Дмитрий Медведев - Рули как Черчилль. Уроки лидерства, управления и власти

Возможны и другие варианты распределительного конфликта, которые также способствуют оппортунистическому поведению. Например, при использовании общего ресурса наблюдается противоречие между индивидуальной и коллективной рациональностью. В общих чертах эту проблему описал еще Аристотель в «Политике», отмечая, что к «предмету владения очень большого числа людей прилагается наименьшая забота», люди заботятся прежде всего о том, что «принадлежит лично им», и менее всего о том, что «является общим». Частный случай управления общим, но истощаемым ресурсом известен как «трагедия общины». Впервые это понятие было введено в 1833 году экономистом Уильямом Форстером Ллойдом (1794–1852) и касалось проблемы перенаселения планеты. В 1968 году этот термин был взят на вооружение Гарретом Хардином (1915–2003), который решил показать суть проблемы на примере пастбища сельской общины. В предложенной им модели сельская община владеет всего одним пастбищем, количество травы на котором ограничено. Каждый фермер стремится увеличить свой доход, что может быть достигнуто лишь увеличением количества пасущегося скота. Если количество скота увеличит всего один фермер, то плодородие пастбища сократится незначительно. Но если аналогичным образом поступят все, то пастбище станет непригодным для выпаса, и от этого пострадают все члены общины. «В этом и состоит трагедия, – резюмирует Г. Хардин. – Каждый замкнут в рамках системы, побуждающей его беспредельно увеличивать свое стадо в ограниченном мире» 49.

Другим, более общим вариантом указанной проблемы с расхождением индивидуальных и коллективных целей является проблема «безбилетника» [3] В некоторых переводах – проблема «халявщика». . Вкратце эту проблему можно пояснить следующим высказыванием: «Коль скоро отдельный индивид не может быть исключен из процесса получения выгод, созданных другими, каждый мотивирован не осуществлять вклад в общие усилия, предпочитая пользоваться усилиями других задарма». Эти слова принадлежат Э. Остром. В отличие от своих коллег, считавших, что для решения проблемы «безбилетника» необходимо введение централизованного органа управления, она предложила алгоритмы квотирования и контроля, позволяющие обеспечить рациональное расходование и возобновление общего ресурса. В 2009 году Э. Остром получила за многолетнюю работу по изучению и управлению общими ресурсами Нобелевскую премию по экономике, став первой и пока единственной женщиной, которую удостоили столь высокой награды. Примечательно, что в том же году вместе с Э. Остром Нобелевскую премию получил Оливер Уильямсон, апологет концепции оппортунизма. Остром также признавала важную роль оппортунизма, заметив в одной из своих работ: «Везде есть люди, которые выучили и знают правила взаимности и живут по ним, но много и тех, кто стремится повернуть процесс таким образом, чтобы получить бо́льшую выгоду для себя, полностью игнорируя интересы других». Также она указывала, что в человеческом обществе нередки ситуации, когда «потенциальные выгоды настолько высоки, что даже индивиды, приверженные к соблюдению обязательств, станут их нарушать» 50.

Своя взаимосвязь есть у оппортунизма и со вторым ограничивающим фактором – неполнотой и асимметричным распределением информации. Наличие частной информации и осознание того факта, что твой партнер по сделке не владеет всем набором сведений, создает стимулы воспользоваться информационным преимуществом. Причем разновидность частной информации определяет тип оппортунистического поведения.

Например, данные о качественных характеристиках товара, которые известны продавцу, но неизвестны покупателю, приводят к так называемому «неблагоприятному отбору», когда за ту же цену продавец предлагает менее качественный товар. Если информация касается скрытых действий, которые хочет совершить одна из сторон, появляется угроза так называемого «субъективного риска» с некачественным выполнением достигнутых договоренностей. В следующих главах мы подробнее рассмотрим эти виды оппортунистического поведения. Здесь же важно отметить, что оппортунизм не только является следствием неполноты информации – он также может являться и ее причиной, поскольку, даже признавая стремление всех и каждого удовлетворять в первую очередь личные интересы, невозможно наверняка предугадать поведение партнера, обладающего иным уровнем оппортунизма 51.

