Владимир Антонов - К последнему рубежу

Полки спешно окапывались. Командир корпуса предупредил меня, что этой ночью фашисты, возможно, попытаются вырваться из котла на участке нашей дивизии. Я с начальником политотдела и некоторыми офицерами штаба обошел боевой порядок соединения. Всюду люди рыли траншеи. Заместитель начальника политотдела подполковник П. И. Потратиев на мой вопрос, зачем собрали местных жителей на работу, ответил:

— Они сами пришли, принесли солдатам хлеб, молоко. Угостили их и принялись за работу своими лопатами.

Ко мне подходили радостные мужчины и женщины со словами благодарности за избавление от ига проклятых фашистов. С трудом упросили их уйти в укрытие, потому что, мол, скоро начнется бой.

Боевой порядок дивизии строился в один эшелон: 1054-й полк занял оборону по восточным скатам высоты 250,0, 1050-й окопался на восточных скатах высоты 214,0, саперный батальон и разведывательная рота дивизии — на южной окраине Бозиен. Наш рубеж от Бозиен по западным высотам до Албина являлся западной частью кольца окружения врага. Оценивая обстановку, я пришел к выводу, что именно на этом участке и только на запад будет прорываться замкнутая группировка противника. О его силах ничего пока не было известно. Ясно было лишь, что в покрытом туманом и дымом огромном лесном массиве восточнее Гуры-Галбены соединениями 37-й и 57-й армий окружены два немецких корпуса (30-й и 52-й). Они обречены на гибель и, конечно, будут яростно сопротивляться. Куда хлынет эта масса гитлеровцев и их техники? Ясно, что это вероятнее всего должно было произойти на участке нашей дивизия, между населенными пунктами Албина и Бозиены. Это самый короткий путь и пока самая тоненькая линия кольца— еще несколько часов назад здесь не было наших войск. Это, несомненно, известно вражескому командованию.

Дивизии, судя по всему, предстояло принять на себя удар огромной силы. Что ж, нас учили врагов не считать, а бить. «Эту мысль передать командирам полков, всем, всем», — думал я, еще и еще раз уточняя боевой порядок дивизии и решая, как его улучшить. Приказал II. II. Радаеву его батальоны расположить в два эшелона, имея в полку небольшой резерв; пулеметные роты батальонов, пушечные батареи расставить по фронту в глубину и лично проследить 8а их размещением.

Подполковник А. П. Епанешпиков доложил, что он понимает тяжелую обстановку, сложившуюся для 1050-го полка, и берет командование им на себя. Я поблагодарил его за это решение. Деталей о построении боевого порядка он не требовал: видимо, был уверен, что я хорошо знал о его тактической грамотности и огромном боевом опыте. Мы обменялись мнениями только по отдельным вопросам. Начальнику штаба дивизии я поручил лично проверить размещение саперного батальона и разведывательной роты.

Надо было помочь личному составу уяснить сложившуюся обстановку, рассказать о том, что мы окружили врага и теперь должны добить его, не пропуская через наши боевые порядки ни одного гитлеровца. Боевые листки-молнии полетели по боевым цепям рот с призывом: «Фашисты не должны пройти!» Командиры и политработники, коммунисты и агитаторы в вечерних сумерках ходили по боевым цепям, воодушевляя людей и мобилизуя их на подвиг.

Стемнело. Черные брустверы окопов на скошенном золотистом поле восточных скатов высот между Бозиенами и Албиной скрылись в туманной мгле. Как-то мгновенно исчезли в ночной тьме молдавские горы и долина реки Кагальник. Воцарилась тишина, но никто не мог знать — надолго ли это. На командный пункт привели двух перебежчиков, вышедших к батарее капитана Василия Вялушкина. Они рассказали, что в лесу большое скопление немецких войск, колонны приближаются и, вероятно, скоро их авангард будет здесь. Я приказал всем командирам привести войска в боевую готовность.

Ждать пришлось недолго. Ночную темень вспорола сигнальная ракета. Это наши наблюдатели обнаружили приближение врага. И в тот же миг огненные пулеметные и автоматные трассы пронзили мглу. В отблеске выстрелов и ракет стала видна движущаяся масса черных фигур людей и машин. Первой открыла огонь саперная рота капитана Н. Т. Белова, оборонявшая дорогу при входе в Бозиены. Ударила и артиллерийская батарея капитана И. А. Черковского. Залпы орудий распороли тишину. Вспыхнул один фашистский танк. Теперь отчетливо стали видны фигуры гитлеровцев. Два раза поднимались здесь вражеские цепи в атаки и тут же прижимались к земле под шквалом пулеметных и автоматных трасс.

По докладам командиров полков, на их участках противник не появлялся. Я предупредил их, что он, возможно, будет искать другие выходы, изменит направление прорыва. Они ответили, что готовы огнем встретить врага. Я переговорил по телефону и с командирами батальонов, благо начальник связи дивизии майор Н. Г. Григорьев, обеспечил связь даже с ними. Все комбаты были в бодром настроении, их подразделения — в полной боевой готовности.

Привели новую партию пленных. Они оказались из частей 30-го армейского корпуса и рассказали, что несколько больших немецких колонн пехоты с танками и артиллерией идут в нашем направлении. В это время офицеры разведки дивизии майор А. П. Четвертнов и капитан В. К. Гришко с группой разведчиков установили, что колонны противника повернули к высотам западнее Бозиены. Стало ясно, что через несколько минут головная вражеская колонна может достигнуть позиций полка Радаева. Не прошло и часа, как глухая ночь снова вспыхнула огненным заревом, но теперь там, где мы и предполагали, — над западными высотами. Это между Бозиенами и Албиной шла на прорыв многотысячная группировка противника, пытавшаяся вырваться из окружения. Забушевал огненный смерч в долине реки Катальник. Впервые в боевой практике дивизии началась кровопролитная схватка с окруженной ордой фашистов.

Мы с начальником штаба дивизии стояли на скате высоты западнее Бозиены. Было видно, как огневой барьер наших рот опоясал почти у подножия скаты высот. Пулеметные роты и пушечные батареи били из темноты беспрерывно. И все равно на этот огневой барьер плотной сплошной массой шли гитлеровцы. Это была ужасная, невообразимая картина, каких еще никому из нас не доводилось раньше наблюдать.

Бой продолжался с неослабеваемым напряжением.

Майор Н. Н. Радаев доложил, что на участке его полка фашисты идут густой массой и что командиры стрелковых батальонов капитан Ф. Ф. Бочков, майор Н. И. Глушков, капитан В. А. Ишин уверенно руководят действиями подразделений. Пулеметная рота лейтенанта Ф. А. Маджуги ведет по гитлеровцам массированный огонь.

В боевые порядки первого стрелкового батальона все же ворвалась группа фашистов. Капитан Ф. Ф. Бочков со своим заместителем по политической части лейтенантом А. Н. Пестеревым и парторгом батальона лейтенантом Василием Карасевым поднял в контратаку стрелковую роту старшего лейтенанта Горбункова, и она в рукопашном бою уничтожила гитлеровцев. В центре боевого порядка батальон капитана В. А. Ишина. Он доложил мне, что его задача стала главной задачей полка в обороне высоты и что личный состав подразделения ее успешно выполняет. Когда фашисты вклинились в боевой порядок батальона, ни один боец не дрогнул: каждый видел рядом своего командира, который вместе с комсоргом Иваном Сеничкиным участвовал в рукопашном бою. С группой комсомольцев-автоматчиков Сеничкин ворвался в лавину атакующих немцев. Свыше 50 из них было уничтожено, остальные бросили оружие и сдались в плен.