Катя Мартынова - Непобежденная. Ты забрал мою невинность и свободу, но я всегда была сильнее тебя

– А не тяжело ли вам было постоянно находиться в обществе другого человека? Вы постоянно были вместе, даже спали в одной постели каждую ночь. Это непросто для любого. Что бы вы сделали, если бы устали друг от друга? Была ли у вас возможность хоть как-то уединиться или отстраниться друг от друга?

– Иногда мне хотелось побыть одной. Наверняка Лена чувствовала то же самое. Но мы научились заниматься собственными делами и оставлять друг друга в покое при необходимости. Лена много времени посвящала изучению английского языка по принесенному Виктором учебнику. А я, как вы знаете, занималась поэзией и живописью. Мы мало разговаривали друг с другом. Мы обе понимали, как важно уединение.

– А были ли у вас конфликты? Вы ссорились?

– Нет! Ни разу! Думаю, мы обе понимали, что самое ценное и необходимое для выживания – это поддержка и взаимная любовь.

– А сегодня? Вы с Леной встречаетесь? Поддерживаете друг друга?

– В первое время после освобождения мы часто встречались, но постепенно отдалились друг от друга. Сейчас мы редко общаемся. Вы же понимаете, Лене в заточении пришлось хуже, чем мне. Поначалу ей очень хотелось говорить о том, что произошло, но теперь она хочет оставить все это в прошлом. А для меня очень важно рассказывать о случившемся. После освобождения я участвовала в нескольких телевизионных программах и открыто говорила о своем прошлом. Я понимаю, что Лене больше не хочется вспоминать о случившемся. У нее все хорошо, она живет с другом, и у них есть дети. Она решила оставить прошлое позади.

– Когда Лена впервые вышла из подвала? Как она на это реагировала?

– Лена не выходила из камеры до самого освобождения. Ни разу! Она долго была беременна, ей трудно было ходить. Иногда Виктор выводил ее в «прихожую», где она могла выглянуть наружу через открытый люк. К счастью, он догадывался, что без свежего воздуха мы не выживем. Я до сих пор не понимаю, почему меня он иногда выводил на улицу, а Лену никогда.

– Думаю, для этого было несколько причин, но я расскажу об этом в следующей части истории Виктора.

Катя Мартынова

Наступил новый, 2002 год.В новогоднюю ночь Виктор принес нам апельсины и конфеты. От вида конфет и фруктов меня замутило: слишком уж сильны были связанные с ними воспоминания о счастливых зимних праздниках, когда мы собирались всей семьей. Мне разрешали наряжать елку, потом мы с мамой резали салаты и накрывали на стол. А затем приходили гости. Стоило вспомнить о семье, как меня начинали мучить ставшие привычными, но от этого не менее болезненные вопросы. Как они сейчас? Думают ли обо мне? Ждут ли моего возвращения? Надеются ли на то, что я еще жива, или уже считают меня умершей?

Первого января я сидела в ужасной вонючей камере, уставившись в телевизор и чувствуя себя самым несчастным человеком на планете. Воспоминания о радости и счастье людей снаружи терзали меня с невыразимой силой. Мне хотелось швырнуть апельсины в отвратительное лицо нашего безумного мучителя. Я была готова взорваться, и меня охватило сильнейшее желание разбить телевизор. Мысль об этом охватила каждую клеточку моего мозга. Мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы сдержаться. Разбитый телевизор мог стать началом трагедии, которая разрушит во мне нечто ценное. Без него внешний мир может полностью изгладиться из моей памяти, и тогда моя прежняя жизнь перестанет существовать.

Воспоминания о минувшем – вот что поддерживало мою готовность жить дальше. Посреди черного отчаяния мысли о счастливом, беззаботном прошлом придавали мне силы. Больше всего меня пугало, что когда-нибудь я, возможно, не смогу вспомнить лица людей из своей прежней жизни: лица одноклассников, соседей, учителей. Меня постоянно мучил страх, что Виктор сможет уничтожить самое дорогое, что у меня осталось: мою память. И я изо всех сил лелеяла свои воспоминания. Почти каждую ночь я мечтала, как вернусь домой. Я мысленно разговаривала с родными, ходила по квартире, играла с нашим пуделем Керри. Эти чудесные видения были моими тайными сокровищами. Как-то утром, проснувшись в камере, я с поразительной точностью вспомнила увиденный сон. Мне снилось, что я гуляла где-то на природе и вдруг увидела вдали маму. Я кинулась к ней навстречу, мы обнялись и не могли оторваться друг от друга. Во сне я явственно чувствовала тепло маминого тела. Ее присутствие было настолько ощутимым, что, открыв глаза, я была почти уверена, что мы встретились в реальности. После этого я написала стихотворение, обращенное к маме:

Под стихотворением я поставила дату и время. Спустя годы, вернувшись домой, я рассказала маме про этот сон и показала стихотворение. Мама посмотрела на календарь. Выяснилось, что в тот день она была у бабушки в деревне. Ночью она неожиданно услышала мой голос, доносившийся из сада. Мама выскочила из дома, обыскала весь двор, выбежала на улицу и долго стояла там. Потом вернулась в сад и снова все обошла, громко зовя меня по имени. Но меня нигде не было. Наверное, в ту ночь наше желание воссоединиться достигло пика, и между нами возникла эмоциональная связь, которой неведомы ограничения физического мира.

Катя Мартынова