Ольга Шильцова - Когти перемен. Истории из жизни ветеринарного врача

– Нельзя брать на стол необследованных животных, – прошептала она тихо и добавила громче. – Если вы правы, «Конакион» подействует, дай бог, через сутки. Ей нужно переливание плазмы или свежей крови!

– Филимон уже старый, и он загородом, – вскинулась Дубровская.

– Черничка слишком маленькая, – пожал плечами Костя.

Надежда лихорадочно искала решение. Не может быть, чтобы его не было. Найти кошку-донора всегда нелегко, а сейчас кровь нужна срочно. Но где ее взять для бездомной кисы, у которой нет любящих владельцев, способных поднять на поиски весь город. Надя молча выбежала из операционной. Хирурги проводили ее удивленными взглядами, но когда девушка вернулась с двумя большими шприцами цельной крови, на нее градом посыпались вопросы:

– Откуда?

– Как?

– Что это?

– Ты убила другую кошку, чтобы спасти эту?

Надежда смущенно призналась:

– Это собачья кровь. Там на плановое УЗИ сердца пришел молодой доберман. Кстати, сердечко у него в полном порядке. Ну, неважно. Для него сорок миллилитров – это вообще не объем, как вы понимаете, хозяин сразу согласился.

– Собачью кровь кошке? – нахмурился Алексей.

– Так делают в экстренных случаях, – торопливо пояснила Надя. – Чужие эритроциты долго не проживут, но нам и не надо! Выиграем время, а завтра у нее начнет вырабатываться свой фактор свертывания.

Когда кошка пришла в себя после наркоза и принялась теребить зубами попону, Надежда почувствовала себя почти счастливой.

– Это было круто, – небрежно бросил Алексей Петрович, заходя в стационар. – Хороший урок для нас всех. Катя сказала, у тебя какие-то проблемы с ассистенткой?

Ликование испарилось, и Надя жалобно ответила:

– Мы вряд ли сможем работать вместе.

– То есть ты предпочитаешь работать в одиночку, чем с такой помощницей?

Надежда задумалась и честно ответила:

– Нет. Иногда нужно банально подержать лапы или что-то в этом роде. Лучше Галина, чем совсем никого.

Алексей покачал головой:

– С кадрами проблема. Ладно, будет тебе другой ассистент. А Галю придется пустить по кругу.

– В смысле?! – выпучила глаза Надежда.

– Да не в том смысле, господи, женщина, что у тебя в голове?! Будет работать со всеми врачами по очереди, думаю пару недель ее вытерпеть можно. А там, глядишь, подберем кого-то на замену.

День стерилизации бездомных кошек подошел к концу. На парковке Алексей уточнил:

– Ну что, с меня пицца, как обычно? Волонтеры вы мои бесценные.

Виктория выгнула бровь и возразила:

– Не сказала бы, что сегодня у нас как обычно. Рыжуля – герой, и мы собираемся устроить в ее честь импровизированный девичник. Костя, посидишь с Лелей?

Мужчина со шрамом тепло улыбнулся и кивнул. Алексей проворчал:

– Тогда и я поеду к сыну. У нас будет свой мальчишник, мама обещала блинов напечь.

Вскоре на летней веранде кафе зазвучала необычная беседа. Ветеринарные врачи наперебой вспоминали свои ошибки и косяки, только рыжеволосая девушка предпочитала молчать и слушать.

– Я тогда еще в государственной клинике работала, на сутках. Собака типа пекинеса приходит в ночи на родовспоможение. Одного щенка родила, и на этом все. Посмотрели на УЗИ – сердцебиение у плодов нормальное. Ну, думаю, надо рожать, прокесарить всегда успеем. Разбудила фельдшера своего, Настену, а она в ночи не соображает ни бельмеса. Я сама катетер поставила, говорю – введи аскорбиновую кислоту внутривенно вместе с глюкозкой, а потом окситоцин капельно ставь. Так что вы думаете! Перепутала ампулы! Они правда похожи были, один в один, если название не читать…

– И что было?! – ахнула Надежда.

– Что-что. Такая родовая деятельность началась, что собака нам двух щенков чуть не до противоположной стенки выплюнула. Хозяйка и рада, домой засобиралась. А я не отпускаю, еще два часа продержала в клинике – боялась, не будет ли маточного кровотечения. Обошлось, слава богу.

Виктория понимающе кивнула:

– Помню, как нам в аптеку завезли адреналин, дексаметазон и аскорбиновую кислоту в совершенно одинаковых коричневых ампулах. По сто раз название проверяли, чтобы не перепутать! А тебе, небось, и рассказать нечего, непогрешимая наша? – повернулась она к соседке. Аня запальчиво воскликнула:

– Еще как есть! Я тогда только институт закончила. Пошла кота кастрировать на дому. Все приготовила, взвесила его, как полагается. Уколола «Медитин» и сижу, жду. Десять минут жду, пятнадцать, двадцать… А кот ни в одном глазу! Я в непонятках. Ну ладно, думаю, добавлю капельку, а потом на «Золетиле» уснет. Беру флакончик и понимаю, что вместо «Медитина» уколола «Антиседан»! Понимаете?

Катя хлопнула себя по лбу:

– О май гад. И что в итоге?

– Ну, после «Антиседана» «Медитин» его уже не брал, но в итоге заснул на «Золетиле». Просыпался с жуткими глюками, хозяйка, наверное, до сих пор вспоминает, как на ее кота наркоз не действовал.

Принесли еду, и на время разговоры стихли. Вика отправила в рот последний кусочек шашлыка, размазала кетчуп по тарелке и, глядя на красные разводы, вспомнила:

– Я когда в стационаре работала, отошла минут на десять перекурить. В клетке овчарка капалась, после операции, но бодренькая. Возвращаюсь, а эта холера систему вырвала, из катетера кровь течет, и весь пол уже перемазан. Хорошо, успела все затереть до прихода владельцев!

Внезапно Анна громко стукнула бокалом по столу и обличающе ткнула пальцем в тучного лабрадора, ковыляющего вдоль аллеи рядом с хозяином.

– Нет, ну вы посмотрите! Он же его убивает! Ненавижу жир.

– Начало-о-ось! Этому столику больше не наливать, – усмехнулась Виктория, но Аня не унималась:

– Вот представьте, что этому псу понадобится операция. Как рассчитать дозу «Пофола», если он, блин, будет накапливаться в этом жиру! Как будет выводиться – тоже одному богу известно. У собаки слой сала, как у поросенка!

Катя энергично закивала головой:

– Суставы наверняка уже развалились. А оперировать толстых – такой гемор! Перчатки скользят, до брюшной стенки не докопаться, внутри тоже сплошное сало. Швы часто разваливаются, текут, я таким тюленям косметику почти никогда не делаю. Ну и запаса кожи, понятное дело, нет. Шкура натянута как барабан.

– Это что, игра такая? – рассеянно уточнила Надежда. – Тогда, как терапевт, предрекаю бедняге жировой гепатоз печени, диабет и сердечную недостаточность.

Люди за соседними столиками начали оглядываться на шумную женскую компанию, но Ане было не до того, она продолжала бубнить про осложнения при общей анестезии:

– Кислорода ему надо больше, а легкие не могут нормально работать. Жир в брюхе подпирает диафрагму, и она давит на легкие, понимаете? Плюс коллапс дыхательных путей. О, Илья, а ты что тут делаешь?