его дома нет, а кто-то еще, кто-то другой тут точно был…

— Мэрилин, успокойся уже. Всё с Ли в порядке, сейчас отыщем, — пытался утихомирить ее Байер, но сам уже начал понимать, что дело плохо, пока Мэрилин тащила его за собой через разделявший участки проезд в сторону кухни Миглинов на их заднем дворе.

Вызвав полицию, Байер кинулся осматривать дом. «Что меня сразу встревожило, так это здоровый початый кусок свиного окорока на кости. Он лежал на письменном столе в библиотеке, и прямо на нем от него и отрéзали кусок — и воткнули нож в окорок. Даже тарелкой под него не озаботились. Боже мой, подумал я, это так не похоже на Ли. С этого момента мне стало предельно ясно, что случилось что-то очень нехорошее».

Байер отправился в ванную комнату, осмотр которой дал еще больше поводов для тревоги: «На беломраморной столешнице раковины лежал пистолет, а в самой раковине была сбритая двух-трехдневная щетина. У Ли Миглина волосы были светлые, а щетина в раковине — черная. Затем я глянул в ванну, а там на дне — несмытая грязная пена, а на полу между ванной и раковиной — пара скомканных влажных полотенец».

Поднявшись на третий этаж, Байер попал, как он понял, в гостевую спальню. Одежный шкаф там был распахнут, а хранившаяся в нем несезонная одежда и обувь Ли Миглина разбросана по полу. «Видно было, что в ней рылись, выбирая, что присвоить», — рассказывает он. Байер после осмотра ванной не сомневался, что тот, кто там брился и мылся, каким-то образом проник в дом Миглинов, но теперь он подумал, что этот человек может и до сих пор там находиться: «Я предположил, что этот наркоман или домушник вполне может сейчас где-нибудь прямо в доме отсыпаться».

Полиция всё не приезжала, и Байер, найдя ключи от гаража, отправился туда — проверить, на месте ли машины. Темно-зеленого «лексуса» в гараже не оказалось, а в джипе, которым обычно пользовался Дьюк, и стоявшем позади него серебристом «биттере», заглянув внутрь, ничего подозрительного Стивен не обнаружил.

Вернувшись к дамам, Стивен сообщил Мэрилин:

— Никого, только «лексус» пропал.

— О господи, не иначе как Ли вывезли в багажнике «лексуса».

— Мэрилин, не волнуйтесь так раньше времени. Возможно, с Ли всё в порядке, а мы неправильно интерпретируем то, что тут происходило, — успокаивал ее Байер. — В машине же есть телефон? Давайте номер.

Дважды позвонив на установленный в «лексусе» сотовый телефон, Байер в первый раз услышал стандартное «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», а вот со второй попытки — нечто диковинное: «Вызываемый номер недоступен, поскольку аппарат абонента находится за пределами штата». В этот момент как раз и подоспела полиция. Стивен сопроводил мужчину-полицейского по тому же маршруту, который перед этим проделал сам, попутно указывая, что и где в доме находится не на своих местах. Они снова едва не заблудились, когда переходили из одной половины в другую. Войдя в ванную, оба при виде пистолета на раковине ни на мгновение не усомнились в том, что он настоящий, боевой и имеет прямое отношение к случившемуся. «Согласен с вами, — сказал офицер. — Что-то тут очень скверное произошло. Вызываю подкрепление».

По вызову тут же прибыли еще четверо офицеров полиции, и один из них спросил, осматривали ли гараж. Байер ответил, что он туда заходил и обнаружил исчезновение «лексуса». Затем Барбара Байер взяла ключи, проводила двух полицейских к гаражу и впустила их туда через боковую дверь. Поначалу им также всё там показалось нормальным. После того как все трое уже вышли, Барбара вдруг спохватилась, быстро вернулась в гараж — и через секунду оттуда раздался ее пронзительный визг.

Из окна кухни Стивен Байер видел, как его жена в ужасе выскочила из гаража, опустилась на садовую скамейку и расплакалась. Он поспешил к ней. «Боже, Ли мертв», — только и сказала она. Байер хотел зайти в гараж, но полицейские его не пустили: «Не нужно туда больше заходить». Но он успел увидеть на полу под джипом оберточную бумагу и кровь, лужей вытекающую из-под нее. Внедорожник стоял в глубине гаража, а к правому переднему крылу был приставлен мусорный бак, который и заслонял тело. Из-за этого он при первом осмотре и не обнаружил ни крови, ни трупа.

— Я вернулась в гараж, потому что мне вдруг показалось странным, что там оберточная бумага валяется на полу, — сказала мужу Барбара Байер. — Ли ни в жизни бы так не намусорил. А дальше я просто приподняла бумагу за край, а под ней ноги торчат из-под машины!

Тут с мигалками и сиренами в проезд на гоночной скорости влетело еще несколько патрульных машин, и весь двор тут же наполнился людьми в форме.

Теперь страх обуял уже крайне зажиточный и эклектичный район Чикаго, где обитал Ли Миглин. Здесь на оживленных улицах зачастую перемешивались представители социальной элиты из числа жителей роскошных особняков, которыми были застроены тихие окрестные проулки, и любители прошвырнуться по барам. Впрочем, Золотому берегу было не впервой затаиваться в ужасе перед скрывающимися где-то поблизости виртуозными убийцами-маньяками, открывшими сезон охоты на мирных граждан. В 1966 году, убив в Чикаго восемь медсестер, Ричард Спек двое суток благополучно скрывался в старом отеле «Рэйли» на Дирборн-стрит, на месте которого теперь высится дорогое офисное здание, километром южнее дома Миглинов. В шести кварталах оттуда, на углу Стейт-стрит и Делавэр-плейс, в 1952 году был впервые арестован за вооруженное ограбление таксиста Джеймс Эрл Рей, будущий убийца Мартина Лютера Кинга. Вовсе в двух шагах от дома Миглинов, на углу Стейт-стрит и Дивижн-стрит, находится аптека Walgreens , одна из четырех, через которые в 1982 году продавался парацетамол с подмешанным «чикагским отравителем» цианистым калием, что привело к семи трупам. Серийный убийца-маньяк Джеффри Дамер единственную из своих семнадцати жертв мужского пола за пределами родного Милуоки снял в гей-кинотеатре Bijou на Уэллс-стрит, в пяти кварталах к западу от аптеки Walgreens . Ну и наконец «клоун-убийца» Джон Уэйн Гейси, на чьей совести и вовсе тридцать три трупа, занят был официально в период убийств на реконструкции пирожковой Winstons Doughnut House на углу Стейт-стрит и Дивижн-стрит в одном квартале от дома Миглинов. В завершение экскурса отметим, что, помимо богатой традиции серийных убийств, о которой предпочитали помалкивать, и богатства местных жителей, которое было вещью самоочевидной, Золотой берег пользовался репутацией района компактного проживания скрытых геев.