Хэзер Дьюи Макадэм - Их было 999. В первом поезде в Аушвиц

За окном громыхал гром, словно били в гигантский небесный барабан. Сверкали молнии. Снег валил сплошной стеной. Такой зимней грозы здесь не бывало с незапамятных времен.

К субботнему утру вьюга навалила целый фут снега, а к обеду его набралось уже по пояс. Как обычно в таких случаях, нашлись трудолюбивые люди, принявшиеся разгребать снег, рассудив, что лучше сделать дело в два приема, чем ждать, а потом потратить вдвое больше сил. Вход в табачную лавку был расчищен. Да что там – она и сама работала. Для заядлого курильщика погода – не преграда.

Чтобы городской глашатай выходил на площадь в субботу – такое случалось еще реже, чем гроза в метель. Обычно официальную информацию оглашали в базарные дни – в пятницу или в понедельник. Но в ту субботу после обеда у ратушей по всей Восточной Словакии забили барабаны, и, невзирая на вьюгу, некоторые неевреи из горожан остановились послушать. Сильный ветер и огромные сугробы заглушали бой барабана. В еврейских районах Гуменне на пологих берегах речушки, протекающей через южную окраину городка, этот бой не услышал никто. И всё из-за погоды, которая, конечно, той зимой вообще не баловала, но в тот день превзошла саму себя.

В жидкой группе, собравшейся вокруг глашатая, стоял и Ладислав Гросман (на то время ему был 21 год), который – по причинам, известным лишь ему одному, – оказался на площади, а не в синагоге или не дома с семьей. Ладислав был из тех людей, что скорее улыбнутся, чем нахмурятся, скорее рассмеются, чем заплачут. Темноглазый, с открытым лицом, поэт в душе, он, быть может, после семейной трапезы решил полюбоваться девственным белым покровом площади, морщась от морозных уколов снега на щеках. А может, просто вышел покурить. Так или иначе, Ладислав, заслышав барабан глашатая, поспешил присоединиться к тем немногим, кто брел, пробираясь сквозь снег, послушать последние новости.

Обычно глашатай, прежде чем сделать объявление, ждал, пока соберется толпа. Но на этот раз не ждал ничего. Он начал сразу, чтобы убраться поскорее из-под этого снега, который таял на воротнике и студил шею. Снег валил на головы и евреев, и неевреев крупными мокрыми хлопьями – верный знак, что снежная буря вот-вот закончится.

Но для некоторых она только начиналась.

Стараясь перекричать шум ненастья, глашатай провозгласил:

– Всем еврейкам от шестнадцати и старше! Незамужним девушкам следует явиться на регистрационные пункты. Подробности медицинского обследования и цели всего этого дела будут официально сообщены в надлежащий срок.

Сказанного им почти никто не слышал – ведь на улице бушевала вьюга. Но те, кто присутствовал, тут же переглянулись – мол: «Я же говорил».

Не обладая никакой иной информацией ни о датах, ни о конкретном времени, ни об адресах, глашатай подтвердил объявление финальным ударом по барабану:

– Вот это вот и все, и из-за этого весь сыр-бор. Вот и все новости, которые должна принять к сведению публика. Точка. Ende . Финал. Fin . А теперь – все по домам: в такую чертову погоду хороший хозяин и собаку на улицу не выгонит…

Не осталось больше никаких «если», «и» и «но» – слух оказался правдой. И на следующее утро – несмотря на то, что снегом завалило двери домов снаружи, – эту новость знали все. Объявление глашатая рухнуло людям на головы, словно лед с крыши, только с куда более роковыми последствиями.

Когда словацкое правительство начало вводить драконовские меры против евреев, оно, похоже, старалось переплюнуть даже немцев. Гардисты – юные молодчики, вступившие в ряды правого крыла нацистской Глинковой гвардии [8] Андрей Глинка (1864–1938) – словацкий священник и политик-националист. Создатель Глинковой словацкой народной партии. – Прим. пер. , – терроризировали и избивали еврейских юношей и мужчин постарше, которых теперь обязали носить нарукавные повязки с желтыми звездами. Надгробные памятники опрокидывали на землю или разбивали, а магазины и лавки покрылись антисемитскими лозунгами. В городах покрупнее националистические песни сопровождались летящими камнями, разбивающими вдребезги стекла. Газетные киоски распространяли Stuermer («Штурмовик») – пропагандистское издание, подпитывавшее расистскую идеологию клеветническими карикатурами, где носатые евреи насилуют словацких девственниц, готовят мацу из крови младенцев с перерезанными глотками, победоносно скачут верхом на земном шаре, словно на боевом коне, в то время как отважные немецкие солдаты изо всех сил бьются, чтобы одолеть дьявольского еврея, злого беса человечества.

«А рога где?» – однажды спросила Эдиту какая-то женщина на рынке. И была потрясена, когда Эдита продемонстрировала, что никаких рогов у нее нет. Как человек может быть настолько невежественным, чтобы поверить, что у евреев есть рога, что они пекут мацу с кровью младенцев или что они убили Бога? Ведь кто, как не евреи, этого Бога и придумали!

Как вообще можно верить пропагандистской газете?

В сентябре 1941 года словацкое правительство принялось за составление так называемого «Еврейского кодекса», сборника законов и установлений, которые в ту осень вводились все чаще и чаще, вплоть до того, что глашатай уже чуть не каждый день выходил на площадь с очередным объявлением о новых мерах против евреев.

«Настоящим мы доводим до общего сведения, что все евреи и все члены их семей в 24 часа должны зарегистрироваться в мэрии, а также подать список своего недвижимого имущества», – прочел глашатай в один из первых дней.

На следующий день:

«Евреи обязаны предоставить сведения по своим счетам в местных и иностранных банках, а также с сего момента им запрещается жить на центральных улицах. Они должны освободить свои дома и квартиры на таких улицах в течение семи дней».

Через неделю:

«Евреи должны носить на любой одежде повязки с желтой звездой размером 24×24 сантиметра.

Евреи не могут перемещаться между государствами и внутри страны без письменного разрешения Глинковой гвардии, стоимость которого составляет сто крон. Разрешение выдается только в том случае, если Глинкова гвардия сочтет причину запроса уважительной».

Но у многих ли евреев найдется сотня крон, а тем более – знакомый из Глинковой гвардии, который мог бы утвердить запрос?

«В двадцать четыре часа евреи обязаны сдать все свои ювелирные изделия в главное управление Глинковой гвардии.

Евреям запрещено иметь домашних животных – ни единой кошки! – а также радиоприемники и фотокамеры, дабы не распространять ложь, передаваемую «Би-би-си».

Евреи обязаны сдать все свои меха в главное управление Глинковой гвардии.

Евреи обязаны сдать свои мотоциклы, легковые и грузовые автомобили.