Владимир Антонов - К последнему рубежу

К исходу дня 301-я дивизия вышла на рубеж Золотиевка, Кашкалия.

Крупные оперативно-стратегические успехи наших войск оказали быстрое и прямое влияние на внутриполитическое положение в Румынии. 23 августа 1944 года вооруженные отряды, руководимые Коммунистической партией Румынии, свергли фашистское правительство Антонеску, арестовали его главарей и приступили к разоружению немецких войск. Румыния как союзник фашистской Германии «выбыла из игры». В связи с этим резко изменилась вся обстановка на Балканах в пользу Красной Армии. Гитлеровцы, однако, не сложили оружия, оказывали упорное сопротивление.

Мы понимали, что требуется дальнейшее напряжение всех сил, чтобы не задерживаясь идти вперед.

К утру 24 августа дивизия освободила населенные пункты Пикус, Мишовка, форсировала реку Ботна и захватила на ней исправные мостовые переправы, перерезала участок железной дороги Кишинев — Бендеры и заняла станцию Ботна. 1050-й и 1054-й полки свернулись в колонны и с танковым десантом пошли на Молешты. 1052-й же стрелковый полк развернул свои батальоны в сторону леса севернее Гура-Галбен, тесня и загоняя гитлеровцев в лес. В середине дня полк провел жестокий бой за населенный пункт Резены. В этом бою особенно отличилась девятая рота капитана II. В. Оберемченко, которая первой ворвалась в Резены и уничтожила до 100 гитлеровцев. Сержант Зажарило огнем из автомата уложил семь фашистов, а когда выбыл из строя командир взвода, заменил его и уверенно повел взвод в бой. Одновременно в Резены ворвался танковый десант стрелковой роты капитана В. А. Тышкевича. Тяжелораненый командир продолжал вести свое подразделение, пока здесь полностью не были разгромлены фашисты.

В этот день, обгоняя колонну 1050-го стрелкового полка, я увидел майора А. Г. Шурупова на «линейке». Опираясь на палку, он хотел приподняться и встать, но не мог. Подошел врач и озабоченно посмотрел на меня. Я отозвал его в сторону.

— Товарищ полковник, — кивнул он в сторону командира Александра Георгиевича, — у него начинается гангрена.

Надо было действовать немедленно.

— Сейчас же отправляйтесь в госпиталь, товарищ майор, — сказал я Шурупову. — Полк примет ваш заместитель майор Кульчий.

После этих слов на глаза Шурупова навернулись слезы. Ему очень не хотелось расставаться с полком.

Я заверил Александра Георгиевича, что после выздоровления он вновь вернется в свой полк.

Мы распрощались. Я с группой офицеров уехал вперед. На высоте я невольно остановился и посмотрел назад: «линейка» майора А. Г. Шурупова еще стояла на месте.

24 августа мы прошли более 30 километров, освободили 14 населенных пунктов. В боях были уничтожены сотни немецких захватчиков и еще сотни их сдались в плен. Колоннами тянулись они па сборный пункт в тыл дивизии. Воины дивизии взяли большие трофеи, в том числе транспорты всех видов и склады с продовольствием и боеприпасами. Каждый день приближал нас к окончательной победе над врагом. В этот день голос Юрия Левитана донес до нас слова приказа Верховного Главнокомандующего: «Наши войска штурмом овладели столицей Молдавии городом Кишиневом». И еще: освобождены города Ромэн, Бырелад, Хуши.

…Два раза салютовала 24 августа Москва войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов. Вечером они освободили при участии пашей дивизии Малешты, разгромили противника на высотах и в лесах западнее их и успешно развивали наступление на Котовск.

Что касается действий 301-й, то на закате солнца наша разведывательная рота под командованием помощника начальника отделения разведки капитана В. К. Гришко прорвалась в глубину обороны противника, с ходу атаковала немецких захватчиков на восточной окраине Буцены. Гитлеровцы перешли в контратаку. Начался жестокий бой. Падают на землю сраженные фашисты. Однако и у разведчиков были потери.

Темнело. Разведчики упорно держались на восточной окраине Буцены. В это время 1050-й полк на ходу развернулся в боевой порядок, и его батальоны перешли в атаку. Поднялись и разведчики дивизии. Уже в ночной тьме вся лощина с населенным пунктом Буцены сотряслась от разрывов снарядов и расчертилась огненными трассами пулеметных и автоматных очередей. Всю ночь бушевало там огненное море. Гитлеровцы не выдержали такого мощного удара подразделений 1050-го полка и к рассвету 25 августа были полностью разгромлены. В эту же ночь 1054-й стрелковый полк завязал бой в селе Фарладань, а 1052-й отражал контратаки противника южнее его. Передовой отряд дивизии в ночь на 25 августа прорвал вражескую оборону севернее Буцен и атаковал гитлеровцев в городе Котовске.

Наш командный пункт перемещался в Буцены вблизи Котовска. В это время сержант В. Курин передал мне наушники рации, и я услышал уставший, но уверенный голос командира передового отряда дивизии — второго стрелкового батальона, усиленного танковым батальоном, — майора А. Д. Перепелицына. Он сообщил, что в ночном бою танковый десант разгромил вражеский гарнизон в Котовске и пошел на Прут. Я поблагодарил офицера и пожелал ему дальнейших успехов.

Таким образом, с выходом 301-й стрелковой дивизии в район Буцены, Котовск 57-я армия рассекла кишиневский котел на две части: кишиневскую и гура-галбенскую.

С передовым командным пунктом я сразу же вышел на высоту западнее Буцены. Внизу лежал в сизой утренней дымке Котовск.

К северу и северо-востоку от высоты раскинулись рощи, сады и виноградники. Со стороны Кишинева доносился отдаленный гул боя. Где-то там, впереди, к реке Прут шел передовой отряд дивизии. «Молодец майор Перепелицын! Быстро вошел в семью боевых офицеров. Отлично ведет свой батальон по высотам Молдавии», — подумал я и отдал приказ свернуть полки в колонны и главными силами идти через Котовск к Пруту. В это время начальник штаба получил приказ командира корпуса срочно бросить 301-ю на юго-восток, выйти на высоты 250,0 юго-западнее Бозиены, 314,0 северо-западнее Албина и замкнуть кольцо окружения гура-галбенской группировки противника. 96-й танковой бригаде было предписано продолжать движение на Прут.

Мы тепло расстались с танкистами полковника В. А. Кулибабенко. Стрелковые полки немедленно повернулись в юго-восточном направлении. После короткого совещания в штабе дивизии мы разъехались по полкам: я с группой офицеров — в 1054-й стрелковый к майору Н. Н. Радаеву, полковник А. П. Епанешников — в 1050-й к майору С. И. Кульчию, полковник М. И. Сафонов с офицерами штаба дивизии — в 1052-й стрелковый.

Сложилась необычная обстановка. Главные силы соединения уходили на юго-восток, а передовой отряд приближался к Лапушне.

Майор А. Д. Перепелицын провел передовой отряд от Котовска на запад. К полудню он вышел на левый берег Прута западнее Леушеня и соединился здесь с другими частями. Командование 1050-го стрелкового полка и штаб дивизии то ли в спешке не связались с отрядом, то ли потеряли с ним связь, но они установили «пропажу» его батальона только вечером. Александр Прокофьевич Епанешников, находившийся в 1050-м полку, узнал об этом, но приказал майору С. И. Кульчию не докладывать мне, чтобы не расстраивать перед ночным боем.