Наконец, оппортунизм тесно связан с третьим фактором – ограниченной рациональностью. Причем связан настолько тесно, что, по мнению К. Менара, один без другого не существует в принципе: «Если бы люди были ограниченно рациональны, но не вели бы себя оппортунистически, то они могли бы согласовывать свои действия, избегая при этом трудностей с исполнением контрактов». И обратно, если бы участники сделки могли бы все просчитать, то, даже оставаясь оппортунистами, они сумели бы предусмотреть необходимые заградительные механизмы 52.

Подведем промежуточные итоги. Мы выделили четыре фактора, определяющие работу руководителя: ограниченность ресурсов, неполнота и асимметричность распределения информации, ограниченная рациональность и оппортунизм. Несмотря на то что каждый из этих факторов сам по себе оказывает значительное влияние, их роль и место определяются взаимосвязанностью друг с другом. Вместе они трансформируют управленческую деятельность, создавая специфичные условия, которые кратко можно описать тремя словами: обмен имеет цену. За этой простой конструкцией скрывается бо́льшая часть проблем руководителей. Однако, прежде чем продемонстрировать это, разберемся сначала, при чем тут обмен, какую цену за него приходится платить и каким образом формируется эта цена.

Абстрагируемся от проблем управления и рассмотрим экономическую деятельность в целом. Общим для всех видов экономического взаимодействия является обмен благами. При этом обычно для описания самих благ используются их физические характеристики. Но ограничивается ли обмен исключительно физическими характеристиками? Нет. Ограничение ресурсов, о котором мы неоднократно упоминали выше, затрагивает не только сами ресурсы – оно также напрямую связано с такой категорией, как собственность. Обычно эти понятия путают, понимая под собственностью сам ресурс. В действительности собственность представляет собой не ресурс, а набор прав по его использованию. Как правильно заметил профессор Дэвид Фридман (род. 1945): «Люди владеют не вещами, а правами на вещи» 53.

Наличие собственности порождает ситуацию с неравномерным распределением прав, когда у одних права есть, а у других – нет. На самом деле корректнее говорить не о правах, а о совокупности прав или правомочиях, на которые расщепляется право собственности. К правомочиям могут быть отнесены: права владения, использования, распоряжения (управления), на присвоение дохода от использования, на безопасность, бессрочность, отчуждение, на изменение. Каждое из перечисленных правомочий также может быть расщеплено. Например, право изменения может состоять из правомочий истощения, разрушения, улучшения. Есть и так называемые «отрицательные» правомочия – запрет на вредное использование. Некоторые правомочия взаимно дополняют друг друга и не могут выступать в отдельности. Тогда говорят о пучке правомочий. В частности, право на доход часто увязано с правом на безопасность. Каждое правомочие представляет собой предмет обмена, в результате которого правомочия соединяются в новые пучки, и формируется новая ценность блага, определяемая тем, какие правомочия вошли в состав пучка. Обычно, чем больше правомочий в пучке, тем более ценным является ресурс. Информацию о субъекте собственности (кто владеет), объекте собственности (чем владеет), способе наделения собственностью и сроке владения принято называть «спецификацией прав собственности». Этот термин пригодится нам в дальнейшем. А пока отметим, что процесс спецификации прав позволяет обеспечить их исключительность, когда владелец правомочия в состоянии исключить других из процесса принятия решений относительно использования правомочия. Исключительность правомочия повышает стимулы к эффективному использованию блага. Также она означает, что ценность блага определяется не только наличием полезных свойств, но и возможностью их извлечения, которая может быть ограничена другими участниками взаимодействия. Обратное исключительности состояние называется «размыванием прав собственности», которое снижает ценность блага для владельца прав.