Г Дьяченко - Наследники Нестерова

Начальник Полевого управления авиации и воздухоплавания действующей армии Республики А. В. Сергеев писал о Сапожникове: "Начиная с Казанской операции товарищ Сапожников участвовал в боях в составе 1-й советской авиагруппы на всех фронтах. Эта группа бросалась на самые ответственные операции, и ее деятельность заслуживает отдельной истории. Товарищ Сапожников был одной из ярких фигур этой группы".

Над горами Кавказа

Победно закончились бои с врангелевцами. Тысячи бойцов Красной Армии возвратились к мирному труду и учебе. Но для личного состава 1-го дивизиона боевая страда продолжалась: его перебросили на Кавказ, в распоряжение 11-й армии. Уже вечером 20 февраля 1921 года временно исполнявший обязанности командира 1-го авиадивизиона Петренко получил приказ командующего провести разведку сил противника в районе станции Навтлуг и Тифлиса. Вылетать надо было с утра 21 февраля. Аэродром у станции Акстафа, на котором базировался дивизион, от частых дождей стал непригоден для взлета. Износившиеся за четыре года войны машины были очень ненадежны. Моторы отказывали на взлете порой даже с сухого аэродрома. И тем не менее боевой приказ, как всегда, был выполнен точно. Воздушной разведкой, бомбардированном позиций и обстрелом живой силы противника - всем, чем могли, летчики дивизиона помогали частям 11-й армии. После недолгого сопротивления враг оставил Тифлис и начал поспешное отступление, надеясь оторваться от преследования и переформировать свои силы. Это ему почти удалось. Штаб 11-й армии поставил перед летчиками задачу - отыскать главные силы противника, их оборонительные рубежи и срочно доложить. Командир авиадивизиона И. К. Спатарель, только что вступивший в эту должность, поручил выполнение задания Мельникову и Кудрину. Так как предстоял длительный полет, было принято решение лететь не на истребителях, а на двухместном разведчике "Фарман-30". К 11 часам утра 4 марта погода улучшилась, и летчики взяли курс на Боржомское ущелье.

Командующий 11-й армией в приказе № 55 так отмечал мужество и боевое мастерство, проявленные летчиками дивизиона: "...красвоенлеты 1-го истрдивизиона тт. Мельников и Кудрин в период наступления Красной Армии на Тифлис и после взятия такового, с 21 февраля по 4 марта с. г., не считаясь ни с тяжелыми климатическими условиями, ни с крайней ветхостью самолетов, пренебрегая смертельной опасностью для жизни, честно и безукоризненно совершали смелые полеты с целью разведки и бомбометания.

4 марта тт. Мельников и Кудрин получили боевое задание: произвести разведку по маршруту Тифлис - Сурма - Ахалцих - Сурам - Тифлис и бомбометание на станции Цина. При выполнении возложенной на них задачи летчики были обстреляны сильным ружейно-пулеметным огнем, но, не придав никакого значения ураганному огню, они в свою очередь сбросили две десятифунтовые бомбы и обстреляли противника из пулемета. Прорываясь через пулевую завесу в Боржомском ущелье, летчики попали в сплошной туман. Только благодаря хладнокровию и самообладанию им удалось вернуться на аэродром и доставить ценные сведения о расположении противника".

В боях за освобождение Грузии от меньшевиков и иностранных империалистов блестяще действовали также летчики Петренко, Климов и Зотов. Петренко был награжден орденом Красного Знамени, а его товарищи - золотыми часами.

Но самым отрадным было то, что борьба с контрреволюционными силами в Грузии завершилась победой советских войск. Однако в отдельных районах Закавказья еще шла упорная борьба. Правда, в ликвидации этих очагов контрреволюции личный состав 1-го авиадивизиона непосредственного участия на принимал. Но он выполнял очень нужные и опасные полеты, обеспечивал связь и необходимую помощь революционным отрядам, сражавшимся с контрреволюцией.

