Эшли Мирс - Очень важные люди. Статус и красота в мире элитных вечеринок

Дре, как и подавляющее большинство промоутеров, попал в бизнес случайно. Все они рассказывают удивительно похожие истории: из тридцати девяти человек, у которых я взяла интервью, только один стал промоутером по собственной инициативе [34].

Обычно работа находила их сама. И нетрудно догадаться почему. Они были привлекательными, харизматичными, стильными и настойчивыми мужчинами.

Сегодня, прогуливаясь по улочкам Сохо, Дре хотел, чтобы люди замечали его и думали: «О, это же Дре. Дре – это красивые девушки, доступ в эксклюзивные места и хорошие связи». Чтобы иметь хорошие отношения с очень важными людьми высшего сорта, Дре многое инвестировал в долгосрочность этих отношений. Он был знаком с некоторым звездами, в основном музыкантами и актерами, и он хорошо помнил, какой девушке кто нравился. Он объединял за своим столиком правильных девушек с правильными мужчинами; у него даже был специальный список мужских предпочтений, который позволял ему не забывать важные детали; нечто подобное он делал, когда учился на юридическом. За его столиком я постоянно общалась с незнакомцами, а он будто бы питался энергией от всех, кто болтал, шутил и отдыхал с ним в клубе этим вечером.

– Эш, иногда я думаю о том, откуда я родом и где я сейчас, со временем я стану миллионером. Моя история – это ведь настоящая американская мечта, – говорил он.

Всего в паре кварталов от Café Mafa каждую неделю, когда на улице была хорошая погода, тусовались двадцатиоднолетний Тревор и двадцатидевятилетний Малкольм. Эти два темнокожих промоутера иногда работали в команде с Сампсоном и Сантосом. Тревор был в бизнесе всего год, а Малкольм уже восемь лет, поэтому он обучал Тревора, как правильно знакомиться с правильными девушками. Рост Малкольма был сто девяносто один сантиметр, он вырос в Бруклине, в районе Флэтбуш (не самое престижное в мире место). Зато он поднялся до высот, которые и не снились его школьным друзьям.

– Я исключение, – рассказывал он о тех, с кем вырос, – девяносто пять процентов из них, а если быть более точным – то все девяносто восемь процентов, ни разу в жизни не путешествовали по Европе, в отличие от меня.

Становление Малкольма как промоутера началось, когда один его друг в спортзале пригласил его на тусовку, а заметив, какой Малкольм общительный, предложил ему попробовать поработать начинающим промоутером. Кстати, среди промоутеров это была стандартная практика: на первых порах им платили либо по пятьдесят долларов за девушку, либо просто сто-двести долларов за вечер. Малкольм окончил Нью-Йоркский университет со специализацией в бизнес-маркетинге и работал в фирме, которая занималась связями с общественностью. Для того чтобы совмещать работу в ночных клубах с основной, ему пришлось перейти на неполную занятость. В итоге он полностью перешел на сторону ночной жизни. На момент нашего знакомства он уже работал в клубах и на частных клиентских вечеринках в Сен-Тропе и на Ибице. А о том, насколько приличные у него доходы, красноречиво говорили его аксессуары – ремень от Versace и парфюм от Dolce&Gabbana с цитрусовыми нотами.

– Эй, они, между прочим, стоят сотню баксов! – проворчал он, когда я попыталась им подушиться.

Малкольм был крупным темнокожим мужчиной, поэтому ему нравилось, когда его окружали девушки, так в белом мире VIP-элиты он казался менее опасным. Цеплять девчонок он начал еще в старшей школе, по дороге из Бруклина на Манхэттен, когда ехал со своими друзьями на метро. Тогда это было для них просто игрой.

– Мы говорили друг другу: «Ты обязательно должен заговорить вон с той девушкой». Представь что тебе четырнадцать или пятнадцать лет. Представь, каково это – подойти и заговорить с незнакомой девушкой. Это же унизительно… ты просто какой-то незнакомец… а эта длинная дорога на другой конец вагона, ох… И как начать разговор? Понимаешь! Зато я благодарен этой игре за свою сегодняшнюю уверенность. Я научился разговаривать с незнакомцами и прорываться сквозь любую женскую защиту. И научился делать это я очень рано.

Сегодня, подходя к незнакомой девушке, Малкольм начинает разговор с шутки. Иногда ему приходится придумывать что-то необычное.

– Например, я могу подобрать с пола листок бумаги и сказать: «Эй, девушка, вы что-то обронили». Она, естественно, ответит что-то вроде: «Вы уверены?» А я скажу: «Да нет, просто я хотел привлечь ваше внимание, подумал, что это может сработать». – Некоторые девушки считают это довольно милым, особенно когда видят его улыбку и ямочки на щеках. – Но, – признается Малкольм, – у некоторых это вызывает отвращение. В любом случае – это определенный риск.

Район Сохо, благодаря огромному количеству расположенных здесь модельных студий и агентств, был идеальной локацией для Малкольма, который пытался научить Тревора подкатывать к моделям. Иногда они прогуливались по определенным улочкам вроде той, где продают замороженный йогурт.

– Модели обожают магазинчик Pink Berry , они постоянно там тусуются, – комментировал Малкольм.

Во время их обучения Малкольм указывал на девушек и объяснял Тревору, как отличать моделей от хороших гражданских. Мимо прошла красивая блондинка, что он чуть не свернул голову.

– Она горячая, – отметил он, и мы продолжили прогулку, – она не модель, но очень хороша, я бы сто процентов ее зацепил. Таких девушек мы называем «хорошая гражданская» – они выглядят как модели, но слегка до них недотягивают. Ну, например, она худая, но недостаточно худая для модели или у нее рост не сто восемьдесят сантиметров, а сто семьдесят пять. То есть она просто симпатичная девушка, про которую в клубе скажут: «У, да она красотка».

– И ты можешь определить разницу? – спросила я.

– Ой, да все могут определить разницу. Ну посмотри на эту и вот на эту, – сказал он, показывая на двух девушек, которые стояли около модного ресторана Balthazar на улице Спринг-стрит. – Сразу же понятно, кто модель, а кто нет.

Пришлось признать, что он был прав. Одна девушка, точно модель, была немного стройнее, немного выше. Она держалась так, что привлекала к себе немного больше внимания, чем ее подруга.

– Понимаешь, некоторые девушки очень красивы, ну, для улицы, а некоторые девушки – модели, – завершил свою мысль Малкольм.

Тревору никак не удавалось эту разницу уловить, поэтому он постоянно получал выговоры от Сампсона.

– Он приводит девчонок с сиськами и жопой, я понимаю, они ему нравятся. Но я каждый раз ему объясняю, что это не то, что нужно, и не то, чего от нас хотят. Никаких сисек и жоп, просто высокая и худая девушка.

Мимо нас прошла красивая девушка.

– Посмотри туда, – говорит Тревор Малкольму, – она точно модель. – На девушке были высокие каблуки и тщательно продуманный стильный наряд.