Константин Провалов - В огне передовых линий

В 694-й полк мною был направлен капитан Прудник. Смелый, расторопный, хорошо ориентирующийся в сложных обстоятельствах штабной командир (наш начальник оперативного отделения в одно время со мной учился в академии имени М. В. Фрунзе), он должен был на месте оценить обстановку и помочь Кипиани организовать оборону Ясиноватой так, чтобы удержать этот населенный пункт до наступления темноты.

Начальник артиллерии дивизии подполковник Ткачев поехал на НП командира 966-го артполка майора Михайленко: нужно было так перегруппировать силы артиллерии, чтобы не дать противнику прорваться в город через брешь между участками двух наших правофланговых стрелковых полков. Достаточно уже повидав Григория Алексеевича в самых различных переплетах, я целиком полагался и на его хорошую общевойсковую подготовленность, и на его богатый опыт (участник гражданской войны, Ткачев воевал и в финской кампании).

Сам я направился к Мартынову, но не успел еще дойти от наблюдательного пункта к машине, как появился начальник инженерной службы дивизии майор Μ. М. Никитин. Он доложил, что все объекты, подлежащие разрушению, взорваны и что теперь он намерен начать установку минных полей на танкоопасных направлениях между Сталино и Ясиноватой.

Можно было только порадоваться и инициативе, и тактическому мышлению дивизионного инженера. Но для выражения добрых чувств тогда просто не хватало времени. Не было его и для того, чтобы хотя бы в малой мере осуществить предложенную Никитиным установку противотанковых минных заграждений.

Судя по всему, и в частности по докладам командиров полков и начальника разведки дивизии капитана Филина, танковое соединение немцев оказалось не в состоянии поддерживать наступающие части 49-го армейского германского и итальянского экспедиционного корпусов. За день боя на окраинах Сталино огнем артиллерии, связками гранат и бутылками КС полки 383-й стрелковой дивизии, по нашим подсчетам, сожгли и вывели из строя 57 танков противника. Это обстоятельство дало мне основание предположить, что в ближайшее время, по крайней мере до исхода дня, можно не опасаться массированного применения противником танковых подразделений. Против одиночных же танков, действующих в основном на участке обороны 696-го полка, минные заграждения вряд ли дадут должный эффект.

Вот почему майор Никитин получил задачу без промедления отправиться на командный пункт дивизии, расположенный в Макеевке, взять там двух командиров (одного из оперативного отделения и артиллериста) и убыть для рекогносцирования переднего края обороны дивизии на рубеже Орджоникидзе, Нижняя Крынка, Зуевка, ЗуГРЭС.

— Забирайте с собой и всех дивизионных саперов, — сказал я Никитину. — Подготовьте к взрыву плотину Зуевского водохранилища. Все уточнения по задаче — у начальника штаба дивизии полковника Шевченко.

Иван Афанасьевич снял с моих плеч немалую часть забот. Несмотря на то что начальник штаба дивизии жестоко страдал от язвы желудка, он показывал штабным командирам пример необыкновенной работоспособности. Отделы и службы штадива стали работать четко и слаженно. К тому же Шевченко умудрялся очень часто выскакивать с КП на передовую, что помогало ему с полуслова понимать меня.

…К Мартынову ехалось медленно. На улицах попадались баррикады. Возле баррикад — вооруженные кто чем рабочие. Неожиданно где-то справа густо защелкали автоматные очереди. Выбежавшая из проулка молодайка крикнула на бегу:

— Нимци! К вокзалу двыгають!

Откуда здесь взяться противнику? Но автоматные очереди не оставляли сомнений — действительно, немцы. Значит, все-таки они обошли правый фланг 696-го полка и теперь вот жмут на вокзал с тыла… Надо было возвращаться на НП и бросать сюда лейтенанта Г. Алиева с его разведротой.

Но только мы успели развернуть эмку, в конце улицы показалась большая группа бойцов — человек тридцать. Это был лейтенант Корягин со своей ротой. Некоторые бойцы, в том числе и сам ротный, успели уже обзавестись трофейными автоматами. Приказываю лейтенанту контратаковать просочившегося противника во фланг и уничтожить его.

Через несколько минут там, где шла оживленная перестрелка, послышалось дружное «ура». Бойцы Корягина пошли в атаку. Можно двигаться и мне. И у меня, и у адъютанта на коленях автоматы — нужно быть готовым к любой неожиданности.

С наблюдательного пункта командира 696-го стрелкового полка открывался хороший обзор. Чуть впереди и справа, у станционного пакгауза, я увидел 122-миллиметровую гаубицу, которая вела огонь прямой наводкой. У орудия управлялись трое: подносчик, заряжающий и наводчик. В бинокль было видно, что за наводчика какой-то средний командир.

— Кто это? — спросил я Мартынова.

— A-а… Лейтенант Гусев, комбат из артполка. Лихой парень!

…День между тем клонился к вечеру, и надо было ехать на НП, чтобы оттуда связаться с командующим армией. У Ковалева и Мартынова пока все в порядке, у Кипиани, наверное, тоже, иначе бы меня давно разыскали. Короче говоря, дивизия держалась стойко. Я поспешал на свой наблюдательный пункт.

Там меня ожидал комиссар дивизии. Он только что вернулся из 694-го стрелкового полка. Там все попытки итальянцев занять Ясиноватую разбиваются о нашу оборону.

— Справа от Кипиани по-прежнему никого нет, — сказал М. С. Корпяк. — Люди очень устали. Небольшая передышка — уже спят. С началом атаки командирам приходится с трудом расталкивать бойцов. Наказал Шалве, чтобы не проспал он этот чертов фланг.

Да, усталость… Она преследует каждого и, чуть расслабься, валит с ног. Ничего удивительного в этом нет, которую ночь уже не спим! Не придется спать и нынешнюю. Словно в подтверждение этого, телефонист протянул мне трубку:

— Товарищ Семнадцатый…

Генерал-лейтенант Колпакчи коротко поблагодарил дивизию за стойкость и приказал отойти на ранее согласованный рубеж. Значит, Орджоникидзе, Нижняя крынка, ЗуГРЭС. В соответствии с этим приказом штаб довел мое боевое распоряжение до командиров всех частей.

С наступлением темноты полки снялись со своих позиций. 691-му и 694-му стрелковым вместе с приданными им дивизионами артполка удалось сделать это незаметно. Они сразу же оторвались от противника и ходко, несмотря на неимоверную усталость личного состава, пошли на северо-восток: Ковалев — в направлении Макеевки, Харцызска, Кипиани — на Орджоникидзе. 696-й стрелковый полк оторваться от противника не сумел. В темное время гитлеровцы не атаковали его по всему фронту. Но усиленные разведотряды без передышки налетали на полк всю ночь, и всю ночь Мартынов был вынужден держать батальоны в боевых порядках.

На рассвете я снова приехал к Мартынову. Его НП располагался уже в Ясиноватой, и батальоны занимали оборону по юго-западной и западной окраинам этого населенного пункта. Они заняли те же окопы и щели, в которых еще накануне оборонялся 691-й стрелковый полк. Противник вот-вот должен был начать наступление. Посоветовавшись, мы решили для заслона оставить в Ясиноватой усиленный первый батальон старшего лейтенанта Л. А. Щербака, а остальные подразделения в ускоренном темпе вести на Енакиево.