Василий Берг - Чайковский

«Из всех людей и артистов, с которыми мне довелось встречаться, Чайковский был самым обаятельным. Его душевная тонкость неповторима. Он был скромен, как все действительно великие люди, и прост, как очень немногие».

Благовещенский собор в Воткинске.

Семья Чайковского. 1848 .

«Стеклянным ребенком» четырехлетнего Петю Чайковского назвала его гувернантка Фанни Дюрбах.

Почему – стеклянным?

Мальчик был крайне впечатлительным, его мог обидеть любой пустяк, и потому обходиться с ним нужно было очень осторожно, как с хрупкой стеклянной вещью…

Но лучше бы по порядку, с самого начала.

В 1757 году граф Петр Шувалов, двоюродный брат фаворита императрицы Елизаветы Петровны Ивана Шувалова, основал в Хлыновском уезде Казанской губернии на реке Вотке поселок для строительства железоделательного завода. Со временем поселок стал центром Камско-Воткинского горного округа. Горные округа в Российской империи стояли особняком – ими управлял Горный департамент (Департамент горных и соляных дел) Министерства финансов, получалось такое вот государство в государстве.

В 1837 году начальником Камско-Воткинского горного завода был назначен подполковник Корпуса горных инженеров [3] Не стоит удивляться наличию воинского звания у человека, занимавшего сугубо гражданскую должность. В январе 1834 года в составе Министерства финансов Российской империи был образован военизированный Корпус горных инженеров со штатным офицерским составом в 320 человек. Специальные наименования горных чинов заменялись военными, так обер-бергмейстер (старший горный мастер) Чайковский стал подполковником. Илья Петрович Чайковский. Не бог весть какая должность, были в империи и получше, но Илья Петрович назначению был очень рад. Известно же, что лучше быть первым парнем на деревне, чем последним в городе. Что такое подполковник в столичном Петербурге? Так, мелкая сошка, в столице не каждый генерал – персона. А в Воткинске заводской начальник был персоной номер один и властью пользовался практически безграничной.

Илья Петрович, младший сын городничего из захолустного городка, делал свою карьеру без протекций. Перед назначением в Воткинск он служил управляющим Онежским соляным правлением и, видимо, был у начальства на хорошем счету, иначе бы не получил повышения. В Воткинск Илья Петрович приехал со своей второй женой Александрой Андреевной Ассиер. Восьмилетняя Зинаида, дочь Ильи Петровича от первого брака (ее мать умерла шестью годами раньше), воспитывалась в петербургском Екатерининском институте.

Илья Петрович был человеком хорошим. Сейчас бы сказали – «позитивно настроенным». Вот что писал о нем сын Модест, младший брат Петра Ильича Чайковского: «В своей специальности он был добросовестный и способный труженик. В других отношениях это был, как он сам говаривал, “интересный блондин с голубыми глазами”, необыкновенно, по отзывам всех знавших его в то время, симпатичный, жизнерадостный и прямодушный человек. Доброта или, вернее, любвеобильность составляла одну из главных черт его характера. В молодости, в зрелых годах и в старости он одинаково совершенно верил в людей и любил их. Ни тяжелая школа жизни, ни горькие разочарования, ни седины не убили в нем способность видеть в каждом человеке, с которым он сталкивался, воплощение всех добродетелей и достоинств. Доверчивости его не было границ, и даже потеря всего состояния, накопленного с большим трудом и утраченного благодаря этой доверчивости, не подействовала на него отрезвляюще. До конца дней всякий, кого он знал, был «прекрасный, добрый, честный человек». Разочарования огорчали его до глубины души, но никогда не в силах были поколебать его светлого взгляда на людей и на людские отношения. Благодаря этому упорству в идеализации ближних, как уже сказано, И. П. много пострадал, но, с другой стороны, редко можно найти человека, который имел в своей жизни так много преданных друзей, которого столькие любили за неизменную ласку и приветливость обращения, за постоянную готовность войти в положение другого».

А вот что писал об отце сам Петр Ильич: «Не могу без умиления вспоминать о том, как мой отец отнесся к моему бегству из Министерства юстиции в Консерваторию. Хотя ему было больно, что я не исполнил тех надежд, которые он возлагал на мою служебную карьеру, хотя он не мог не огорчиться, видя, что я добровольно бедствую ради того, чтоб сделаться музыкантом, но никогда, ни единым словом не дал мне почувствовать, что недоволен мной. Он только с теплым участием осведомлялся о моих намерениях и планах и ободрял всячески. Каково бы мне было, если б судьба мне дала в отцы тиранического самодура, какими она наделила многих музыкантов».

Справедливости ради нужно заметить, что этот неизменно ласковый и приветливый человек сек своих детей розгами. Об этом, в частности, вспоминал Ипполит Ильич. Правда уточнял, что уже после пятой или шестой розги порка прекращалась. Но давайте не будем ставить это Илье Петровичу в вину. В то время телесные наказания практиковались широко и повсеместно (скажем к слову, что секли учеников и в Императорском училище правоведения). Розги были непременным атрибутом любого воспитательного процесса, а Ипполит, видимо, рос проказником. Во всяком случае, ни Петр, ни Модест, ни Анатолий не вспоминали о том, что дома их секли.

Отдав должное душевным качествам отца, Модест Ильич дальше пишет, что «по образованию и умственным потребностям И. П. не выделялся из среднего уровня» и, будучи превосходным знатоком своего дела, вне его «удовлетворялся очень немногим». В молодости он играл на флейте, но еще до первой женитьбы это занятие бросил, а вот увлечение театром пронес через всю свою жизнь и каждый раз умилялся представлением до слез, даже если пьеса нисколько не была умилительной.

Резюме: симпатичный сентиментальный труженик с мягким характером. Одно только непонятно – как Илье Петровичу удавалось держать в руках завод и округ? Можно предположить, что он подбирал себе таких помощников, у которых, что называется, «мухи летали строем». Поставим галочку – «искусство было ему не чуждо», и перейдем к Александре Андреевне.

Ее отец, Андрей Михайлович Ассиер, был наполовину французом, наполовину немцем. В Россию он приехал из Пруссии, сначала преподавал французский и немецкий языки кадетам, а затем поступил на таможенную службу и дослужился до чиновника по особым поручениям при министре финансов в чине действительного статского советника (гражданского генерала-майора). Со слов Модеста Ильича известно, что Андрей Михайлович страдал нервными припадками, похожими на эпилептические, которые были унаследованы его старшим сыном Михаилом Андреевичем. «Выходящую из ряда вон нервность» Петра Ильича, в молодые годы доводившую его до припадков, а в зрелые – побуждавшую к частым истерикам, Модест Ильич считал наследием деда.