Рэйнор Винн - Дикая тишина

Мот ворвался в мою жизнь однажды в среду, волосы его были заплетены в кельтские косички, а полы поношенной полушинели развевались за спиной. Я была восемнадцатилетней девчонкой, когда он зажег мою жизнь искрой сильного электричества, которое с тех пор так и не ослабло. Неукротимый пылкий дух подталкивал его ввязываться в любую борьбу по защите окружающей среды, и он следовал одной мечте: убедить людей, что нам досталась бесценная земля, которую нужно беречь. Он неделями жил на деревьях или в палаточных лагерях, протестуя против строительства новых шоссе, а по выходным стоял под стенами атомного комплекса Селлафилд, пытаясь добиться отмены сброса радиоактивных отходов в ближайшее озеро. Но на протесты никто не обращал внимания, бетон укладывали по плану, а ядовитые отходы так и продолжали сливать в воду. Меня ошеломил тот свет, который, казалось, исходил от Мота; он озарил каждый темный, пыльный, скрытый от глаз уголок моего мира. Я наивно думала, что моя семья тоже немедленно его полюбит. Но я ошибалась.

Сельская местность, дикая природа тянули Мота к себе как магнит. Он вырос в городе, но с детства смотрел в сторону деревьев и холмов. Все его мысли были о том, как бы снова сбежать из серости в зелень. В первые несколько месяцев после знакомства мы при любой возможности отправлялись в Скалистый край [7] Скалистый край (англ. Peak District) – заповедник в Центральной Англии, популярное место среди любителей прогулок на природе и пешего туризма. . Мы обошли там каждый холм, пустошь и долину, до которых можно было добраться за один день. Сама я всю жизнь прожила в деревне, так что меня влекла на эти прогулки не столько природа, сколько возможность побыть с Мотом. Но с ним все было иначе: природа манила его к себе, как наркотик, и без регулярной дозы зелени жизнь становилась для него невыносимой.

Прогулки прогулками, но Моту их было мало, он вечно придумывал новые способы углубиться в природу. Однажды утром мы с ним прогуливали занятия у него дома, на проигрывателе в деревянном корпусе крутилась пластинка группы T. Rex. Под пение Марка Болана Мот стоял у окна своей спальни, и в свете солнечных лучей, отраженных от зеркала, его кожа казалась голубоватой. Мы были знакомы всего несколько месяцев, но он закрутил в моей жизни такой водоворот, такое безумие, что я забыла обо всем. Он уже натянул джинсы и взял в руки футболку, но вместо того чтобы ее надеть, задержался у окна, выглянул и кому-то помахал.

– Кому ты там машешь? Ты же не одет.

– Одной бабушке, она живет через улицу. Какая разница, я всю жизнь ей машу. Никогда не задергиваю занавески. – Он казался беспокойным, как будто ждал чего-то. – Поехали лазить по скалам. Ты вставай, а я соберу веревки.

Мот регулярно занимался скалолазанием с друзьями, но я никогда с ними не ездила. Он заправил футболку в джинсы и застегнул ремень. Я быстро проиграла в голове сценарий. Если поторопимся, то успеем сгонять туда и обратно, и родители не узнают, что я прогуляла учебу. Конечно, поехали!

Мы припарковали мой крошечный потрепанный «Фиат» у подножия Роучез, скалистой гряды посреди вересковой пустоши в графстве Стаффордшир. Мы уже не раз гуляли здесь, сначала вдоль зубчатых утесов от хижины Рокхолл Коттедж до самой расселины Ладз Черч, а потом обратно по дороге, и Мот всегда показывал, где он лазит с друзьями. Выйдя из машины, он закинул на спину свой выцветший голубой холщовый рюкзак, с которого свисала пара ботинок для скалолазания, перекинул через плечо моток оранжевой веревки, и мы отправились к скалам. Он объяснял, почему поверхность носка специальной обуви не скользит по камню. Я глядела на свои дешевые пластиковые кроссовки, гадая, как будут скользить они.

– Не волнуйся, я полезу впереди, а ты за мной, и если ты сорвешься, веревка тебя удержит.

Я надела его запасную страховочную систему, до предела затянув ремни. Она все равно на мне болталась – что, если я выпаду из нее?

– Маршрут простейший, все будет хорошо. – Он объяснил, что веревка проходит через металлическое спусковое устройство, пристегнутое к моей системе. – Когда я полезу, держи ее и постепенно отпускай, а когда остановлюсь, закрепи вот так. Тогда, если я соскользну, то не свалюсь; эта штука заклинит веревку, и я повисну в воздухе. – Он дернул веревку в сторону, изображая, как я буду его страховать.

– Что, если я ее не удержу?

– Удержишь, я тебе доверяю.

И он полез вверх по склону, двигаясь точно и уверенно, а я осталась стоять на выступе у подножия. Глядя вверх на скалу, которая отсюда выглядела совершенно ровной отвесной стеной, уходившей прямо в синее небо, я переступала с ноги на ногу в своих горчичного цвета кроссовках. Каждый раз, как Мот останавливался, я закрепляла веревку. У меня получается; все будет хорошо. Земля была сухой и пыльной, и, по мере того как день накалялся и скалы теплели, воздух все сильнее наполнялся запахом сосен. Мот добрался до сложного места и отклонился от скалы, держась за нее одной рукой, чтобы получше рассмотреть трассу впереди, ноги его цепко держались в маленьких выщербинах в камне, как он и обещал. Его стройное тело так выгнулось, что в лучах солнца, на фоне голубого неба казалось сюрреалистическим силуэтом. Мне захотелось сфотографировать его, запечатлеть этот момент. Я нагнулась за фотоаппаратом и отпустила веревку, и тут Мот как раз отклонился на лишний дюйм и, поскольку я его не придержала, начал падать. Выронив фотоаппарат, я ухватилась за веревку и затормозила его падение, но недостаточно быстро, так что он все равно довольно сильно ударился о каменистую землю.

– Какого черта? Почему ты меня не поймала?

– Я нагнулась за фотоаппаратом.

– Ушам своим не верю. Надеюсь, фотография получилась что надо.

– Я не уверена, что успела нажать на кнопку. Ты ушибся? Вернемся домой?

– Дышать больновато, но мы никуда не поедем, пока ты не слазишь наверх.

Он неловко поднялся, быстро, без малейшего замешательства, забрался на вершину скалы, закрепил веревку и стал ждать меня. Но я не могла за ним последовать. Что, если он даст мне поскользнуться, просто чтобы проучить?

– Давай же. Доверься мне – все будет хорошо.

Я полезла на скалу. Это оказалось проще, чем я думала: пальцы сами находили зацепки, а ноги не скользили. Но когда я добралась до того самого места, где Мот отклонился от стены, кроссовки поехали, и я оказалась в воздухе. Долю секунды я падала, а потом система дернула меня вверх, я остановилась и повисла на веревке.

Мне видно было лицо Мота над скалами, на самом верху, его волосы развевались на ветру под красной банданой, которой он повязал лоб.

– Все хорошо, я держу тебя.