Улукбек Чиналиев - Второй дом от угла… Страницы жизни семьи, республики, страны

Тут же он вспомнил старый анекдот про секрет рецепта заварки чая: «Евреи, не жалейте заварки…»

Чаепитие вприкуску с анекдотами, смешными историями, особенно после сессий, спортивных состязаний, туристических походов… Однажды по неизвестной мне причине кипяток обязан был доставить другой студент, его долгое отсутствие вызвало недовольство, посыпались упреки.

– Закон сохранения и превращения энергии Гельмгольца никто не отменял. – Не смолчал обиженный на голословные претензии и продолжил: – Я использовал столько времени, сколько было затрачено электроэнергии для приготовления кипятка.

Уязвленные намеками на скудость знаний нервно отреагировали:

– Но очевидное подтвердят все присутствующие, неужели мы стоим на пороге нового открытия?

В словах тех, кто вступил в спор, звучал едва прикрытый сарказм. Придерживающиеся разных точек зрения обратились ко мне за разъяснением, мне ничего не оставалось, кроме как признаться, что предварительно я добавлял в чайник горячей воды из крана.

Тут же известный острослов рассказал анекдот. В таком же общежитии, как наше, студенты одного из своих товарищей незаслуженно обижали и часто обязывали кипятить чай, вот как его. (Указывая на меня.) Однажды их озарило чувство справедливости, и они обратились с обещанием не доставлять лишних хлопот своему сокурснику. В порыве благодарности и откровенности он воскликнул: «Тогда я вам тоже писать в чайник не буду».

Все посмотрели на меня с признательностью, но от чайника с тех пор держали подальше. Чтобы разрядить напряжение, один из студентов рассказывает анекдот.

Профессор на экзамене спрашивает студента:

– Вам задать один сложный вопрос или два легких?

– Один сложный, – выбирает студент.

– Тогда так: где впервые на земле появились обезьяны?

– На Арбате.

– Почему?

– А это уже второй вопрос.

На втором курсе я перебрался в общежитие в Измайлове, там всегда находился затейник, который устраивал проверку «козерогам», предлагая встать на чертежную доску с повязкой на глазах, руками опереться для устойчивости на голову двух добровольцев, поднимавших его. Чуть приподняв студента младшего курса, они приседали, создавая иллюзию подъема. Роли распределены, одни поднимают, раскачиваясь, другие кричат, прыгай, не то двое не удержат. Прыжок и неловкое падение, оттого что доска поднималась на несколько сантиметров от пола, завершался взрывом хохота.

С трудом, очень медленно и невесело осваивался я с укладом новой училищной жизни, и это чувство стеснительной неловкости долгое время разделяли со мной все первокурсники, именуемые козерогами. В прозвище Козерог, правда, звучит нечто пренебрежительное, но оно не обижает уже благодаря одной своей нелепости.

Пусть в памяти старины они так и остаются козерогами. Не нами это название придумано, а нашими прославленными предками. Пусть Козерог все-таки помнит о том, какая лежит огромная дистанция между ним и старшекурсником. Пусть всегда знает и помнит свое место, не лезет к старшим ни с фамильярностью, ни с дружбой, ни даже с простым праздным разговором. Спросит его старший – он должен ответить внятно и бодро. И дальше – никакой болтовни, никакой шутки, никакого лишнего вопроса. Иначе он зазнается и распустится.

Козерог, тут все просто, – это животное без хвоста. У первокурсников нет хвостов (академических задолженностей), поэтому они козероги. А набирать хвосты они начинают, как раз под знаком Козерога, с 22 декабря. Обычно в это время уже ясно, у кого зачет, а у кого нет.

От результатов сдачи экзаменов в сроки, ограниченные сессией, зависело назначение стипендии – и возможность поездки домой. Льготное приобретение авиабилетов, стоимость которых была равна месячной стипендии, мог позволить себе любой студент. Но всегда гладко на бумаге, а в жизни полно оврагов. Во-первых, только после сдачи зачетной сессии можно рассчитывать на допуск к экзаменационной. Экзамен – родственник лотереи, в канун его сдачи оцениваешь себя знатоком, беседа с экзаменатором не всегда подтверждение этому. Сроки пересдачи ограничивались зимними каникулами и двумя попытками, приказ ректора об отчислении мог стать реальностью, о которой совсем недавно ты не догадывался. Во-вторых, доступные цены билетов порождали их повышенный спрос, поэтому у билетных касс толпились огромные очереди. Наконец препятствия позади.

После шести часов полета аэропорт Ош закрыт из-за погодных условий – и посадка происходит в Ташкенте. Зал регистрации местных авиалиний переполнен, нам предстоит добраться до Андижана, а там рукой подать до дома. Протиснуться к стойке регистрации стоит больших усилий, не берусь описывать толкотню, но я впервые понял, что такое быть сардиной в консервной банке. Кто-то подсказывает в студенческий билет вложить пять рублей, иначе можно просидеть каникулы, это срабатывает.

Серый туманный день повис над Джалал-Абадом. Небольшое провинциальное местечко все окунулось в молочную пелену непроницаемого тумана. После московского январского мороза сырой день с моросящим нудным дождиком, холодным пронизывающим ветром все плотнее и плотнее укутывал в свой непроглядный серый покров. Узкие улочки пересекаются еще более тесными переулками: освещение все больше в центральной части города; на окраине их приводят в негодность, затемненные улицы как нельзя кстати для разного рода проходимцев, хулиганов и грабителей. Местные жители свыклись с неудобствами и стремились без острой надобности не покидать жилые дома и квартиры, чтобы не оказаться на пути искателей приключений или толпы, бегущей в одну или в другую сторону.

Окружающая убогость отступала на второй план, приоритетом для нас становился отчий дом: настроение в нем почти никогда не совпадало с настроением городской неустроенности; как правило, редко бывает, чтоб один ликовал, когда ликует другой, или один прослезился, когда другой льет слезы; отчий дом сиял, наполнялся жизнью с нашим приездом. В доме тепло. Газовое отопление несколько лет назад пришло на смену печному, радиаторы установлены под каждым окном с двойным остеклением, к тому же между стеклами уложена вата, а края окон, примыкающие к стене, проклеены полосками белой бумаги.

Счастье, когда родители рядом и неспешно ведут беседу. На стенах прикроватные гобелены – спутники нашего детства, сюжеты с лебедями классические, тех лет; телевизор «Рубин», он пришел на смену «КВН-49» (название расшифровывалось в народе как «Купил – Включил – Не работает»). Памятная картина Петра Белоусова «Мы пойдем другим путем», все так же на прежнем месте восточной стороны комнаты, перед круглым столом, на скатерть которого я опрокинул чернильницу, а потом не знал, как оправдаться перед мамой.