Улукбек Чиналиев - Второй дом от угла… Страницы жизни семьи, республики, страны

Проректор училища Бобков вспоминал:

– С Арустамовым у меня был тяжелый разговор. Можно сказать, ужасный! У него был тяжелый инсульт. И вот приходит ко мне профессор кафедры черчения и начертательной геометрии (а кафедра огромная, человек 70) и говорит: «Мы готовы за него даже лекции читать. Пусть числится рядовым профессором».

Я пригласил главу кафедры:

– Христофор Артемьевич, вам тяжело работать, лекции уже читать не можете, у вас был инсульт, травмирована правая рука…

А он встает и говорит:

– Нет, Евгений Иванович, смотрите, у меня рука работает! – И пытается ее поднять на уровень плеча.

Я ему:

– Ну и мелом вам тяжело писать… – И в таком духе, а потом думаю: дай нажму на последнюю педаль: – Послушайте, но ведь за заведование вы получаете всего на пятьдесят рублей больше рядового профессора!

Я уж не стал ему говорить, что за него лекции будут читать. А он мне с жаром:

– Евгений Иванович, ради меня, ради моей семьи, я вас прошу!..

Ну, думаю, сейчас его второй инсульт хватит.

– Христофор Артемьевич, я высказал свою точку зрения, что вам тяжело. Ну раз так вы считаете, что ж, работайте…

Ну что я ему еще скажу? Это же мой учитель! Я не могу, да и потом, он – вузовская легенда, фамилией Арустамова все мужские сортиры были исписаны.

Конечно, и в студенческой песне поется: «Арустамов заставит помучиться…»

Там же в гимне упоминается и сопромат. Для нас, пришедших со школьной скамьи, сопромат ассоциировался с той же математикой или, может быть, физикой, но никак не с реальными инженерными расчетами, которые когда-то и кому-то могут пригодиться. При изучении сопромата у меня складывалось такое ощущение, что нас готовят к постижению строительной специальности. Основное, что читалось в учебных курсах сопромата, – это балки и рамы, статически определяемые, статически неопределимые, с различного рода сечениями балок.

Народные страшилки гласят, что сопромат – одна из самых сложных инженерных дисциплин. Увы, много студенческих судеб ломалось на нем. Неслучайно среди студентов в ходу была фраза: «Сдал сопромат, можешь жениться!» Это устойчивое выражение появилось еще во времена наших родителей. Сопротивление материалов действительно довольно сложный предмет, и его сдача должна была давать полную уверенность в успешном окончании вуза. Основатель кафедры «Сопротивление материалов» – профессор Петр Худяков был очень строгим преподавателем. Считалось, что сдать ему экзамен крайне сложно. Отсюда и неписаное правило: сдавший экзамен может жениться. Так что поговорка работает и сегодня. Однако теперь все несколько сложнее. Модульно-рейтинговая система и огромное количество куда более «страшных» дисциплин откладывают создание семьи до самого окончания учебы. А там еще и аспирантура…

Воспоминания сочатся из прошлого, учеба была очень трудная, курсовые проекты, лабораторные работы, до конца третьего курса было легко вылететь. Стоит только расслабиться, как ты начинаешь тонуть в количестве экзаменов. Оно было равно количеству предметов, и все их нужно было отлично знать. При этом было много психологически тяжелых моментов. Помню ситуацию, когда доделывал курсовую, а вокруг меня шла вечеринка, потому что большинство уже сдало. Или когда вместе с одним парнем завалили предмет на первом курсе: я ходил пересдавать, а он предпочел уйти в академический отпуск. В подобные моменты я просто старался направить себя в русло работы, творчества и занятий, которые приносят профицит.

После училища кажется, что в жизни нет никаких трудностей. И что все они уже позади. Ведь сколько мучений было со сдачей экзаменов и курсовых. Особенно стресс испытываешь, когда идешь сдавать экзамен по «Теории механизмов и машин» (тут моя могила), где ты не особо бум-бум. Тем не менее за время обучения с тобой случается много всего прекрасного. Новые люди. Новые шутки и объекты для юмора. Здесь и рождаются истории, которые потом всю жизнь вспоминаем со смехом. Здесь у кого-то появляется первая любовь, кто-то перешагивает через себя и преодолевает лень, кому-то приходится зубрить и всю ночь готовить шпоры, вместо того чтобы отрываться с друзьями или валять дурака где-нибудь со своей любимой и корешами. Ну, как говорят, тот, кто прошел через это и испытал на себе эту жизнь, в будущем становится более подготовленным к внезапным трудностям.

Чем всегда отличался наш опыт? Тесной связью теории и практики. Именно тем, что сегодня во многом утеряно. У нас были учебные мастерские, затем практики: первая технологическая, вторая технологическая, эксплуатационная, потом военные сборы. Все это готовило студентов к практической работе в организациях. Кто-то говорит, что от высшей школы нет никакой пользы и что это пустая трата времени ради того, чтобы в казну образования поступали деньги, а бедные студенты после окончания учебы не знали, куда пристроить свой пылкий мозг. Мне предстояло включить дополнительные ресурсы организма не только для усвоения знаний, но и для того, чтобы научиться жить вдали от родителей, уметь позаботиться о своем быте, одежде, питании, о том, с чем приходится сталкиваться в повседневной жизни.

Общежитие, в котором нас разместили, находилось в 47 километрах от Москвы по Рязанской железной дороге, комната на четверых, общая кухня, душ, туалет, красный уголок, буфет. Типичный набор помещений для студенческого проживания, все бы ничего, кроме одного, ежедневных трехчасовых затрат времени на дорогу. Помощь моего старшего брата, студента МЭИ, оказалась как нельзя кстати: общежитие, в котором он жил и куда пристроил меня, было вблизи от моего училища. Осталось продумать быт. Продукты длительного хранения в авоське висели за окном в зимнюю стужу, холодильников в общежитии не было. Популярны были жареная картошка, колбасный сыр за рубль сорок, чай с хлебом и дешевое вино «Три семерки». Типичный вечерний пейзаж общих кухонь: зеленые близнецы-чайники, чугунные сковородки и зоркие глаза ответственных за ужин. Без присмотра оставлять было нельзя: кипящий чайник заменят на холодный, сковорода манила вкусными запахами. Мне доверяли обеспечивать кипяток, а заваривал чай признанный мастер – старший брат.

– Друзья, – говорил он, – искусство заваривать чай – великое искусство. Ему надо учиться на юге Кыргызстана. Сначала слегка прогревается сухой чайник. Потом в него засыпают чай и быстро ошпаривают кипятком. Первую жидкость надо сейчас же слить в полоскательную чашку, от этого чай становится чище и ароматнее, кстати, это пошло с тех времен, когда китайцы-язычники приготавливали свою траву очень грязно. Затем надо вновь залить чайник до четверти его объема, оставить на подносе, прикрыть сверху полотенцем и так продержать три с половиной минуты. После этого долить почти доверху кипяток, опять прикрыть, дать чуточку настояться – и у вас готов божественный напиток, благовонный, освежающий и укрепляющий.