Константин Провалов - В огне передовых линий

Часть наших соединений оказалась в окружении. Военный совет фронта поставил перед ними задачу прорвать кольцо гитлеровских войск. Именно в этот момент 383-ю стрелковую дивизию переподчинили командующему 9-й армией генералу Ф. М. Харитонову, и мы заняли новый рубеж обороны: Солонцовка, Васильевка, то есть развернулись фронтом на юго-запад. А 13 октября, когда соединениям обеих армий удалось выйти из окружения, произошло третье переподчинение шахтерской дивизии — теперь уже командующему 18-й армией. При прорыве кольца окружения героически погиб командарм-18 генерал А. К. Смирнов, и теперь в командование войсками армии вступил начальник штаба генерал В. Я. Колпакчи. Это был волевой, хорошо подготовленный в оперативно-тактическом отношении командир, имевший боевой опыт (он воевал в Испании). Командарм приказал нам занять оборону на рубеже Красное, Янтарное, Успеновка, Елизаветовка, Константиновка, Ново-Михайловка, Александринка с задачей остановить наступление противника, действующего в направлении Сталино, Красный Луч. Справа должна была обороняться 296-я стрелковая дивизия 12-й армии, слева — 38-я кавалерийская дивизия нашей 18-й армии.

А что же противник? К сожалению, сведения о нем тогда были очень скудные. Работая над этой книгой, я просмотрел не только свои, но и отчетные карты командующего армией за тот период. Однако и на них каких-то систематизированных данных о противостоящей группировке немецко-фашистских войск найти не удалось. Организация разведки страдала у нас серьезными недостатками.

Во второй половине дня 13 сентября 383-я стрелковая дивизия прибыла на новый рубеж. Ширина полосы, которую мы должны были оборонять, превышала 50 километров. Если бы строго придерживаться требований тогдашних уставов, полки в обороне следовало разместить в линию. Да и при таком построении боевой порядок все равно походил бы на решето. В самом деле, где возьмешь столько личного состава, чтобы на каждые 10―15 метров поставить хотя бы одного бойца!

И все-таки я решил обороняться двумя эшелонами: в первом — 694-й и 691-й стрелковые полки, каждый с одной батареей 966-го артполка и одной саперной ротой; во втором — 696-й стрелковый полк. 966-й артиллерийский полк (без двух батарей) составил дивизионную арт-группу с огневыми позициями восточнее населенного пункта Дальнее. Противотанковый дивизион остался в резерве командира дивизии и занял оборону в районе отметки 198,0. Исходил вот из чего. Сплошной оборону сделать будет невозможно. Но среднепересеченная местность в полосе дивизии и перед передним краем благоприятствовала нам. Кое-где перпендикулярно фронту тянулись балки и овраги с довольно крутыми, подчас даже отвесными склонами. Нельзя сказать, что эти участки представлялись непреодолимыми для танков. И все же бронированная техника здесь обязательно должна будет снизить скорость. К тому же она подставит борта под огонь артиллерии, которую можно установить на склонах холмов, поближе к вершинам.

Таким образом, оценка местности и своих войск подсказала, что оборону нужно строить опорными пунктами и очагами, между которыми должна поддерживаться огневая связь. Из оценки же местности сложилось и представление о наиболее вероятных направлениях главных ударов противника. Скорее всего основные усилия он сосредоточит вдоль шоссейной дороги Бол. Янисоль — Сталино (это на правом фланге обороны дивизии) и вдоль грунтовой дороги Павловка — Марьинка (а это почти середина боевого порядка, но ближе к левому флангу). В случае наметившегося у гитлеровцев успеха на этих предполагаемых направлениях мы могли оперативно и активно использовать 696-й стрелковый полк для контратаки вклинившегося противника во фланг.

13 октября к вечеру, в соответствии с боевым приказом, части 383-й стрелковой заняли оборону: на правом фланге — 694-й стрелковый полк капитана Ш. И. Кипиани, на левом — 691-й стрелковый полк майора С. Е. Ковалева, за стыком их флангов, во втором эшелоне, — 696-й стрелковый полк подполковника М. И. Мартынова, 966-й артполк — на огневых позициях в районе Дальнее. Свой НП я приказал оборудовать в 800―1000 метрах от переднего края за левым флангом 694-го полка.

В ночь на 14 октября вернулась наша разведка. Она привела «языка» — белобрысого ефрейтора из 4-й горнострелковой дивизии. Из допроса пленного стало ясно, что на нас будет наступать это соединение, а также итальянский экспедиционный корпус. В нашем распоряжении оказалось очень мало времени — восемь, от силы десять часов. А еще не закончены земляные работы.

— Есть ли в дивизии танки? — спросил я пленного.

Ответил, что нет. Это могло быть правдой: по штатам гитлеровской горнострелковой дивизии танковых подразделений в ней действительно не предусматривалось. Но мог ведь ефрейтор соврать или просто не знать. Без танков фашистская пехота воевать не любила, и ей частенько их придавали из танковых частей. Разведчики в этот вопрос ясности тоже не внесли.

В эту ночь хорошо поработал политсостав дивизии. После короткой информации о результатах допроса немецкого ефрейтора и делового инструктажа комиссар дивизии разослал политработников во главе с начальником политотдела соединения батальонным комиссаром С. Ф. Олейником по полкам и батальонам. Там через коммунистов и комсомольский актив они оперативно довели данные о противнике до каждого бойца, воодушевили людей, разъяснили им боевую задачу. Организация системы огня, рытье ячеек, окопов и щелей пошли значительно быстрее. К рассвету инженерное оборудование районов обороны, в том числе и тщательная маскировка, в основном было завершено.

Около полудня на дальних подступах к переднему краю по всему фронту замаячили конные разъезды противника. Вскоре разведка ушла. И тут выяснилось, что почти везде плохо несло службу боевое охранение. Выдвинутое вперед всего лишь на 700―800 метров, оно ничего не предприняло против вражеских разведчиков и даже не успело предупредить командиров о появлении кавалеристов. Но в одном месте, на участке в центре обороны 694-го стрелкового полка, как раз на том самом шоссе Бол. Янисоль — Сталино, вдоль которого мы ожидали нанесения одного из главных ударов противника, охранение действовало хорошо. Неожиданно напав на конный разъезд из одиннадцати кавалеристов, бойцы захватили четырех пленных. Еще четыре неприятельских разведчика были убиты, троим удалось ускакать.

Как только Кипиани позвонил и доложил о захвате «языков», я немедленно выехал к нему. Удивила довольно странная форма пленных кавалеристов — кивера, а на них пышное оперение. Маскарад?.. Ага, вон в чем дело: итальянцы! С грехом пополам (где найдешь переводчика с итальянского?) удалось допросить их. Они были высланы от полка так называемых «королевских мушкетеров», входивших в кавалерийскую дивизию «Челере».