Джеймс Бернс - Франклин Рузвельт. Человек и политик (с иллюстрациями)

— Грязь, болезни, высокая смертность, — вспоминал он позднее в разговоре с сыном Эллиоттом.

«К-54 Дуглас» доставил президента и окружение из Батерста через заснеженные вершины гор Атлас в Касабланку; там их ожидали Майк Рейли и Эллиотт. С трапа сбросили маскировочную сетку и президента быстро перенесли из самолета в бронетранспортер. Вскоре он уже ехал через эдем зеленых парков и прекрасных клумб к отелю «Анфа» — там состоится конференция. Отель — высокое белое здание в форме корабля, с широкими балконами, откуда открывались виды на сверкающую голубизну Атлантического океана, — и окрестности превращены в военный городок, огороженный колючей проволокой. Охраняла его бдительная стража: батальон вооруженных пехотинцев под неусыпным командованием генерала Джорджа К. Паттона-младшего, а также зенитные батареи и эскадрилья британских истребителей, оснащенных радарами и приборами ночного видения. Президента поместили в большом бунгало. Спальня дачного особняка, с обилием драпировки и оборок, явно принадлежала когда-то француженке. Рузвельт осмотрелся и присвистнул:

— Теперь все, что нам нужно, — это мадам нашего дома.

Бунгало Черчилля находилось в 50 ярдах; вскоре появился сам премьер — выпить перед обедом. Рузвельт пригласил Черчилля и его военачальников — Брука, Паунда, Маунтбэттена, сэра Чарлза Портала — пообедать вместе с ним и сопровождавшими его военными и помощниками.

Застолье продолжалось всю ночь до раннего утра, когда зазвучали сирены воздушной тревоги. Свет погас, и участники встречи остались за столом при свечах. Вечером вели оживленный разговор на свободные темы — о войне, о семьях и друзьях, о Сталине, о французах. Преобладала атмосфера веселья и раскованности, но оживление все же было несколько искусственным. Ранее, днем, на первой встрече начальников штабов сторон, выявились серьезные разногласия по стратегии.

Все тот же старый спор, но сейчас он имел более актуальное значение, чем прежде. На первой встрече в течение часа говорил Брук, излагая британские предложения по зачистке от противника побережья Северной Африки с последующим захватом Сицилии и одновременным наращиванием военной мощи в Англии для осуществления в удобное время десантной операции через пролив. Затем свою позицию в категорической форме изложил Маршалл: главная задача 1943 года — десант через пролив; никакого отвлечения сил на другие цели. После ленча Брук предложил Кингу высказаться о положении в Тихоокеанском регионе. Начальник штаба ВМФ США ждал этого приглашения, полагая, что англичане относились без должного внимания к обстановке в другой части земного шара. Он предупредил: японцы консолидируют свои завоевания; без существенной помощи Чан Кайши, возможно, придется выйти из войны. Кинг предложил: 30 процентов военных ресурсов (вдвое больше нынешнего соотношения, по его оценке) направляется в Тихоокеанский регион, 70 процентов — на другие фронты. Англичане заметили — едва ли это научный способ разработки военной стратегии.

В ходе совещаний, происходивших в течение нескольких последующих дней, Маршалл настойчиво держался предложения освободить Северную Африку и немедленно переключить основные усилия на десантную операцию через пролив. Он возражал против ведения боевых действий на рутинной прагматичной основе, против принятия разрозненных тактических решений, не связанных с «главным замыслом». Любое отвлечение сил действует в отношении основных усилий как всасывающая труба насоса.

У Маршалла почти не было шансов отстоять свою позицию. Британские штабисты действовали как единая, монолитная сила; пригнали в Касабланку целый корабль управления: оснащенный штатом штабных работников и средствами коммуникации, он пришвартовался в бухте в качестве центра поддержки. С целью согласования позиций штабисты заблаговременно проводили продолжительные и частые встречи; Дилл информировал их о точках зрения американской стороны. Накануне первого совещания начальников штабов сторон они встретились с премьер-министром, определившим линию, которой им следует придерживаться в переговорах с американцами. С другой стороны, окружение Рузвельта — военачальники и помощники — было разобщено. При всем их согласии, что необходимо разгромить Германию до победы над Японией, Кинг не мог не учитывать прежде всего обстановку в Тихоокеанском регионе, где большую роль играл флот. Арнолда волновала больше всего перспектива усилить рейды бомбардировочной авиации с территории Соединенного Королевства, пока откладывается десант через пролив. Все американские плановики работали в условиях неявной энергичной конкуренции за военные поставки. Одному из британских очевидцев показалось, что армия и флот Соединенных Штатов поделили между собой мир, причем к последнему отошла обширная зона Тихого океана; что стороны вели состязание за распределение ресурсов.

Лишь один человек мог дать Маршаллу шансы на успех — его Верховный главнокомандующий. Рузвельт держался позиции на полпути между Маршаллом и Черчиллем, на полпути между желаниями совершить рывок в подбрюшье и десант через пролив. В то время как президент не переставал считать операцию «Раундап» основной задачей, он давал также волю воображению при обсуждении тактических прагматичных предприятий, особенно когда рядом находился Черчилль, увлекавший его ими. Инструктируя своих штабистов по вопросу о том, как вести себя с американцами, премьер-министр советовал им не щадить времени для общения с американскими военными вести с ними продолжительные дискуссии и быть терпеливыми — «капля точит камень». Такой же тактики он придерживался в общении с президентом. В ответ Рузвельт отнюдь не проявлял строптивости. Британский подход импонировал ему, потому что держал выбор открытым, способствовал быстрым успехам без потерь, обещал выход Италии из войны, способствовал активизации американских военных усилий, обеспечивал русских хотя бы подобием второго фронта. На четвертый день конференции Черчилль мог сообщить своему военному кабинету, что Рузвельт решительно настроен на проведение очередной военной операции в Средиземноморье. Поддержка президентом операции «Раундап» отнюдь не ослабла. Но, заняв среднюю позицию, он не отдалялся от англичан, не шел наперекор Маршаллу и давал гарантии Эйзенхауэру в том, что твердо привержен главной задаче, десанту через пролив, и рассматривал операцию в Средиземноморье как этап на пути решения главной задачи.

Через десять дней дебатов, порой горячих, начальники штабов сторон, в полной парадной форме, во время встречи с Рузвельтом и Черчиллем представили руководителям своих стран согласованный план действий. План состоял из перечня приоритетов. Как ни парадоксально, список начинали не операция в подбрюшье, не десант через пролив, но обеспечение безопасности морских коммуникаций в Атлантике. Призрак стратегии «приоритет Атлантики» все еще маячил на горизонте. Второй приоритет — помощь России. Третий — операции в Средиземноморье, в частности захват Сицилии. Далее шел десант через пролив и затем Тихоокеанский регион. Англичане ликовали — считали, что сумели навязать все пункты конвенции. Брук, разочарованный, что в плане не упоминалась Италия, утешался мыслью, что ходом событий это определится в качестве очередного шага, как высадка в Африке поставила в повестку дня захват Сицилии.