Наталья Акуленок - Кутузовский

Ещё один символ эпохи, находился за забором двора детского сада. Фабрика Сакко и Ванцетти. Какое-то время я думала, что «Сакоиванцети» итальянский волшебник из воздушного хрустального замка, производящий леденцы – очень уж звеняще имя звучало. А может сработало ассоциативное мышление, рядом был ресторан «Хрустальный». Так или иначе, Никола Сакко и Бартоломео Ванцети были действительно итальянцами, рабочими-анархистами, проживающие в Америке, участники движения за права рабочих, убившие в 1920 кассира и двух охранников на обувной фабрике в Саунт-Брейнтри, Массачусетс. За что через семь лет были казнены. На самом деле всё не так однозначно, их вина в суде не была стопроцентно доказана. И это вызвало огромный мировой общественный резонанс. Об их помиловании просил Папа Римский и Альберт Эйнштейн. На улицах США, Мексики, Англии, Германии, Франции, Дании, у нас тоже, проходили демонстрации в поддержку арестантов. В Австралии просто объявили бойкот американским товарам. А через 50 лет губернатор штата Массачусетс официально заявил, что несправедливо, как-то всё вышло. Не смотря на то, что вроде как советская власть не одобряла, мягко говоря, анархистов, борцов за права рабочих, кем бы они не были не поддержать было нельзя. И в 1930 году открывается Московский завод пишущих принадлежностей имени Сакко и Ванцетти. Точнее фабрику американского гражданина Арманда Хаммера, построенную на правах концессии наконец-то выкупило государство и дало новое имя.

Карандаши, производимые на этом заводе были отменного качества неспроста, над их производством в 1920-х трудились носители тайн производства известной немецкой фабрики Faber-Castell, существующей с XVII века. Но в начале, пара слов об Арманде, чья долгая история с нашей страной началась с 1921 года, когда он будучи врачом по специальности отправился на Урал спасать жертв голода и тифа. Перед этим, стоит отметить, что своё имя Арманд получил, благодаря любви своего отца Джулиуса к коммунистам. Он подумал, что его фамилия Хаммер, с английского молоток, будет отлично поддержано именем Арманд, что вместе будет просто сверкать его любимой идеологией: arm and hammer – рука и молот, серп и молот, грандиозно, лед и пламень курят в сторонке. Только сын Якова Хаммера из Одессы мог до такого додуматься. В общем, как вы поняли, семья в данном случае решила за Арманда многое, просто дав ему имя.

«Пример отца в эти годы оказал на меня огромное влияние – я поверил, что при достаточной инициативе и изобретательности можно достичь почти любой цели» – это цитата из мемуаров, который Арманд естественно написал. Почитайте, это просто фонтан оптимизма и авантюризма, на фоне лёгкого ада исторических моментов начала XX века, как мирового масштаба, так и его, лично семейного. Удивительно, как переплетаются времена и континенты, люди и идеи, Нью-Йорк и Москва, Бродвей и Кутузовский проспект. Но, где же всё-таки про карандаши, спросите вы? В 1925 году где-то в СССР Арманд Хаммер заходит в магазин купить карандаш и выясняет, что это во-первых дефицит; во-вторых то, что есть ужасного качества; в-третьих, и это самое главное, конкурентов на рынке нет. По причине отсутствия нормального производства в стране, все нормальные карандаши возят из Германии. Справедливости ради, один завод всё-таки был, но абсолютно не справлялся с задачей снабжать молодую страну качественными письменными принадлежностями (к слову, шариковые ручки в СССР получили распространение только в 60-х). И наш герой заключает концессионное соглашение со страной Советов напрямую. Перед этим он уже успел лично пообщаться с Лениным, реализовать гуманитарные миссии и покататься по стране, открывая новый мир. Предметом соглашения становится создание завода по производству карандашей и Арманд гарантирует в первый год выпустить их на миллион долларов. Понятия не имея, как они вообще производятся. Время пошло, Хаммер поехал в Нюрнберг, где уже сотни лет компания Фабер производила карандаши и прочую канцелярию. Через три месяца после подписания концессионного соглашения, Арманд с сотрудниками, привезёнными прямо из Германии, уже осваивает территорию заброшенного мыловаренного завода. Это место, теперь на Кутузовском за домами 14, 16, 18, привлекло его дешевизной и возможностью возвести вокруг обещанные рабочим жилые дома, садики и школы. Показали бы это в кино, никто не поверил. За пару месяцев из остатков (стояли только стены) завода, выросла целая фабрика, точнее мини-город, со школой, столовой и пунктом первой помощи. А к 1 маю, Дню Труда, через шесть месяцев со дня заключения договора, фабрика выпустила первые карандаши. Арманду Хаммеру ещё не было и тридцати лет. Он выпускал карандаши отменного качества знакомые каждому школьнику СССР в начале под своей маркой, а потом под «сказочным» названием «Сакко и Ванцетти», самый мой любимый был, конечно, двусторонний красно-синий. Злопыхатели его успех объясняют различными секретными миссиями, сотрудничеством с органами, пусть даже так. Но, кто из них смог также качественно и ответственно исполнять всё, за что браться, не на отвали, а реально с положительным результатом для общества? Через реку от фабрики на Краснопресненской набережной в 1980 тожественно открылся первый бизнес-центр страны ныне ЦМТ (Центр международной торговли), в народе «Хаммеровский центр», поскольку заложен и исполнен по его инициативе. Медицинская история Арманда (помните, как он к нам попал?) со страной Советов закончилась в 1986, когда в мае месяце после Чернобыльской аварии он направил в СССР лучших западных специалистов по лечению облучения и медикаменты на миллионы долларов. В 1990 Арманд скончался, а его внука, названного в честь деда, спустя почти сто лет с начала карандашного успеха, показывают напротив бывшей дедушкиной фабрики в кинотеатре «Пионер» в экранизации Агаты Кристи «Смерть на Ниле». Гены – они не просто так.

Возвращаясь к садику, на прогулках помимо созерцания окружающего мира, дел было невпроворот . Как-то моя коллега, по получению дошкольного образованию, принесла стеклянный шарик, якобы найденный во дворе соседнего дома. Версии что это, и где взять ещё будоражили детский ум. Инопланетяне, чьи-то недоделанные глаза, застывшие леденцы или отходы какого-то космического производства, почему на помойке ПТУ такие не валялись? Как можно было после этого днём спать? Какое-то время мы рыли землю, тайком от воспитателей, разумеется. Казалось, что такие сокровища, просто так, на земле не валяются. Результат был, но без шариков. Мои находки составили хрустальную подвесульку от чьей-то люстры, многогранную прозрачную бусину («за посмотреть» через неё на свет выстраивалась очередь) и кусок какого-то очень толстого стекла непонятно от чего. А вопрос откуда берутся стеклянные шарики, их находили и в дачной местности, перешёл в школу.