Хэзер Дьюи Макадэм - Их было 999. В первом поезде в Аушвиц

В списке узниц с первого транспорта – не только Магда и Эдита; там несколько девушек с фамилией Фридман. Это обстоятельство поставило меня перед необходимостью придумывать, как их назвать в тексте. Чаще всего я выбирала разные формы их имен. Наши главные персонажи получили свои реальные имена – или же те, которыми они сами представлялись, когда их заносили в список. По той или иной причине многие девушки называли свои прозвища, и в этих случаях их зовут здесь так, как они указаны в списке. В ситуации с совпадением имен у разных девушек я порой сама придумывала альтернативную форму (напр., Маргарита здесь – Пегги) [5] В переводе в большинстве случаев оставлены английские формы имен. – Прим. пер. . Если одно имя встречалось более чем дважды – как в случае с Магдами и Эдитами, – я использовала фамилии или иные варианты. Я изменила имена в надежде на то, что читателю будет легче идентифицировать женщин, а значит, он сможет полнее им сопереживать, и надеюсь, что семьи с пониманием отнесутся к этой вынужденной мере.

Гуменне

ЭдитаФридман, № 1970

ЛеяФридман, сестра Эдиты, № 1969

ГеленаЦитрон, № 1971

ИренаФейн, № 1564

Марги(Маргита) Беккер, № 1955

РенаКорнрайх (родом из Тылича, Польша), № 1716

ЭрнаДрангер (родом из Тылича, Польша), № 1718

ДинаДрангер (родом из Тылича, Польша), № 1528

СараБлайх (родом из Крыницы, Польша), № 1966

РияГанс, № 1980

Майя(Магда) Ганс, № неизвестен

АделаГросс, № неизвестен

ЖéнаГабер, № неизвестен

Михаловце

РегинаШварц (с сестрами Цилей, Мими и Геленой), № 1064

АлисаИцовиц, № 1221

Попрад

МартаМангель, № 1741

ЭттаЦиммершпиц, № 1756

ФанниЦиммершпиц, № 1755

ПириРанд-Слоновиц, № 1342

Роза(Эдита) Граубер, № 1371

Прешов

МагдаАмстер, № неизвестен

Магдушка(Магда) Гартман, № неизвестен

Нюси(Ольга, или Олинька) Гартман, № неизвестен

ИдаЭйгерман (родом из Новы-Сонча, Польша), № 1930

Эди(Эдита) Фридман, № 1949 [6] Не имеют никаких родственных связей с Эдитой и Леей Фридман.

ЭллаФридман, № 1950 *

ЕленаЦукермен, № 1735

Като(Катарина) Данцингер (упоминается в письмах Герцки), № 1843

Линда(Либуша) Райх, № 1173

ЙоанаРознер, № 1188

МатильдаФридман, № 1890 *

Марта Ф.Фридман, № 1796 *

Стопков

Пегги(Маргарита) Фридман, № 1019*

БертаБерковиц, № 1048

РуженаГрябер Кнежа, № 1649

Доктор Манци(Манца) Швалбова, № 2675

Мадж(Магда) Геллингер, № 2318

ДанкаКорнрайх, № 2775

Карта Словакии в границах времен Второй мировой войны. Указаны некоторые города, откуда евреек депортировали в Аушвиц.

© Хэзер Макадэм; рисовала Варвара Ведухина.

Этот слух родился так же, как обычно рождаются слухи. Просто у кого-то появилось опасение. Нехорошее предчувствие. Но все равно – ведь это лишь слух. Разве можно сделать евреям еще хуже, чем сейчас? Даже погода, похоже, была против них. Зимы суровее здесь не помнили. Сугробы – выше человеческого роста. Обладай правительство хоть каплей здравого смысла, низкорослым уже запретили бы выходить из дома, чтобы они не утонули в снегу. Результаты разгребания завалов успели сказаться на кое-чьих задах: детишки тут же приспособили обочины для игр и за неимением санок съезжали со снежных гор прямо на своих мягких местах. Наряду с катанием по льду это сделалось новой национальной забавой.

За метелями шли морозы и порывистые ветры с Татр. Ветер насквозь продувал и хлипкие пальтишки, и толстые шубы; он не делал разницы между бедняками и людьми более состоятельными, одинаково безжалостный и к тем, и к другим. Он проникал сквозь любую одежду, пробирая до самых костей. Кожа на руках и губах трескалась, покрывалась корками. Чтобы носом не шла кровь, ноздри смазывали остатками гусиного жира. Ледяные сквозняки задували сквозь щели в окнах и под двери, и измученные родители девочек с радостью принимали у себя не менее изнуренных соседей, чтобы посидеть у огня и вместе попереживать по поводу тех самых слухов – ведь огонь в очаге горел далеко не у всех: раздобыть дров даже на растопку было непросто. Некоторые еврейские семьи жили впроголодь. Кому-то лучше, кому-то хуже, но плохо – всем.

Голос разума гасил вспышки беспокойства, рожденного неизвестностью. Если это не слухи, – говорили самые рассудительные, – и правительство впрямь заберет девочек, их же не увезут слишком далеко. А коли и далеко, то совсем ненадолго. Всего на весну, ежели она вообще наступит. И то – если это не просто слухи.

«Если» выглядело столь материальным, что его не смели произносить, дабы оно не обрушилось всем весом и не накликало беду. Это просто слухи, вот и все. Кому и зачем может понадобиться увозить куда-то девушек и девочек-подростков?

На улице заснежило, а еврейские мамы и в Гуменне, и по всей Восточной Европе тем временем готовились зажигать субботние свечи. Глава семейства Фридманов Эммануил появился в дверях, хлопая в ладоши и напевая: «Шаббат шалом! Шаббат шалом! Шалом! Шалом! Шалом!» Дети тоже захлопали и запели. Потом вся семья собралась вокруг субботнего стола посмотреть, как мать зажигает свечи. Три раза она обвела их круговыми движениями рук, затем легким жестом направила огонь в сторону своего сердца – ведь именно женщина должна нести в дом свет, – а потом накрыла ладонями глаза и почти шепотом произнесла благословение:

Барух ата Адо-най Эло-ѓэйну Мэлэх ѓаолам ашер кидшану бэмицвотав вэцивану леѓадлик нэр шель Шаббат кодэш. [Благословен Ты, Господь наш, Царь вселенной, освятивший нас заповедями Своими и заповедавший нам зажигать субботние свечи!]

Сестры Эдита и Лея благоговейно наблюдали, как мать трижды опускает веки, вознося безмолвную молитву. «Гут Шаббес!» [7] (Идиш) Хорошего Шаббата! – Глаза матери теперь открыты. Дочери обняли ее, и каждую – в порядке старшинства, от старших к младшим – мать благословила поцелуем, но на лбах старших – Леи и Эдиты – ее губы задержались чуть дольше. Ведь бывали и другие слухи, – говорила она себе, прижимая дочерей к сердцу, – которые так и остались слухами. В своей тайной молитве она просила Бога, чтобы и эта молва оказалась ложной.