О. Громов - Байки без утайки

Доклад с результатами руководство завода приняло первоначально с недоверием, но потом, поняв, что сделали Леднев и Белов, фактически дали зелёную улицу на разработку и применение химических технологий на «чисто» физическом объекте – заводе разделения изотопов урана.

Леднев и Белов были отмечены премией в размере оклада. Но главной премией был полновесный допуск к работам на ЗРИ.

Е.Ф. Леднев сломал предубеждение физиков о том, что химикам в их епархиях делать нечего.

Было время, когда наукой занимались люди, влюблённые в своё дело и которые порою сознательно шли на нарушение различных правил только ради получения необходимого результата изысканий.

Я расскажу об одной авантюрной операции, за которую, с одной стороны, могли нас отлучить от института с весьма вероятной отсидкой в одиночке, а с другой стороны, был получен блестящий результат, определивший на последующие годы направление очень перспективной разработки.

Группа Е.Ф. Леднева изучала процессы сорбции гексафторида урана на различных фторидных сорбентах – фториды натрия, лития, железа и др. В своей работе мы использовали обеднённый до 0,3 % по изотопу 235U гексафторид урана.

И однажды Леднев задался вопросом: «Не происходит ли разделение изотопов при сорбции-десорбции гексафторида на фториде натрия?» Сказано – сделано. Погоняли гексач на сорбент и обратно, получили четыре пробы (плюс исходный продукт). Пробы-то есть, а изотопный анализ произвести негде (в этот период в аналитическом отделе института нужная установка не функционировала). Что делать? Вспомнили, что на ЗРИ в Северске такой анализ делают ежедневно. Но если направить наши пробы в СХК с соблюдением всех необходимых норм и правил, то это займёт не менее полугода, тем более что по данной тематике у нас не было с ними никакого договора. А результат хочется получить побыстрее. Проблема!..

Правда, с ЗРИ в это же время был договор об испытаниях различных химических поглотителей по улавливанию фторсодержащих газов. И как раз подоспел момент, когда в Северск необходимо было срочно переправить из Москвы образцы поглотителей для испытаний. У кого-то из группы возникла мысль: «А что, если пробы гексафторида доставить вместе с поглотителями?» Пять металлических пробников, в каждом из которых было по 5–6 г UF6, поместили в центры пяти мешков с поглотителями весом по 10–12 кг каждый. Упаковали, загерметизировали в полиэтилен, обвязали, поставили печати. О том, что внутри мешков есть посторонние предметы, знали только в группе.

И я поехал в Северск. Вместе с мешками. Сейчас, вспоминая, волосы дыбом встают – а если бы непредвиденная ситуация!? Прилетел, меня встретили, мешки доставили в заводскую лабораторию ЗРИ.

Продолжение истории с этими пробами, наверное, не менее интересно. На следующий день в присутствии начальника лаборатории, ныне покойного, Б.М. Зимина, я вытащил пробники на свет божий, чем привёл его в крайнее изумление: «Ну, вы, ребята, даёте!» Рассказал Борису Михайловичу что и почему, получил добро. Однако нужно было гексафторид загидролизовать. Вместе с лаборантом группы ФХИ Володей Мелентьевым пошли в цех на установку М-1281, где было помещение с оборудованием для проведения гидролиза. Из четырёх пробников успешно получили гидролизат, а при работе с пятым неожиданно произошёл выброс газа, содержащего UF6, в помещение (около 0,2 г).

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Галкин Николай Петрович родом из Тамбовской губернии. На свои премии построил в родном селе Верхнее Грязное школу и до конца своих дней оказывал ей всестороннюю поддержку.

Здесь автор ошибается, Б.В. Громов защитил докторскую диссертацию лишь в 1962 г., если не считать, что по независящим от него причинам его первая докторская диссертация, блестяще защищённая в 1946 г. в УПИ, не была утверждена ВАК, т. к. он не смог приехать по вызову из-за чрезвычайной секретности работы по атомному проекту.