Таким, например, был полет в марте 1921 г. красвоенлетов Кудрина и Мельникова в Армению.

Коммунистические части Армении, ведя борьбу с буржуазными националистами, попали в крайне тяжелое положение в районе южнее Эривани (Еревана).

Член Реввоенсовета 11-й армии Серго Орджоникидзе, находившийся тогда в Тифлисе, сообщил в Москву о тяжелом положении частей, действовавших против армянских буржуазных националистов. В. И. Ленин ответил телеграммой: "Получил вашу шифровку об отчаянном предположении Закавказья. Мы приняли ряд мер, дали немного золота Армении, подтвердили всяческие поручения Компроду".

Серго Орджоникидзе послал в Нахичевань радиограмму о том, что на помощь отрезанным войскам уже движутся части 11-й армии и что к ним высылается аэроплан с золотом.

Доставку золота окруженным частям командование поручило друзьям-летчикам Кудрину и Мельникову. Им предстояло пролететь свыше 400 километров над горами, причем почти половина маршрута проходила над территорией, занятой противником. В 1-м дивизионе в то время имелись лишь одноместные истребители. На таких самолетах совершить сложный перелет было просто невозможно. Выход из этого, казалось бы, безвыходного положения нашел один из опытных авиамехаников. Он предложил быстро отремонтировать брошенный английскими интервентами при отступлении двухместный "Де Хевиленд-9". Весь технический состав и командование поддержали это предложение. Но с чего начинать? Ведь в дивизионе машин такого типа не было. Не нашлось на аэродроме и инструкций по сборке и регулировке "де хевилендов". Тем не менее механики и мотористы дружно взялись за работу. Недостающие детали брали с других самолетов или изготовляли своими силами. Через двое суток машина была готова. Кудрин и Мельников проверили в воздухе работу мотора и приборов. Самолет "слушался" пилотов, лишь несколько заваливался на левое крыло. Но и этот недостаток механики быстро устранили. Мельников немедленно поехал в штаб Отдельной кавказской армии (так стала теперь называться 11-я армия) за золотом и документами, а Кудрин занялся расчетами маршрута.

К рассвету золото было доставлено на аэродром. После короткого отдыха летчики заняли свои места в самолете. Погода благоприятствовала полету. На небе - ни облачка. "Де хевиленд" с полностью заправленными баками пробежал по взлетной дорожке аэродрома и медленно начал набирать высоту. Вначале Кудрин и Мельников летели вдоль железной дороги, проходившей по долине реки Ворчала, но затем, попав в полосу сплошной облачности, закрывшую Караклисский перевал, полетели вдоль Зелинсанского ущелья. Здесь облачность была меньше, с просветами. Семеновский перевал перелетели на высоте 4000 метров. Вскоре заметили вершину горы Арарат... Пользуясь этим ориентиром, летчики кратчайшим путем вывели самолет в долину реки Араке, на железную дорогу Эривань - Нахичевань, и начали снижаться. Через несколько минут показалась Нахичевань. Здесь самолет уже ждали. Три белых квадрата и стрела показали путь к аэродрому. Аэродром оказался очень маленьким. К тому же телеграфные провода в полосе подхода к нему очень затрудняли посадку. Летчики решили "высмотреть" с воздуха более подходящую площадку, но их поиски оказались безуспешными. Места, более подходящего для нормальной посадки самолета, в районе города не нашлось. Вынуждены были производить посадку на аэродроме-пятачке. "Мельников, - как потом вспоминал Б. Н. Кудрин, - на малой скорости подвел машину к земле и, чуть не цепляясь за провода, "притерся" к аэродрому. В самый последний момент, когда самолет подкатывался уже к ограничивавшему аэродром валу, за которым виднелась глубокая выемка, Мельников резко развернул его вправо. Самолет въехал левым колесом на вал, уперся правым крылом в землю и, развернувшись, остановился цел и невредим.