Ольга Савельева - ПроЖИВАЯ. Как оставаться счастливым, проживая самые сложные моменты жизни

А там… обалдеть!

– Это то, о чем я думаю? – уточняю я.

– Да, – кивает довольный муж.

А там – средство от кутикулы.

Давайте еще раз, по буквам. Не колечко. Не кулончик. Не билеты в театр. Средство, блин, от кутикулы.

У меня проблема с ногтями, мне врач прописал средство специальное, восстанавливающее. И я не могла его найти, ни в аптеках, нигде. Попросила мужа: если найдешь – закажи. Он посмотрел в своих онлайн-магазинах, говорит: «Тут тоже нет».

– Эх. А мне очень надо, – вздохнула я и забыла. И о разговоре, и о средстве.

А он потом, видимо, не забыл, нашел. И решил вон что. Сюрприз. В коробочке.

Есть такой мем про восьмое марта: «Женский день создан для того, чтобы узнать, насколько мужчина любит женщину по шкале от тюльпанов до айфона».

Меня вон на средство от кутикулы любят. Интересно, на той шкале оно до тюльпанов или после?

Муж сказал, что хотел меня обрадовать: он же нашел то, что я не могла найти.

А я рада, кстати. Спасибо, муж. Я бы, конечно, предпочла цветы в качестве неожиданного подарка, но такой тоже подходит.

Я, смеясь, рассказала знакомой про наш семейный «праздник каждый день». А она осекла меня вопросом:

– Я правильно поняла тебя: ты радуешься лаку для ногтей?

– Ну-у-у, – мне почему-то стало стыдно. – Я радуюсь скорее поводу для улыбки. А не лаку…

– Я б убила своего за такое, – сказала она.

Но у нее нет никакого «своего», и убивать некого. Она с чужим мужем встречается.

Есть такие женщины (и мужчины, вероятно, тоже), которые, даже если все хорошо, найдут повод расстроиться. Потому что сквозь хорошо видят свои вариации плохо и «не так уж и хорошо».

Я зову их Магда.

На одном острове Антарктиды однажды ученые обнаружили странный участок травы, по форме он напоминал букву «М».

Потом оказалось, что эту букву выложил много лет назад один романтик – польский ученый – в честь своей возлюбленной Магды.

Из экскрементов пингвинов выложил – больше не из чего было.

Вот. Есть такие женщины (и мужчины тоже), которые, даже когда все вроде как прекрасно и романтично, настороженно оглядываются, принюхиваются и спрашивают: «Почему так пахнет пингвинами?»

Магда иногда и в меня вселяется, что уж скрывать.

Хотя гораздо ценнее, если в нас будет вселяться дух того польского ученого-романтика, который даже в самой далекой Антарктиде всегда найдет способ сказать: «Я люблю тебя».

Я устроила Юле интервью на телевидении, но оно сорвалось: Юля заболела. Ладно, бывает.

Тогда я устроила ей участие в популярном радиоэфире. Там тема была близка, а у меня как раз знакомый отвечал за подбор героев. Но Юля умудрилась потерять голос за сутки до.

Потом искали участников для популярного шоу на «Ютубе», с сотнями тысяч просмотров, и я опять ее порекомендовала, но снова что-то не срослось, а она опять рассказала какую-то уважительную причину вместо результата.

КОГДА У НАС НЕТ РЕЗУЛЬТАТА, У НАС ВСЕГДА ЕСТЬ ИСТОРИЯ.

– Юль, давай так: когда захочешь поговорить о том, почему ты мне врешь, свистни, – говорю я.

– Ты о чем?

– Ты сказала, что тебе нужна помощь в продвижении. Я пыталась. Трижды. Что происходит, Юль? Ясно же, что это больше не похоже на совпадение…

Мы откровенно поговорили, и Юля призналась:

– Я сама не думала, что эта проблема существует, но я боюсь публичности. Она меня сожрет.

– Публичность – это понятие.

– Люди сожрут. Конкретные люди, у которых есть рты. Они будут этими ртами говорить обо мне нелицеприятные вещи, а я не смогу этого пережить. О моей работе говорить, о моей национальности, внешности, детях. Все говорят: «Не обращай внимания», а я не умею не обращать. Я боюсь. Я совсем чуть-чуть пока к этому прикоснулась, у меня и хейтеров толком пока нет, так, кто-то недобро усмехнулся, кто-то сказал за спиной «раскосая», кто-то высокомерно прошел мимо, не удостоив лайком, кто-то написал: «Я таким, как вы, не доверяю». А меня это уже разрушает. Каким «таким как я»? Что со мной не так? А что, если этих людей будет больше? Намного больше…

У Юли есть Дело. Хорошее доброе Дело. Не работа, не бизнес, а именно Дело. Мне очевидно, что она талантлива, и очень хочется, чтобы у нее получилось взлететь. И вот у меня даже трамплин в руках, для ее Дела – идеально, но… страх.

– Как ты сама не боишься? – спрашивает Юля.

– Почему не боюсь? Боюсь, – я пожимаю плечами. – Я, как ты заметила, пока заняла совсем непубличный уровень и не особо масштабируюсь. Но я все понимаю про себя и знаю, почему так. Потому что публичность – это для меня как компьютерная игра, и мне нужно время, чтобы освоиться на каждом уровне. Надо понять, как тут преодолевать препятствия и где спрятаны бонусы. И вот я осваиваюсь себе потихоньку, топчусь, а выше пока боюсь…

– Страшно там, да?

– Не то, чтобы страшно. Просто все норовят укусить за самодостаточность. А она у меня и так уже не новенькая, вся в заплаточках.

– Оль, я слабая. Они меня сожрут.

– Если ты не переборешь страх, так и будешь вечная «без пяти минут звезда».

– А как ты справляешься? Есть какие-то мантры?

– Ага. Мантра «Октопас».

– Октопас? Это ж осьминог по-английски?

– Ага. Знаешь, осьминоги, каракатицы и всякие моллюски, убегая от преследующего их хищника, выпускают чернильное пятно. Такую завесу от врага. И вот это пятно растворяется не сразу, а только когда в него кто-то врезается, а пока этого не случилось, пятно так и висит в воде. И если к нему присмотреться, то станет видно, что это не просто пятно: своими очертаниями оно напоминает самого осьминога. То есть это такая чернильная подмена себя. Имитация. А потом акула какая-то подплывает, «съедает» это чернильное пятно и уже потом понимает, что осьминог оказался умнее и это не он.

Вот.

ЧЕРНИЛА НАШИХ НАПИСАННЫХ ТЕКСТОВ СОЗДАЮТ НАШ ОБРАЗ В ЧУЖИХ ГЛАЗАХ. ОБРАЗ – ЭТО ПРОЕКЦИЯ, НО ЭТО НЕ МЫ.

Все, что люди поняли про тебя, это не ты – это твои очертания. И тот, кто захочет кусаться, быстро поймет, что ошибся: в мареве чернильного облака очевидно, что это твое приведение.

Ты им как бы показалась. А ты настоящая сбежала. И ты всегда сможешь сбежать в настоящую себя…

– Вот умеешь ты вывернуть метафоры.

– Ага. Там еще продолжение есть. Чернила эти опасны для самого осьминога. Ну, в океане это не очевидно – ибо он огромный, и, организовав собственную имитацию, осьминог больше с ней не контактирует и уплывает. А если, например, он находится в маленьком аквариуме, а рядом враг (был такой эксперимент: осьминога и его врага – мурену – посадили в один аквариум), то он, защищаясь от мурены, чуть сам не захлебнулся в своих чернилах.