Сергей Дикий - Путешествие по жизни

Стали пофамильно вызывать к заместителю начальника школы по воспитательной работе майору Потапову. Зашёл и я. Вопросы-ответы, в предписании начЕртано – начальник радиоузла. Это как приговор – 2, старшинская рота. Система разброса по учебным ротам была проста. Если в предписании вещевой/продовольственный и иные склады – 1 рота, если начальник КТП – 3 рота, а весь остальной сброд – командиров танков, начальников мастерских и прочие – в «легендарную» 2 роту постигать мастерство старшинское. В конце беседы я и спрашиваю: «А в «горячие точки» отправляют у вас?». А он посмотрел и говорит: «Ну был я там и зачем тебе это?». Я промолчал и вышел. Чуть позже я и ещё несколько человек пошли вниз – в строевую. В разговоре один из военнослужащих произнёс: Сковородино-5.

Немного поговорили, Алексей Гущин звали парнишку. Служил в разведбате сковородинской дивизии. С ним прибыл Дмитрий Гришунин, перешедший на службу по контракту сразу после срочной, как и я. Пришли в роту. Меня определили во 2 взвод, в отделение к сержанту Мухину. ЗКВ – сержант Карташёв Андрей, отличный человек и организатор взводной службы. Возможно, порой он был слишком жёсток, но кто учился в школе прапорщиков, меня поймёт.

Итак, 2 рота. Командир – капитан Крупиёв. Новый отрезок нашей службы и немалым терпением нужно было обладать, чтоб всё выдержать.

Вечером построились и пошли на ужин. Старшина наш его проводил, старший прапорщик Чекомасов. Дядька неплохой, в возрасте – более 40 лет – «кусок со стажем» про таких говорят. Подъели мы домашние запасы, у кого какие оставались. И стали привыкать к обычной солдатской еде, которая, кстати, готовилась качественно. После ужина получили всё необходимое, сдали вещи в кладовую, и более ничего интересного не было.

Многое стёрлось за годы или прячется в тайных углах памяти, порой выползая наружу. Оживают лица, имена и фамилии тех, с кем прошли вместе и службу и испытания, в том числе и такой важный этап как школа прапорщиков. Большинство ребят оставили о себе прекрасные воспоминания: Димка Пугачёв, стройбатовец, Александр П., служивший срочную службу в 5 обрСпН (Марьина Горка), Пашка-танкист из Биробиджана, конечно же, Андрей Голубков. Командиром взвода был лейтенант Красовский, успел он нас погонять, но и пообщаться по-человечески тоже умел. Это нужно в 22–23 уметь и спрашивать, и командовать, и найти подход и особенно к тем, кому за тридцать.

В период с 17 апреля 1996 года по 21 апреля 1996 года был на родине. Ездил по чужому паспорту с моей… не-е, по военному билету Уебана Александра Горащенко, моего бойца. С моей небрежно вклеенной фотографией. ПОДДЕЛКА ДОКУМЕНТОВ, однако. Тогда ещё не знал, что в день отъезда из Хабаровска, 16 апреля 1996 года, была фактически полностью уничтожена под н. п. Ярыш-Марды колонна 245 МСП. От 70 до 90 убитых, пропавшие без вести и раненые… кому-то посчастливилось прыгнуть в холодные воды реки и уйти. В колонне был старшина роты связи, в декабре 1994-го года на эту должность планировался я. Не знаю, как он, но надеюсь, остался жив… 245 полк не был для меня чужим, поскольку именно в него мы отправляли холодным январём 1995-го года личный состав, из него приезжали в «Млечник» дослуживать после ранений, наша разведывательная рота снаряжалась почётным караулом на похороны убитых. Война не жалела ни старых, ни молодых. Полковник Житаренко, корреспондент «Красной Звезды», комбриг-131 Савин, лейтенант Григоращенко, ставший символом Доблести и офицерской Чести, заодно и прообразом лейтенанта-танкиста из фильма Александра Невзорова – они и тысячи других нашли свою смерть в ощетинившейся стволами Чечне.

Все домашние были живы-здоровы, тока дед оброс бородой и пришлось потрудиться, чтоб исправить ситуацию. Не стало Оксанки Денисовой, это была третья потеря в классе нашем после Александра Шатовкина и Лёхи Ляпунова. Хоронили её, скончавшуюся от туберкулёза; как Саня Фёдоров сказал, весила 46 кг. С детского сада мы были вместе и всю школу, сидя порой за одной партой.

И снова школа прапорщиков. День в школе был весьма насыщен и загружен. В 06:00 – подъём, двигаемся быстро – через 2 минуты мы обязаны были одетыми-обутыми и в строю стоять. По первости, конечно, не успевали, ведь многие призвались из запаса, но постепенно втянулись все – стать прапорщиком и заодно маленьким начальником было соблазнительно. Так вот, в первую очередь выводят рабочие команды, выходят «освобождённые», уборщики, звучат команды и мы, одетые в куртки и шинели, мчимся на утреннюю физическую зарядку. Занятие было не из лёгких, но я тогда был молодым, подтянутым и стройным и был мне 21 год.

Окончание зарядки, далее… бежим в школу, раздеваемся, всё делаем быстро: умываемся, заправляем кровати и т. д. Сержанты командуют, кровати в среднем за 10 минут нужно заправить, натянуть и отбить. Чтоб взглядом сторонним она была похожа на доску. Хоть и долбоебизм, но красиво. После школы я такого даже в образцовых подразделениях не видел. Конечно, и от качества матрацев многое зависит, возможно, в школе прапорщиков они наивысшего качества. Также выравнивали по нитке тумбочки, «мыльно-рыльные» в них укладывались в определённом порядке. Далее проверяют всё командиры отделений, недостатки устраняются и… начинается утренний осмотр. Его лично проводит старшина. После осмотра тренажи по 10–15 минут или по 30 минут: ЗОМП, политработа и т. д. В 08:00 строимся на завтрак, вперёд и с песней. Песню мы пели до каждого приёма пищи, после – это уже 6 раз, ну, и ещё раза 4. ИТОГО: примерно 10 раз (!!!) в сутки. Кому как, а мне петь нравилось: «Когда мы покидали наш родимый край, мы молча уходили на восток. И долго-долго, до самой Волги, маячил голубой платок». Неплохая песня для армейского строя. Только после еды начинает рота махать строевым… пердёж дикий в строю – а более НИКАК.

Кормёжка была довольно неплохой. Хоть и ячка ненавистна мне была, но готовили её прилично – съедал всю порцию. Картошка с мясом, в общем, нормы солдатского пайка соблюдались. Наряды. Один раз заступил я дневальным по штабу и два раза рабочим по столовой. По штабу – жопа, всё время чёт выполняешь, как последний «дух». Ночью пол шкрябал, линолеум, отдохнуть-поспать так и не удалось. Днём бросало в сон. Не понравился мне этот вид наряда. Чуть ошибся, не так ответил – сразу замечание со стороны штабных. Самый конченый пидор был, конечно же, начальник учебной хуйни, типа начальник штаба, майор Бедняков. Остальные особо не доставали.

По столовой самое приятное было. Можно просто наесться вдоволь. Мечта каждого курсанта – что «срочника», что контрактника. Помню, перед самым окончанием учёбы, числа 25 декабря остались кости с остатками мяса, хрящи. Мы накинулись на это лакомство как собаки голодные и жрали, причмокивая и скуля от радости, самим было смешно.