Галина Корнилова - Мои дневники: моя жизнь, моя борьба. 18-48 лет (1990-2020 годы)

Так интересно, Сережа мой такой ненаблюдательный! Вот, например, я, когда прихожу домой, всегда смотрю, какие тапки стоят, какие ботинки, кто дома, а кто – нет, это я так с детства еще привыкла, всегда смотрела, чья одежда висит и чья обувь стоит в прихожей, и кто у нас в гостях, и дома ли родители. И тд. Или в туалете всегда смотрела – свет там горит, или нет, дверь плотно закрыта, или нет, если плотно и свет горит – я даже не дургаюсь туда, а Сережа вечно дергает ручку, еще и спрашивает, кто там сидит, и тд. Это такая невоспитанность! Так меня это иногда раздражает! Ты разве не видишь, что дверь закрыта и свет горит? Значит, занято, что ломиться-то! А я всегда на мелочи обращаю внимание. Например, если женщина из нашего подъезда вышла в длинном пальто, значит, за рулем будет не она, а ее муж, но вот всякое такое я вечно замечаю, отмечаю, фиксирую. Это как-то само собой происходит у меня, я не специально.

И еще я терпеть не могу, если пользуются моими вещами, чашками, кастрюлями, и потом их не моют и не убирают на место. Миша с Ирой иногда тут ночуют, в квартире, и после себя вечно оставляют грязную посуду, я уже столько раз делала замечания, но все без толку, даже чашки не помоют за собой. Я просто уже стала прятать все свои вещи. Почему я должна за ними все мыть? У меня и так полно посуды всегда, соковыживалки, кастрюли, мясорубки, кофемолки и тд, потому что я Маше целый день что-то готовлю. И еще за Мишей и его гуленой мыть посуду? Нет уж, извините! Я сама никогда не возьму чужое, перетопчусь как-нибудь, но пользоваться чужим не буду, так и свое не дам даже в аренду. Потому что чинить потом мне, и мыть тоже. Фигушки.

Вообще, у всякой вещи должен быть только один хозяин. Иначе вещь придет в негодность, упадок, превратится в хлам, будь то чашка, фабрика, машина или еще что-то. Типичный пример – наша страна. Если бы ее основой были единоличники, хозяева, собственники, рачительно относящиеся к своему имуществу – ферме, заводу, театру, и пр, как это было до революции, то и страна бы продержалась гораздо дольше, а не 72 года всего. Потому что вся эта общественная собственность, все эти колхозы – туфта полная! Это психология человека. Мы – биологический вид, как и животные, а у животных есть своя территория, за которую они отвечают. А в СССР все было общее, и никто ни за что не отвечал в результате, потому что зачем я буду тратить свои силы и здоровье на то, чем пользуются другие? Это не логично. Я поддерживаю то, что отойдет моим потомкам, я стараюсь для своей семьи. И это освершенно нормально. А вот идеология совка была ложной, потому что все люди так или иначе – собственники. Только лодыри и пьяницы – общественники, те, кто любит пользоваться, но ничего не любит делать. Вот так. Я все это прекрасно видела с самого моего рождения на примере своей деревни и многочисленной маминой родни. Раньше у нас был общий для всех огород, но тетки приезжали редко, и весь урожай выращивали мои родители и я, я с детства все каникулы проводила на этих общих грядках. Папа мой умел все мастерить, он сделал хороший умывальник в деревне, стол под умывальником, стол для еды отличный, крепкий, все качественно, на совесть, вся родня мамина многочисленная приезжала по выходням пьянствовать, радостно пользовалась этим на протяжении 10 и больше лет, и все пришло в негодность постепенно. И что же? Хоть кто-то из мужей материных сестер починил хотя бы что-то? Нифига подобного! Никто из них даже не почесался, все так и стоит, гниет. А баня наша, построенная вскладчину тоже? Мой заботливый и рачительный папа пытался многие годы поддерживать ее в порядке, вечно что-то там латал, хотя мы вообще и не паримся, у мамы давление было всегда, у меня астма, я задыхаться там сразу начинала. Только душем изредка пользовались, если ночевать оставались летом, в отпуске. А так – приезжали Табуновы, Саша со Светой Арсентьевы каждый выходной там парились, хотя они вообще ни копейки не вложили в нашу баню, но Света любит попариться. А папа вечно убирался там потом за всеми, когда мы приезжали, мы там грелись осенью или зимой, после прогулок, сидели в предбаннике. Чай пили с вареньем. И вот папа вечно там за всем следил, остальные попаряться, все кинут, как есть, листья от веников, полотенца, грязную посуда – и все, поехали домой, такие наглые! И вот совершенно во всем так русский человек, в колхозах, я имею ввиду, в совке все так было, а я этого терпеть не могла с детства. Мой папа для деревни наделал кучу лопат, грабель, тяпок, когда я еще в школе училась, и тетки все поломали радостно, со временем, разумеется, не сразу, а починить ни одну лопату никто из них так и не удосужился за все время, что я росла, то есть за 20 лет почти! Просто уму непостижимо! Я совершенно не колхозный человек. И я Сережа сказала, что наше – это наше, а не наше – мы и ухаживать за этим не будем. Поэтому теперь, если мы едем в деревню, например, с Сережей, инвентарь весь везем с собой, а потом забираем. Ибо нефиг, как говорится. Потому что только оставь там хоть лейку – потом не найдешь. Скорее бы тетки там все поделили, и забор поставить, и в доме старом перегородить комнаты, чтобы никто ничего у нас уже не брал. Ненавижу, когда мое берут, потом ломают или грязное оставляют мне, мол, не переломишься, Галочка, вымоешь. Нет уж. Идите лесом, деревня, блин!

Мама высказала тут новую идею, не менее сногсшибательную, чем все остальные, и опять меня завела. Она с пеной у рта злобно мне доказывала, что днем, даже если на улице потемки, как вот сейчас, зимой, нельзя свет включать и сидеть с закрытыми шторами, надо непременно свет выключать и сидеть в темноте, при естественном освещении. Потому что если сидеть за шторами весь день, то начнутся психические отклонения. Потому что надо обязательно видеть смену дня и ночи. Вот ведь интересно, то есть за Полярным Кругом, где полгода ночь, живут одни только психи? Смешно просто. Как раз наоборот, когда пасмурно, хочется свет включить, чтобы настроение улучшилось, потому что за окнами мгла и тоска, а свет в квартире – это радость! И еще я спросила – а вот я, например, вяжу или шью, и мне как быть без света? Может, лучину зажигать, а, как в средние века? Может, еще и лапти надеть? На что мама злобно ответила, что я должна просто садиться ближе к окну. Ну, да, точно, как в средние века в деревне. Сидеть у окна, за которым полутемки зимние, и глаза себе портить. Прямо я всю жизнь только об этом и мечтала! Там снег идет, темно за окнами уже в 12 часов дня, но свет нельзя включать ни в коем случае, иначе психика расстроится! И ведь если бы мама просто об этом мне сказала, нормально, спокойно, ну, сказала, и все, приму я это к сведению, и все, так ведь нет – она все с такой злобой говорит, с такой злобой пытается доказать свое! Именно прямо вот доказать свою правоту любыми путями пытается, чтобы мы ей в ножки кинулись тут же и сказали – да, царица, ты права, а мы такие тупые смерды, прости нас, дураков! Вот чего она от нас вечно хочет добиться. Покорства и поклонения. Только фигушки ей. Потому что она пытается нам какую-то фигню вечно доказать. Если бы что-то дельное – тогда да, тогда я понимаю. А так – неа. И можешь себе злиться, сколько влезет, мамуля!