Алексей Романов - Когда всё получается

И вот, во время моей лекции в аудиторию заходит наша минералогиня. В ситуацию врезалась быстро. Мне досрочно поставила зачет, чтобы не мешал в дальнейшем издеваться над неучами. А что, воспитание от Якшина, моего первого учителя по минералогии, дорогого стоит.

На счет опасности обращения с золотом и драгоценными камешками весь наш курс знал из первых рук. Во время дежурства в добровольной народной дружине менты потащили нас понятыми на место происшествия. Старушка имела неосторожность похвастаться фамильными драгоценностями, сохранившимися после революции. Добрые люди растрезвонили. Еще более «добрые» пришли в гости и попросили вернуть награбленное у трудового народа. А чтобы бабуля не артачилась отрубали у нее руки по кусочкам. Перед самым входом в квартиру менты передумали. Домой нас отправили. Такое зрелище не для сопливых студентиков.

Нафиг-нафиг. Мне чего-нибудь попроще и не такое опасное. Жить хочу, да и сам грешен, люблю похвастаться. Ну и болтун, не без того. Попал бы в лапки таким же «добрым» людям.

Другое дело мелкие адреналиновые выходки в институте. Что поделать – понаглеть в сторону опасных преподавателей – это же любимое занятие со школы. Типа того: «Как пукнется, так и отгавкнется…»

На лекциях по политэкономии, сидя прямо перед лекторшей, передирал пропущенные лекции из чужих конспектов в свои тетрадки. Это я так реагировал на ужастики студентов об издевательствах этой дамы на экзаменах предыдущих курсов. Вплоть до отчислений сирых студентов.

На эскапады дама не реагировала. Также не реагировала на мои сборы и уходы из аудитории во время маленького перерыва. А что? Мне ведь нужно было хорошо питаться перед тренировками. Вот и приходилось бегать в буфет, когда народ сидит на парах. Куда же деваться? Кушать много требовалось: объем и интенсивность тренировок резко возросли после ухода из институтской секции и поступления в ШВСМ. Приняли сразу же, после первой тренировки.

Не скажу, что это было легко. По приглашению пришел в зимний манеж Уральского политеха. Огромная стекляшка. Двухсотметровый круг с крутыми виражами и полная стометровка с толстыми поролоновыми отбойниками на финише. И весь манеж с тартановым покрытием – мягкое счастье для моей забитой надкостницы. Народу – тьма. Воплей тренеров не слышно. И без них все старательно работают. А рабочая скоростенка здесь явно выше, чем у нас в горном институте. Ладненько, тем интереснее…

Игорь познакомил с тренером – Виктором Константиновичем Цыбиным. Худощавый, среднего роста, он резко отличается от других тренеров. Очень мало говорит и почти никогда не ругается. Явно над всеми слегка посмеивается. Носит изящные очки. Первое впечатление – умница. Сразу отправил переодеваться и на разминку.

Потом наступил ад. Десять раз по двести метров через двести отдыха пешком. Для начала желательное время от 28 до 29 секунд. Цыбин каждый круг засекает. Понятно, что если побегу быстрее – то не выдержу, сдохну. Все-же стараюсь держаться ближе к 28. Тренер подгоняет, требует поменьше времени тратить на отдых. Но и смотрит на результат. Пришлось включить во время бега максимально возможное расслабление при той же скорости. Да, такого еще у меня не было даже на соревнованиях. Ну вот, вроде достойно отмолотил. Цыбин ехидненько поглядывая, вопрошает:

– Ну, как?

– Ы-ы, аа-х.

Это у меня слюны не осталось во рту. Язык к небу прилип.

– Хорошо. Завтра приходишь в зал на Центральном стадионе.

Потом Игорь пожаловался, что тренер на него впервые наорал. Оказывается, меня нужно было привести в первый же год учебы. Очень Цыбина впечатлило мое расслабление даже в конце тренировки: «Этому учат годами и то не получается, а тут у пацана все готово. Видно, как щеки трясутся во время бега… Да и сам бег очень мягкий, почти неслышный.»

Игорь подсказал, как добираться до зала и на следующий день уже топаю самостоятельно по указанному адресу. Зал располагается под западной трибуной. Никогда не думал, что такие огромные помещения там могут находиться. Большие окна во всю западную стену – это понятно. А что такое за кривые ребра жесткости через каждые пять метров на восточной стене? Так, понятно – несущие элементы трибун. Между ними – ряды секций обычной шведской лестницы.

Цыбин отправляет меня переодеваться в раздевалку. Ничего себе. Таких раздевалок еще не видел. По размеру и высоте – небольшой спортзал. Посредине большой круглый стол непонятного назначения. Из-за огромного окна в комнате светло. Очень даже пристойно. Туалет правда подкачал – маленький и вонючий. Нет, он идеально чистый, вот только строители (пленные немцы) мелкую подлянку учинили, вентиляцию не организовали. Фашисты, блин.

Выбираю пустой шкафчик и переодеваюсь. В зале тепло, штаны необязательны. Гордо подхожу к площадке. Присматриваюсь к игрокам, тихонько фигею и трусливо так допрашиваю тренера:

– Виктор Константинович, это что за игра?

– Баскетбол, однако…

– Без аутов?

– Да хоть сам себе пасуй от стенки.

– И толкаться можно?

– Можно, а также разрешены захваты, удары по рукам и подножки – все без замечаний. Фолы не катят.

– А что запрещено?

– Пробежка, двойное ведение и драки. Особенно без мяча. Ладно, заканчивай болтологию, заходи в игру. Разберешься по ходу дела.

Зашел… Ну и носятся лоси, а ведь это только разминка. Приходится соответствовать. Такой скорости движений у меня еще не было. Передышки? А что это такое? Две толпы носятся, как паровозы в дурдоме. Меня спасает только то, что самый маленький. Уворачиваться проще. Ничего, так. Потихоньку врабатываюсь. Пару мячей в кольцо отправил. Удачно.

Какой-то конкурентный хлыщ после этого взял надо мной персональное шефство. Шустрый гад: и по ручонкам успевает надавать и подтолкнуть в нужный момент. Ничего. Это нормально. Вот только понравилось ему, что я не отвечаю. Дальше – вообще атас.

Подловил сволота, силовым приемом воткнул меня в шведскую лесенку. Очень даже чувствительно, синяков много будет. Еле успел мяч отбросить. Могло быть и хуже, если бы не успел. Остальные ребятишки ухмыляются, поглядывают, когда начну беситься. Ладно, еще не вечер, потерплю.

Не дал гаденыш мне очухаться. Снова налетел. Тупая подсечка, спотыкаюсь, но на ногах удерживаюсь. Мяч снова отбросил в сторону. Конкурент вроде как не заметил, что я уже без мяча, ручонками заталкивает в аут. Лечу лбом в ребро жесткости бетонной колонны. Да, уж тут смертоубийством попахивает – могу ведь и мозгами пораскинуть. Уворачиваюсь от колонны и прокатываюсь по перекладинам шведской лесенки. Только мои ребра застучали. Раз подлянка, два подлянка… Случайностью и не пахнет. Да сколько можно? Если не ответить, то и другим понравится.