Эндрю Риджли - Wham! Джордж Майкл и я

Мой лучший друг – это два разных человека, Йог до Wham! и Джордж после. Йог – школьник, которого я впервые встретил, когда нам было по тринадцать лет, и который стал моим лучшим другом. Мальчик, с которым я хотел разделить первые шаги к музыкальному олимпу, стал Джорджем Майклом, персонажем, созданным для продвижения собственной карьеры от певца в популярном дуэте до сольной звезды, переполненной амбициями и творческим поиском. К заключительному концерту вторая инкарнация была уже на пути к завершению. Еще большего успеха Джордж достиг в 1987 году, когда выпустил [альбом] Faith . В то время ему было тяжело, он скрывал свою ориентацию, и приходилось отделять реальную личность от его публичного образа. Но об этих трудностях никто не догадывался.

Во времена Wham! и после связь между нами была настоящей и искренней. Британцы находили нашу дружбу радостной отдушиной в тяжелый период для страны. Сначала мы подарили им песню Wham Rap (Enjoy What You Do), противоядие от отчаяния из-за безработицы:

С тех пор наша музыка стала символом вновь обретенного британского оптимизма. Club Tropicana, Wake Me Up Before You Go-Go, Freedom и I’m Your Man отражали эмоциональный подъем общества. У нас все получалось легко и весело, потому что это и было легко и весело, и эта естественность вылилась в огромный коммерческий успех. Первые демо, которые мы с Джорджем записали в гостиной моих родителей, помогли заключить контракт и продать более тридцати миллионов пластинок. Наш дебютный альбом Fantastic стал номером один в списке продаж 1983 года. Следующий, Make It Big , повторил это достижение годом позже. Стадионы Британии и Америки были заполнены под завязку, привлекая все новых и новых слушателей, и вскоре Wham’мания стала глобальным явлением.

Наш профессиональный союз распался в конце 1986 года. Отчасти потому, что Wham! были нашей юностью, которая осталась позади. Способность выделять саму суть подростковых эмоций, наша алхимия превосходила даже композиторские таланты Джорджа. В дни первого успеха, еще до выхода Fantastic , мы решили, что если хотим достичь успеха того масштаба, на который способны, то творческие бразды правления Wham! должны принадлежать исключительно Джорджу. Я давно знал о его таланте, а моей единственной мечтой было делать музыку, так что меня устраивала роль помощника в студии и на сцене. Решение было болезненным, но верным: Джордж явно обладал авторским талантом, и именно желание реализовать потенциал этого дара заставило его стать сольным артистом, свободным от ограничений группы. После четырех лет наше совместное творчество закончилось.

Джордж что-то крикнул мне в ухо. Из-за шума и хаоса я не смог разобрать ни слова. Музыканты и бэк-вокалисты, большинство из которых были давними участниками группы, покинули сцену, чтобы дать нам возможность провести последние минуты вместе как Wham!. Толпа на «Уэмбли» раскачивалась все мощнее, пела все громче; повсюду были видны плакаты и флаги.

« Что? Повтори еще раз!» – крикнул я, пытаясь перекричать толпу, потому что чувствовал, что он хочет сказать что-то важное.

Джордж улыбнулся, и обнял меня, и, перед тем как мы поклонились, положил голову мне на плечо.

«Я бы не справился без тебя, Энди», – сказал он.

Мы были лучшими друзьями и двумя сторонами одной медали. Георгиос Панайоту – прилежный и застенчивый шестнадцатилетний юноша, немного пухленький, с пышными волосами и гардеробом, полным сомнительных нарядов. Я же, напротив, самоуверенный и общительный, умный бунтарь, одетый в костюм из секонд-хенда и парку и избегающий учебы во всех ее проявлениях, которая давно наскучила мне до смерти. Нас объединяла любовь к музыке, Монти Пайтон и наш особый юмор. Тогда-то я и принял решение, которое навсегда изменило нашу жизнь.

Йог, мы создаем группу…

Почти два года я только об этом и думал, я хотел играть только с одним человеком – с мальчиком, которому предстояло стать Джорджем Майклом. У него было выдающееся умение чувствовать мелодию, к тому же он великолепно пел. В школьные годы мы боготворили одни и те же группы и одних и тех же артистов, это была самая разнообразная музыка от мировых звезд, таких как Queen, до совсем новичков, например Joy Division из Манчестера. К 1979 году мы увлеклись ска, очень современным британским стилем регги, в котором карибские грувы смешивались с гитарами. The Specials, Madness, The Beat и Steel Pulse захватили наше воображение не только музыкой, но и одеждой и стилем. После выхода на экраны фильма «Квадрофения» все дети Англии внезапно начали одеваться в костюмы и туфли фирмы Hush Puppies. Модники стали предпочитать исключительно короткие стрижки. К счастью, моя жизнь в пригороде Хартфордшира была детским лепетом по сравнению с жизнью в Лондоне или Бирмингеме. Я хотел быть частью музыки.

– Энди, – сказал Йог, когда я позвонил ему после школы. – Я хочу, но я не могу…

Последовало несколько невнятных оправданий на тему напряжения из-за учебы и неумолимого настроя его родителей, которые стремились защитить его от любых отвлекающих факторов – например, от меня. Однако меня это не остановило. Я шел за своей мечтой и не собирался позволить беспокойству Йога о том, что подумают его мама и папа, помешать этому.

– Нет, сейчас или никогда, – сказал я ему. – Сегодня мы создаем группу.

Йог знал, что я могу быть очень упорным, особенно когда мечта захватила мою душу. Он понял, что на самом деле это не просьба, это решение. Когда он осознал, что я не собираюсь сдаваться, его сопротивление угасло.

– Хорошо, Энди, – сказал он, глубоко вздохнув. – Давай сделаем это.

Йог был в деле. Теперь у меня появилась мечта, которую я должен был осуществить, – цель . Ничто и никто не мог бы сбить нас с пути. Наша дружба была непобедима, и я был уверен, что нас ждет успех. Я понятия не имел, что на самом деле означает этот успех, но чувствовал его. Я будто знал . Однако то, к чему мы в итоге пришли, было более впечатляющим, чем я мог себе представить…

Впервые я увидел Георгиоса Панайоту, ожидая начала первого урока нового учебного года. Вокруг меня возбужденно болтали другие ребята из нашего класса школы Bushey Meads. Мальчики хвастались тем, что целовались с таинственными незнакомками во время отпуска с родителями, который обычно проходил на британских морских курортах. (Поехать за границу всей семьей в те дни было финансовой роскошью, недоступной большинству.) Девушки хихикали и падали в обморок, глядя на фотографии Дэвида Эссекса и Донни Осмонда на страницах журнала Jackie.