Владимир Бурнашев - Воспоминания петербургского старожила. Том 1

«Бурьянов пишет для детей так много, что один журнал назвал его за плодовитость детским Вальтером Скоттом, – отмечал Белинский, имея в виду иронический отзыв Сенковского в „Библиотеке для чтения“. – В самом деле, г. Бурьянов много пишет, и потому между ним и В. Скоттом удивительное сходство! Против этого нечего и спорить. А между тем г. Бурьянов все-таки самый усердный и деятельный писатель для детей, и если бы в литературной деятельности этого рода все ограничивалось только усердием и деятельностью, т. е. если бы тут не требовалось еще призвания, таланта, высших понятий о своем деле и, наконец, знания языка, то мы бы первые были готовы оставить за ним имя какого угодно гения <���…>» [58] [ Белинский В. Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. М., 1953. Т. 2. С. 375.]

Количество у Бурнашева никогда не переходило в качество. Его провалы как поставщика литературы для детей настолько серьезны, что даже в своем позднейшем литературном формуляре Бурнашев предпочитал обойти полным молчанием все свои многочисленные труды второй половины 30-х гг., не отметив даже вскользь своих лавров пионера в сфере оригинальной детской и юношеской литературы, чтобы иметь право не касаться и обстоятельств своего неожиданно быстрого провала на этом пути.

Переход на новые позиции совершен был, однако, в полном порядке. Фельетонист «Северной пчелы» и детский писатель облюбовал для себя почти не тронутую до него область массовой научно-популярной литературы, преимущественно сельскохозяйственной. Материал одной из его ранних книжек – «Беседа с детьми о хозяйстве домашнем, сельском, мануфактурном и о торговле» – получил новую жанровую форму в бойких «Разговорах о сельском хозяйстве с воспитанниками Удельного земледельческого училища» (6 тетрадей. СПб., 1836–1839), в «Энциклопедии молодой русской хозяйки» (1839), в «Беседах петербургского жителя о сельском хозяйстве» (1838–1845), в «Деревенском старосте Мироне Иванове» (1839) и многих других компиляциях. Совмещая эту работу с административно-педагогической деятельностью в Образцовом земледельческом училище, Бурнашев изредка начинает печататься в специальных отделах «Отечественных записок», в то самое время, когда в этом журнале появлялись статьи Белинского, Герцена, В. И. Даля, В. Ф. Одоевского и др. [59] Из очерков и заметок В. Бурнашева в «Отечественных записках» сошлемся на «Овцеводство в Великобритании» (1841. № 8), «Картофельное пиво» (1841. № 4), «Крестьянская свадьба в Нижегородской губернии» (1843. № 1).

Выход в свет в 1844 г. редактированных Бурнашевым «Воскресных посиделок» – серии научно-популярных книжек «для доброго народа русского» – ставит, однако, крест на отношениях Бурнашева с органами прогрессивной печати. Фальшивый, приторно-официозный стиль, литературная беспомощность и рептильно-казенные установки этого издания вызывают резкие протесты на страницах «Отечественных записок» и «Литературной газеты», сводящиеся к формуле: «Сочинитель или сочинители взялись не за свое дело – учить „добрый“ народ русский. Учить его могут только те, которые с истинным литературным талантом и высоким образованием соединяют теплую любовь к народу, понимают его потребности, сочувствуют его нуждам. В Англии для народа пишут такие люди, как лорд Брум, во Франции – Ламартин, Дюпен. А у нас большею частью принимаются за это дело бог знает кто» [60] Отечественные записки. 1844. № 5. Отд. VI. С. 50–52. Автором этой рецензии, как установлено В. С. Спиридоновым (Полное собрание сочинений В. Г. Белинского. М., 1926. Т. 12. С. 552), был Белинский, которому, вероятно, принадлежат и другие отклики на «Воскресные посиделки» в журнале Краевского (Отечественные записки. 1844. № 4, 6, 8, 9; 1846. № 1). (В. Э. Боград также атрибутирует эти рецензии Белинскому, см.: Боград В. Э. Журнал «Отечественные записки», 1839–1848: указатель содержания. М., 1985. – А. Р. ) Белинский же установил плагиат Бурнашева, перенесшего в «Воскресные посиделки» целые листы из «Деревенского зеркала» 1798 г. . Сельскохозяйственные агитки в стихах, которыми Бурнашев неудачно пытался оживить текст «Воскресных посиделок», печатно интерпретировались как примеры самого низкопробного виршеплетства [61] Ср., например: Картофель! Харч благословенный, Во время скудости для всех бесценный, И хлебом кто нуждается, Картофелем нередко пропитается. Картошки и вкусны, и сытны, и сладки, Поганства в них нет, и лишь гадки Те люди, которые мнят, Что богом картофель проклят. (Воскресные посиделки. Первый пяток. СПб., 1844. С. 42). Пародии Некрасова на эти вирши (Литературная газета. 1844. № 15. С. 270; № 17. С. 304; № 38. С. 646) перепечатаны в: Полное собрание стихотворений Н. А. Некрасова / Ред. и примеч. Корнея Чуковского. Изд. 3. М.; Л., 1928. С. 416–418). См. также: Литературная газета. 1844. № 8. С. 152. .

Молодой Некрасов в стишках «Крапива», «Устрицы», «Артишоки» пародировал призывы Бурнашева к культуре картофеля, а в послании «Рифмачу» увековечил его же рассуждения «При осторожности погрома не страшись» и пр., явно предвосхищавшие некоторые строфы Козьмы Пруткова.

Свой литературный престиж, совершенно было подорванный «Воскресными посиделками», Бурнашев восстановил в 1848 г., выпустив в свет «Терминологический словарь сельского хозяйства». Этим специальным трудом и большим стажем журнальной работы (со второй половины 40-х гг. он принимал ближайшее участие в «Экономе» Булгарина) было облегчено несколько неожиданное на первый взгляд выдвижение Бурнашева на амплуа редактора «Трудов Императорского Вольного экономического общества». В своей новой роли Бурнашев проявил исключительные организаторские способности, сумел связаться с широкими кругами читателей, поднял в десять и двадцать раз тиражи порученных ему изданий, но все эти успехи куплены были ценою резкого снижения научной значимости всей продукции общества. Под авторитетной маркой последнего стала печататься подчас явная дребедень, ярко отражавшая в сфере специальной сельскохозяйственной литературы политические тенденции воинствующего мракобесия последних лет николаевской реакции.

«Рачением Бурнашева, – вспоминает в своем „Загоне“ Н. С. Лесков, – почти одновременно вышли две хозяйственные брошюры: одна „О благотворном врачебном действии коры и молодых побегов ясенева дерева“, а другая „О целебных свойствах лоснящейся сажи“. Исправники и благочинные должны были содействовать распространению этих полезных брошюр.

В брошюре о ясене сообщалось, что этим деревом можно обезопасить себя от ядовитых отрав и укушений гадами. Стоило только иметь при себе ясеневую палочку – и можно легко узнавать, где есть в земле хорошая вода; щелоком из ясеневой коры стоит вымыть ошелудивевших детей, и они очистятся; золою хорошо парить зачесы в хвостах у лошадей. Овцам в овчарню надо было только ставить ветку ясеня, и овцы ягнились гораздо плодущее, чем без ясеня. Бабам ясень унимал кровоток и еще делал много других вещей, про которые через столько лет трудно вспомнить. Но избяная „лоснящаяся сажа“ превозносилась еще выше.