Александр Черваков - Две стороны. Часть 3. Чечня

Метрах в ста от 157-го, также у арыка, занял позицию 158-й танк, между танками расположилось мотострелковое отделение. На берегу другого арыка, невидимый за густым камышом, стоял 172-й танк третьего щербаковского взвода. Танки командира роты, первого танкового взвода и вернувшегося второго расположились на берегу канала с перекинутым через него в стороне подвесным железным мостом. Грунтовая дорога через мост вела в направлении крыш селения, прятавшихся за начавшей желтеть зеленью деревьев. К вечеру второй мотострелковый батальон и приданная ему первая танковая рота, окопавшись, заняли оборону на окраине станицы Новощедринская.

Отвал для самоокапывания на 157-м был оторван еще в горах Дагестана "умелыми" действиями капитана Пермякова, поэтому окоп для него отрыл танк № 172, под управлением недовольного механика-водителя Марченко – ему еще предстояло вырыть окоп для своего танка. Наконец 172-й укатил в сторону своего расположения, где уже что-то жарили на костре остальные члены его экипажа – сержанты Гирин и Стеценко.

Обухов загнал танк в пахнувший свежевырытой землей окоп и заглушил двигатель. Справа над башней нависали ветви начавшего желтеть дуба, по левую сторону далеко вперед тянулась густая чаща камыша, которым густо поросли берега арыка. Сзади тоже высились его высокие желто-зеленые стебли, а впереди заросшее сорняками поле с чернеющей вдали лесополосой. Пока Щербаков рисовал карточку огня танка, то и дело приникая к командирскому прицелу, Кравченко и Обухов развели костер и принялись разогревать осточертевшие всем консервы сухпая.

Когда почти стемнело, Щербакова вызвали на собрание командиров взводов танковой роты. Лейтенант Абдулов "нарезал" задач на следующий день, в том числе приказал осушить наружные баки – перелить из них солярку во внутренние, вырыть окоп для дополнительного сектора обстрела, почистить оружие. Дежурного по караулу назначать не стали – приказ: «каждому экипажу самостоятельно дежурить на своей позиции».

«На "мабуту" надежды нет. – сказал лейтенант Абдулов про пехоту. – Эти обезьяны спят на постах постоянно, поэтому охрану осуществлять силами экипажа и командирам взводов самостоятельно проверять свои танки. Пароль на сегодня по батальону "восемь"».

Собрание закончилось. Лейтенанты еще чуть поговорили, в основном о завтрашних делах. Абдулов рассказал, как ходил с командиром 4 МСР Димой Кушнировичем и контрактником из разведвзвода в Новощедринскую за сигаретами и что в селе не очень-то дружелюбно настроены – сигареты продавать отказались. Продавец чеченец демонстративно собрал разложенные на лотке сигаретные пачки, посоветовав купить сигареты "у себя в расии, вася" и "вабще чо приэхали, кто вас звал".

К своему танку Александр возвращался в полной темноте, спотыкаясь о невидимые кочки и коряги, периодически отвечая на окрики часовых.

– Стой, три! – раздавалось в ночи.

– Пять, – отвечал Щербаков, мысленно сложив 3 и 5, чтобы получить пароль 8, и продолжал брести в сторону, где прятался в окопе 157-й.

На ужин остывшая рисовая каша с тушенкой и кисловатый отвар из ягод терна, в изобилии растущих по берегам арыка.

Щербаков, не надеясь на Обухова с Кравченко, решил первым заступить на дежурство, хотя, как офицер, имел полное право этого не делать. «Простою, сколько смогу, – подумал Александр, – а потом разбужу кого-нибудь дальше стоять».

Ночи стали прохладные, а тут еще новая напасть – огромные комары, полчищами вьющиеся над арыком. Чтобы хоть как-то спастись от жалящих насекомых, лейтенант застегнул все пуговицы на камуфляже, поднял воротник, надел на голову шерстяную камуфлированную маску с узкой прорезью для глаз, закрыв шею. В завершении он раскатал не по размеру длинные рукава, полностью спрятав туда руки и, наполовину высунувшись из командирского люка, стал вглядываться в кромешную темноту. На едкий дым дешевых сигарет, выданных днем по пачке на человека, комары никак не реагировали. Сзади на трансмиссии, не обращая внимания на жалящих паразитов, храпели наводчик и механик-водитель.

Периодически Сашка нырял в люк, включал прибор наблюдения командира ТКН-3Б и пытался что-нибудь рассмотреть в черно-зеленом мельтешении. Под утро Щербаков с трудом разбудил на дежурство наводчика Кравченко. Тот нехотя перелез с теплой трансмиссии в свой люк. Выкурив очередную вонючую сигарету, Щербаков завернулся в расстеленный на трансмиссии спальник и сразу заснул, не снимая маски с лица. Убедившись, что командир спит, Кравченко поудобней устроился на своём узком сиденье и тоже продолжил прерванный сон.

Наступил очередной день службы. До обеда переливали остатки топлива из наружных баков во внутренние, затем Марченко отрыл запасной окоп для щербаковского танка. Подошло время обеда.

Зампотыл Газарян где-то раздобыл картошки, а может, она и была, да кто же её готовить будет во время марша? В обед её стали раздавать по подразделениям. Олег Кравченко притащил с хозвзвода сетку с мелкой, не первой свежести картошкой и газетный кулек с сахаром.

– Давайте что-нибудь приготовим. – предложил он. – Картошку пожарить можно, а то от этого сухпая тошнит уже.

– А на чем ты жарить будешь? – спросил его Щербаков. – Сковородки-то нет.

– У нас в ЗИПе шесть цинков с патронами 5,45 лежит. Мы уже почти два месяца тут, а только один открыли. Можно в цинке приготовить, – ответил наводчик.

Крышку цинкового ящика отрезали большим кухонным ножом, завалявшимся в ЗИПе механика, патронами дополнили магазины, а оставшиеся высыпали в арык, "чтобы врагам не досталось". В то, что патроны в дальнейшем могут понадобиться, никто не верил, а учет боеприпасов никем не вёлся. На разведенном костре долго обжигали защитно-зеленую краску с ящика, соскабливая обгоревшие чешуйки ножом. Наконец "сковородка" готова. Обухов за это время начистил картошки. Масла взять негде – вместо него в "сковородку" вывалили две банки тушенки с большими кусками белого жира, сверху наложили картошки, от души посыпанной крупной солью. Через некоторое время жаренная картошка с тушенкой была готова. Обжигаясь, экипаж ел её прямо из цинкового ящика, закусывая черствым хлебом. Еще никогда еда не казалась Щербакову такой вкусной. Цинк быстро опустел, дочиста выскобленный алюминиевыми ложками. Завершил этот великолепный обед отвар из терна с сахаром. После обеда чистка оружия и бесцельное сидение на башне в ожидании вечера и мыслями «когда же домой?».

Так прошло несколько дней. На обед Кравченко с Обуховым что-нибудь готовили из картошки – жарили или варили в том же цинке, из брикета гороха и тушенки делали "суп", пока картошка не кончилась. Вновь перешли на сухпай. Несколько раз Абдулов устраивал занятия по ТТХ Т-72Б, а также учебный "пожар в танке", когда по команде экипаж на время должен с оружием покинуть танк и отползти от него на определенное расстояние. Наравне с солдатами Абдулов гонял и командира взвода Щербакова. Больше всего Сашку злило, что командир второго взвода Вадим Круглов в этой экзекуции не участвовал, и такое неравное отношение Абдулова к командирам взводов очень расстраивало Щербакова.