Борис Ельцин - Записки президента

Но были причины и более глубокого порядка, которые я начал в ту пору отчётливо осознавать.

К тому времени явно наметилась совершенно новая политическая сила, которая валила до кучи Ельцина и Горбачёва, левую оппозицию и власти предержащие, для которой все мы были «агентами империализма» вместе с «американским шпионом» Яковлевым и «главным немцем» Горбачёвым! Это было, по сути, зарождение будущего Фронта национального спасения — через разочарованных русских в Прибалтике, через новую, полозковскую компартию, через неформальных «новых коммунистов», через реакционные профсоюзы, через чернорубашечников и так далее.

В отличие от большинства демократов я догадывался, что угроза диктатуры исходит не только от окружения «Горби», но и от него самого. А это уже было по-настоящему страшно. Настанет момент, когда ему придётся спасаться, и его выход через запасную дверь может иметь необратимые последствия.

Ведь теперь консерваторы в Верховном Совете, которым руководил хитроумный Лукьянов, в правительстве, в ЦК КПСС, в силовых структурах имели чётко сформулированную радикальную идеологию. Идеологию «национального спасения». Кризис в экономике, национальные конфликты на Кавказе они использовали в своих интересах, шаг за шагом разрабатывая модель чрезвычайного положения, а по сути — схему будущего государственного переворота.

В этой ситуации маневрировать между правыми и левыми было уже невозможно.

Горбачёв стоял перед ужасной необходимостью выбора.

А однозначный выбор лишал его основного оружия — оружия политической игры, манёвра, баланса. Без этого свободного пространства для вечных обещаний, блокировки с различными силами, неожиданных шагов — Горбачёв уже не был бы Горбачёвым.

Зажатый в угол различными политическими силами, он выдвинул идею нового Союзного договора.

И сумел выиграть время.

В этот период обострения наших отношений с Горбачёвым, когда начались политические забастовки шахтёров с требованием отставки Президента СССР, состоялась моя поездка в Страсбург на сессию Европарламента. Поскольку судьба российских реформ и российского Верховного Совета была ещё очень проблематична, я решил заручиться поддержкой демократических парламентариев Европы.

Этой поездке не предшествовала какая-то определённая подготовительная работа. Расчёт был на то, что они — демократы и мы — демократы. В Страсбурге меня встретил «холодный душ». Я бы даже сказал — ледяной. Вот, например, что писали западные газеты, оценивая этот визит.

«Монд»: «Приехав в Страсбург — эти ворота Европы, — Ельцин должен отметить, что здесь признают только одного русского — Горбачёва. Особенно неприятным для Ельцина стал понедельник, когда его подвергла суровому испытанию группа социалистов Европарламента. Ельцин не ожидал, что его будут называть „демагогом“ и „безответственным человеком“, что председатель группы социалистов Жан-Пьер Кот упрекнёт его в том, что он „представляет собой оппозицию Горбачёву“, с которым, как он сказал, „мы чувствуем себя увереннее“.

«Берлинер цайтунг»: «Депутаты Европарламента заняли чёткую позицию. В очень недипломатичных выражениях они дали понять „главному сопернику“ М.Горбачёва, что его единоборство с Горбачёвым не находит понимания. Его стремление установить прямые отношения между Страсбургом и российским парламентом было отклонено. Развалившийся на части Советский Союз полностью дестабилизировал бы ситуацию».

«Нью-Йорк дейли ньюс»: «Необходимо помнить следующее: не располагающий опытом деятельности демократических институтов, Советский Союз может стремительно погрузиться в состояние кровопролития, голода, холода, анархии, если позиции Горбачёва и нынешнего правительства, сколь бы слабыми они ни были, окажутся подорваны. Стремление Горбачёва предотвратить развал СССР осуществимо лишь в случае сохранения политических реформ и определённого улучшения экономического положения. По мере своих возможностей США и другие страны Запада должны помочь Горбачёву в осуществлении этих целей».

Словом, это был тяжёлый удар. Однако, вернувшись и чуть поостыв, я понял, что и в этой поездке был смысл. Россия делала первые шаги. В любом случае посещение Европарламента стало хорошим уроком. Важно не только то, кем ощущаешь себя ты, отправляясь на переговоры, не менее важно, кем считает тебя твой партнёр.

Для них Россия ещё только обещала чем-то стать. Это отсюда нам казалось, что с нами все в порядке. Оттуда, из Европы, многое виделось непонятным и вовсе не обещавшим закончиться так, как мы уверяли.

Я же решил, что обещания нужно выполнять.

Весна 1991 года. Приближался апрельский пленум ЦК КПСС. Ничего хорошего этот очередной пленум Генеральному секретарю ЦК КПСС М.С.Горбачёву не сулил. Ожесточённая борьба с демократами на одном фланге могла не самортизировать, а, наоборот, ожесточить нападки партийных ортодоксов на другом. Чувствуя, что позиции Горбачёва слабеют, его противники готовили мощное наступление. Целью этой атаки было снять Горбачёва с должности Генерального секретаря, тем самым окончательно лишить его поддержки на съезде народных депутатов СССР, огромную часть которого составляли коммунисты, и покончить с его курсом в кратчайшие сроки.

Высчитав эту опасность, Горбачёв сделал неожиданный ход. Собрав у себя в Ново-Огарёве руководителей союзных республик, он попросил приехать на эту встречу и меня.

Я только что вернулся из Страсбурга. Совещание в Ново-Огарёве было для меня сюрпризом. То, что сказал на встрече Горбачёв, превзошло все мои ожидания. Президент СССР сообщил, что согласен на подписание нового Союзного договора, который значительно ослабит влияние центра на жизнь союзных республик. Он решительно выступает за принятие новой конституции, после чего существующие законодательные органы — Съезд народных депутатов и Верховный Совет СССР — будут распущены и состоятся прямые выборы нового президента. Я поставил свою подпись под заранее составленным совместным заявлением руководителей республик.

«Вашингтон пост»: «Советский президент Михаил Горбачёв изменил сегодня политическое направление в сторону компромисса с несговорчивыми союзными республиками и добился поддержки со стороны своего главного соперника Бориса Ельцина. На проходившей за закрытыми дверями встрече с депутатами Ельцин рассказал, что Горбачёв „пошёл на важнейшие уступки“ в вопросах децентрализации политической и экономической власти, благодаря чему, заметил Ельцин, теперь республики „смогут стать суверенными государствами“. Ельцин напомнил собравшимся, как осенью прошлого года Горбачёв обманул Россию с проектом программы „500 дней“. „На этот раз Горбачёв поклялся, что выполнит свои обещания. „Это было самое важное“, — сказал Ельцин, заметив, что Горбачёв «впервые разговаривал по-человечески“.