Александр Черваков - Две стороны. Часть 1. Начало

Другая часть бойцов оборудовала товарный вагон для перевозки личного состава. Из припаркованного рядом ЗИЛа выгрузили доски, брусья и листы фанеры. Солдаты, стуча молотками, возводили из них внутри деревянного вагона двухъярусные нары. Первый ярус сделали из освободившихся снарядных ящиков, второй на уровне метра в полтора сколачивали из досок.

Тем временем маленький маневровый закатил первую четырехосную платформу с откинутыми бортами в тупик, упиравшийся в земляной бугор, с которого танк мог легко съехать на эту платформу. Танк необходимо закрепить на ней по всем правилам перевозки, оттащить тепловозом платформу на запасной путь, подцепить с другого пути новую платформу и загнать её в тупик. Затем на новую платформу заезжает очередной танк, и все действия повторяются. Так все десять танков и батальонный Урал, поэтому продолжающийся день предстоял быть долгим и трудным. Роты вновь построили на краткий инструктаж о правилах перевозки бронетехники на железнодорожных платформах. Часть военнослужащих продолжила загрузку боеприпасов, другие под командованием Купцова и Абдулова занялись погрузкой техники на платформы.

Первый танк № 150, стоящий во главе колонны, завелся, выплюнув в безоблачное небо облако густого сизого дыма. Пушку повернули назад на 180 градусов. За рычаги сел сам командир первой танковой роты Олег Абдулов, выдворив механика из танка. Т-72 медленно тронулся к земляной насыпи тупика, развернулся и стал забираться на бугор. Заехав на верхнюю горизонтальную площадку, сделанную как раз вровень с полом платформы, танк остановился. На середине платформы стоял зампотех батальона майор Крылов Александр Григорьевич. Регулируя руками движение танка, он начал отходить к концу платформы, в то время как на него медленно надвигалось стальное чудовище с повернутой назад пушкой. Вот гусеницы осторожно коснулись начала платформы, выпирая на несколько сантиметров по её бокам. Абдулов продолжал движение, едва уловимо подправляя направление зажатием фрикционов. Наконец Крылов скрестил руки перед грудью, приказывая Абдулову остановиться – танк послушно замер, чуть качнув пушкой.

К вагону поспешили бойцы с проволокой, молотками и ломиками. Линейкой измерили свес танка с вагона – всё в норме, танк заглушили. На гусеницы со всех четырех сторон установили железные «шпоры», которые под тяжестью танка впились в дощатый настил платформы. Между катками установили деревянные противооткаты, чтобы танк не катался туда-сюда при торможении и отправке эшелона, закрепив их скобами. Затем солдаты зафиксировали пушку, обмотав её толстой проволокой в несколько витков и прикрепив концы к боковинам платформы. Один из бойцов красной краской маркировал положение танка на вагоне. Наконец от выключателя массы механик-водитель открутил провод во избежание замыкания во время транспортировки. Люки все закрыли и опечатали пластилиновыми печатями на деревянных дощечках. Наружные топливные баки пусты, топливо из внутренних баков приказано не сливать, аккумуляторы не вытаскивать.

Прошло часа полтора, пока первый танк полностью закрепили и приготовили к следованию в эшелоне. Стоявший на запасном пути маневровый тепловоз, не торопясь, подкатил к платформе с закрепленным на ней танком, прицепил её и потащил на запасной путь. В это время на бугор тупика взбирался очередной танк. Пришлось еще минут сорок ждать, пока железнодорожник, стоящий на подножке маневрового, закрепит платформу с танком «башмаками» с обеих сторон, а тепловоз еще долго делал маневры, цепляя пустую платформу и закатывая её по свободным путям в тупик.

Со вторым танком начали производить те же самые манипуляции – загнали, подровняли, закрепили. Теперь чуть быстрее, но много времени уходило на маневры тепловоза. Солнце начало клониться к степному горизонту, когда Александр, валясь с ног от усталости, перетащил последний спальник и из последних сил забросил его в вагон. Оттуда, не с таким энтузиазмом, как вначале, раздавался стук молотков. Темнело прямо на глазах. Доковыляв до своего танка, Сашка забрался на башню и в сгущающихся сумерках смотрел, как Обухов и Кравченко под руководством старшего лейтенанта Круглова загружают оставшиеся боеприпасы в конвейер.

До ужина, опять привезенного в армейских термосах, удалось закрепить на платформах только три танка. Пока большая часть солдат и офицеров ужинала рядом с укоротившейся колонной, оставшиеся загоняли очередной танк на платформу. Отдыхали танкисты в перерывах между маневрами тепловоза. Особого участия в погрузке лейтенант Щербаков не принимал – загоняли танк на платформу офицеры или опытные, давно служившие механики, а закрепляли солдаты-срочники. Поэтому он большей частью сидел на башне своего танка, свесив ноги в люк командира, и наблюдал за всем происходящим.

Солнце скрылось за горизонтом, а на платформах закрепили всего шесть танков. Погрузка продолжалась под лучами тупикового прожектора и светом автомобильных и танковых фар. Часов в десять вечера подошла очередь командирского танка Щербакова. За рычаги сел старлей Круглов, уверенно завернул на крутой склон тупика и уже гораздо быстрее, чем в начале погрузки, загнал танк на платформу. Александр принялся помогать танкистам закреплять танк, подавая проволоку и подтаскивая противооткатные брусья. Ночью всё делать гораздо сложнее – порой свет фар бьет прямо в глаза, иногда в темноте совсем ничего не видно, приходится подсвечивать карманными фонарями, и времени на все действия уходит гораздо больше.

После полуночи стали устанавливать на платформу второй танк третьего танкового взвода. Третий, последний, танк загоняли, когда на востоке стало светлеть и со стороны Анисовки слышалось предрассветное петушиное пение. Щербаков еле передвигал ноги от бессонной ночи и усталости. С первыми лучами солнца танк загнали на платформу и закрепили, когда солнце поднялось довольно высоко. Оставалась еще одна платформа для Урала, принадлежащего танковому батальону. В его тентованном кузове находилась огромная брезентовая палатка, вмещавшая до сорока человек, полевая кухня, две больших маскировочных сети и еще что-то, необходимое для длительных полевых выездов. Не в силах больше держаться на ногах, Щербаков подошел к сидевшему на ящике из-под снарядов комбату, наблюдавшему за погрузкой Урала.

– Товарищ майор, – обратился лейтенант к Купцову, – разрешите я посплю чуть-чуть, сил больше нет.

– Что, вообще нет? – усмехнулся комбат.

– Вообще…

– Ну иди отдохни, только назначь ответственного за себя, – и Купцов отвернулся в сторону заезжающего на платформу Урала.

Щербаков поплелся в сторону крытого вагона, прицепленного во главе череды платформ с закрепленными на них танками. Проходя мимо платформы с танком № 172, он крикнул сидящему на трансмиссии Гирину: «Я в вагоне, если что. Пойду посплю». Забравшись внутрь пыльного вагона, Сашка рухнул на груду сваленных в углу вещевых мешков. Глубокий сон без сновидений сразу поглотил его.