Джозеф Дэвис - Моя миссия в Москве. Дневники посла США 1936–1938 года

Я препятствовал развитию этой темы в разговоре, выразив надежду, что моя миссия поможет улучшить отношения между двумя странами.

В предыдущей беседе посол Трояновский также предположил, что мы сможем скорректировать и сгладить некоторые противоречивые вопросы прошлого и путём прояснения некоторых из них достичь удовлетворения обеих сторон.

В том разговоре я откровенно коснулся того, что мне показалось прискорбным фактом. А именно: когда очень великий человек, президент Соединённых Штатов, соглашается в принципе с представителем советского правительства на широкомасштабное урегулирование, условия которого были хорошо известны всем сторонам и, на мой взгляд, были однозначно понятно изложены в письменном меморандуме, но договор не выполняется. Сложившаяся ситуация указывает, по моему мнению, на попытку со стороны Советского Союза несущественными деталями, штрихами и нюансами уничтожить в принципе соглашение, которому СССР ранее был привержен.

Я не стал в разговоре с советским послом подробно останавливаться на этом, поскольку считаю данный вопрос для Америки относительно незначительным, а для Москвы очень важным. Поэтому подчеркнул первостепенное значение соглашения США – СССР для русских и закрыл тему. Подчеркнув, что американское либеральное общественное мнение в целом симпатизирует русскому народу, особенно ввиду неопределённости международной обстановки.

(Витиеватость и многословность языка, которым Дэвис излагает свои отчёты, направленные в Госдеп, иногда утомляют. Но это – американский дипломатический язык, которым он пишет с удовольствием, а у меня, дорогой читатель, не всегда есть возможность заставить его выражаться конкретно и покороче, не потеряв при этом его стиль. Так что временами придётся потерпеть этот словесный поток, вылавливая в нём термины, отражающие суть).

На протяжении всей этой дискуссии я больше слушал, чем говорил.

В Берлине я несколько раз побывал в немецком бюро Форин оффиса. Все разговоры, которые там мной велись, носили неформальный и неофициальный характер. Отчёт о моей неофициальной беседе с герром Шахтом я направил, кодовым посланием.

19 января 1937 г. Дорожные впечатления

Мы выехали из Берлина ровно в час ночи и прибыли в Негорелое на границе с Россией на следующий вечер. Поездка на немецком поезде первого класса до границы указали на некоторые ухудшение обслуживания по сравнению с тем сервисом, который был у немцев несколько лет назад. Литерный вагон из Негорелого до Москвы определенно превосходил по качеству предложенное немцами: все было безукоризненно благоустроено, разве только дорожное полотно было неровным – на ходу покачивало. Здание железнодорожной станции на российской стороне новое, выглядит аккуратным и солидным. Впечатляет. Чиновники были вежливыми, внимательными и предупредительными. Секретарь Хендерсон встретил нас у первого метра советской территории, вполне вероятно, что такую встречу он готовил заранее, но зачем именно так – мне не объяснил. На следующее утро в 11.30 мы прибыли на Белорусский вокзал Москвы. Деревни через которые следовал наш поезд утром, все в строительных лесах. Эта страна, кажется – одна большая стройка. Люди на вокзалах выглядят приветливыми. Одеждой своей эти горожане не слишком отличаются от тех деревенских жителей, что мы видели, как только въехали в СССР. Это всё совсем не так, как в Штатах.

На вокзале в Москве нас встретил г-н Барков* из протокольного отдела Наркомата иностранных дел, который сопровождал нас в резиденцию посла (Спасо-хаус). Дом был пуст и немного обветшал с тех пор, как из него выехал посол Буллит. Но благодаря стараниям миссис Дэвис он снова ожил.

Г-н Барков, начальник протокольного отдела Народного Комиссариата иностранных дел, сообщил мне по прибытии (утром 19 января), что в отсутствие г-на Литвинова, находящегося в Женеве, его помощник г-н Крестинский будет рад принять меня в 15.00 того же дня.

Сопровождаемый мистером Хендерсоном, первым секретарём посольства, я в назначенный час был принят г-ном Крестинским, в кабинете которого присутствовал г-н Нейман*, начальник Третьего Западного политического отдела наркомата иностранных дел. Этот отдел занимается американскими вопросами. Я передал г-ну Крестинскому мои верительные грамоты и приветственное письмо государственного секретаря США. Копия верительных грамот остались у него, как и записка с просьбой о встрече с г-ном Калининым*, чтобы представить отзывные письма моего предшественника и его верительные грамоты.

Он сказал, что в связи с тем г-н Калинин занят на заседаниях Всероссийского Съезда Советов рабочих и крестьянских депутатов, он сможет меня, возможно, принять 23 или 25 января. Я ответил, что спешить нет необходимости и мне не хотелось бы причинять г-ну Калинину неудобства, особенно с учётом того, что мои вопросы могут быть решены простым нажатием кнопки.

В сопровождении г-на Хендерсона и г-на Неймана я проследовал к г-ну Стомонякову, второму помощнику наркоминдел, который занимается вопросами Дальнего Востока, Ближнего Востока и Восточной Европы. Он также принял нас очень любезно.

Последнее заседание Конституционного съезда РСФСР (так Дж. Дэвис называет январский 1937 года Всероссийский Съезд Советов рабочих и крестьянских депутатов, на котором была принята Конституция РСФСР, действовавшая до 1978 года) должно состояться 21 января и, по моей просьбе г-н Барков из протокольного отдела МИД обещал организовать нам присутствие на нём. Отчёт о моих впечатлениях от съезда прибудет в следующем пакете.

Я не могу завершить этот отчёт, не выразив признательность группе сотрудников американского посольства за их быструю и эффективную помощь, которую они мне оказывали.

Честь имею, сэр,

С уважением,

Джозеф Дэвис.

Москва 20 января 1937 г.

Спал допоздна. Отправил поздравительную телеграмму президенту с инаугурацией. Весь день потратил на организацию моего офиса. Закончил, сортирую бумаги, готовлюсь к работе.

Вечерний приём-фуршет для газетчиков и их жен в посольстве. Жены – привлекательные и прекрасные дамы. Миссис Джо Барнс* нас очень впечатлила: она с виду тихая и сдержанная, но по каждому случаю имеет своё мнение, часто резкое и готова его отстаивать без всяких компромиссов. Она намного радикальнее, чем её муж, я об этом был информирован.

Рассудительный Демари Бесс* и его маленькая прекрасная жена Дороти выглядят консерваторами от природы, а Джо и его супруга – такие же естественные радикалы. И Барнс, и Бесс – люди необычайных способностей, оба честные мыслями, но с диаметрально противоположной врожденной точки зрения. Деуэлс и Чарльз Натер* не слишком радикальны и консервативны, но очень умны и увлечены. Мне очень жаль, что Джо Филипс* уезжает. Он знает Россию. Он дал мне почитать свои заметки. Это настоящее научное исследование колхозов, сделанное на земле, не в кабинете – в ходе поездки по Украине в прошлом году. Они имеют реальную ценность как передающие фактические наблюдения исключительно способного и обученного наблюдателя, исследователя и журналиста в это критическое время. Мы поговорили о России. Обсуждение было жарким и тяжёлым, но не утомительным. Это был прекрасный прыжок прямо в водоворот СМИ – деловой и полезный. Все они мне нравятся. Я думаю, мы отлично поладим.