Том Риддл - Камбоджа и год ЮНТАК

Через две недели после Батамбанга я поехал на последнюю выездную миссию.

Нам предстоит “Миссия невыполнима”: мы поедем туда, где невозможны радиоконтакты, где еще не ступала нога человека ООН – в самую дальнюю, захолустную и фактически неизведанную провинцию Прэахвихеа.

– Боже, Супермен, – сказал я Сергею. – Неужели это правда?

– Да, правда.

Сначала мы полетели в Сиемреап. Когда я пристегнулся в одном из брезентовых сидений, прикрученных вдоль борта самолета, мне стало весело от того, что я не в офисе, а опять в дороге с Сергеем, картографом, переводчиками и французским экипажем С160. Я засек время, чтобы узнать, столько до Сиемреапа. Если верить карте, он был чуть-чуть ближе, чем Баттамбанг. И действительно, мы приземлились через сорок, а не сорок пять минут. Только вот была одна проблема: мы приземлились в Баттамбанге.

– Ничего страшного, – сказал нам французский экипаж. – Через час вылетаем в Сиемреап.

Пока мы ждали, австралийские солдаты-миротворцы, прибывшие сюда с нами, распаковали свое снаряжение. У них были пластиковые винтовки такой меткости, что “можно засадить парню пулю между глаз с четырехсот метров”. Все солдаты из Малайзии и Индонезии также захотели продемонстрировать свое оружие. По словам австралийцев, ООН не исключала “риска значительных потерь” для поддержания мира, и было похоже, что солдаты серьезно настроены. Через час, когда уже стало проходить ощущение “почти-началась-воздушная-болезнь”, мы вылетели в Сиемреап.

В ООН верили в то, что почти 20 % сельской местности в Камбодже остается под контролем красных кхмеров и что почти все эти места находятся в Северной Камбодже. Возможно, это объясняет, почему мы летели так низко – почти над самыми верхушками деревьев. Мы наслаждались полетом. Поскольку нас осталось в самолете всего семеро, экипаж разрешил нам вставать и рассматривать в иллюминаторы поля и леса внизу. Несколько раз стаи красивых белых птиц пролетали под нами.

На этот раз мы приземлились в Сиемреапе.

Сиемреап – это духовный центр Камбоджи, родина одного из самых величественных религиозных памятников в мире, Ангкора Вата. Все камбоджийцы заявляют, что хотят посетить Ангкор Ват прежде, чем умрут, но большинство так до него и не добираются. Это место считается настолько священным, что даже красные кхмеры его не тронули. Это одна из главных достопримечательностей Камбоджи, привлекающая толпы туристов, не случайно в аэропорту такой большой зал ожидания.

Нас встретил британский офицер военной связи, майор Льюис. Он сказал, что попытался организовать для нас поездку в пункт конечного назначения – столицу провинции Прэахвихеа, Тбенгмеантьей, но ни от кого не смог добиться, где это или как связаться с местными жителями.

– Ничего страшного, – сказал ему Сергей. – Это всего лишь детали, мы поедем завтра.

Мы стояли в прохладном зале ожидания, пытаясь выяснить, как добраться до города, когда я заметил бодрого камбоджийца, сидевшего по-азиатски на пятках. Он повернулся к самолету, но я чувствовал, что он следит за нами: кто мы? что хотим? какая ему от нас может быть польза? Аккуратен, за тридцать, очки в проволочной оправе; казалось, что он пристально изучает самолет, одновременно оценивая нас. Майор Льюис, которому только монокля не хватало, чтобы стать вылитым офицером Британского Раджа, отметил, что нам нужно держать язык за зубами, поскольку этот джентльмен был офицером красных кхмеров и иностранная военная разведка вступила с ним в сек-ретный контакт. Мы все оглядели его еще раз, а он, кажется, и не заметил.

Сиемреап оказался приятным городком: многие улицы были тенистыми, через город медленно текла река, и похожий на дворец отель имел подобающее название “Гранд Отель д'Ангкор”. От Ангкора Вата нас отделяло всего лишь шесть километров дороги, которая пролегала через красивый лес, но была, к сожалению, заминирована. Комнаты в “Гранде” стоили $46 долларов за ночь. Поэтому, когда пришел второй офицер военной связи, майор Ву из КНР, мы попросили его найти для нас более дешевое место. Майор Ву сказал на своем ломаном английском (продукте китайской образовательной системы), что будет счастлив нам помочь. Он поселил нас в маленьком гостевом доме. Владельцы, очень предприимчивая семья, на заднем дворе держали крокодилью ферму. Комната на двоих с кондиционером стоила $25. Семья выращивала крокодилов, чтобы потом отправлять их в Таиланд, где из них делали сумки. Во всех комнатах, пахнущих свежим бетоном, были душевые и балконы с видом на огороженный вольер с крокодилами. Отель уже сам по себе был приятным сюрпризом. Вдобавок ко всему он был чистым.

Когда мы устроились, Сергей собрал нас всех, заказал воды со льдом и объявил план.

Мы разделимся: три члена команды – секретарь, картограф и переводчик – останутся в Сиемреапе для сбора данных, а Сергей, второй картограф, еще один переводчик и я – мы полетим вместе на вертолете ООН в Прэахвихеа, место, которое существует только на карте, как думают все в Сиемреапе. После обеда Сергей обратился к губернатору Сиемреапа с просьбой установить для нас контакт с Прэахвихеа. Мы еще раз зашли к нему вечером и получили ответ, что контакт с Прэахвихеа невозможен.

На карте Тбенгмеантьей находился от Сиемреапа примерно на таком же расстоянии, как Сиемреап от Баттамбанга. Попасть туда можно было только пролетев над территорией, которую кто-то называл “несогласной”, а кто-то говорил, что она контролируется красными кхмерами. Вечером я заговорил об этом с Сергеем.

– Ты написал завещание? – спросил он меня серьезно.

– Да, и отослал несколько писем домой прямо перед тем, как приехать сюда. А ты? Это ведь у тебя жена и сын, а не у меня.

– Я знаю.

– И?

– И я совершенно уверен, что ничего с нами не случится.

Я отстал от него и не стал выяснять, почему он так в этом уверен.

В семь утра мы были в аэропорту. Два офицера-связиста пришли нас проводить – им нужно было внести наш отъезд в протокол для последующих отчетов. Майор Льюис любезно предложил нам свои шлем и бронежилет. Поскольку они были в единственном экземпляре, Сергей отклонил предложение. Если с нами что-нибудь случится, то мы погибнем все вместе. Мы наблюдали за тем, как появился в небе и приземлился вертолет из Баттамбанга. Белая “Пума” с огромными черными буквами “ООН” на борту. Внутри могли разместиться от шести до восьми пассажиров на брезентовых откидных скамеечках, прикрученных к полу салона, а две из них располагались прямо за дверью кабины летчика.

Три члена французского экипажа вышли нам навстречу, сказали “бонжур” и пожали руки. Сергей показал им на карте место, где, по его мнению, мог быть Тбенгмеантьей.