Лев Данилкин - Пассажир с детьми. Юрий Гагарин до и после 27 марта 1968 года

Толкалинское свидетельство (которое, правда, тоже записано сильно задним числом, поэтому когда читаешь, как перед важным поединком Гагарин снимает ботинки, подозреваешь, что снимает он их тут потому, что Толкалин знает, что перед тем как впервые усесться, по предложению Королева, в макет “Востока”, его друг тоже разулся), казалось бы, десакрализует юного Гагарина, но одновременно – категорически подтверждает наличие качеств, которые приписывали ему уже после канонизации. То есть он был с самого начала “альфа-самцом”. То есть он правда обладал ярко выраженными лидерскими качествами. То есть он правда мог вести себя как “пионер-герой” во время оккупации. То есть он часто проявлял способность к физическому – да еще и с применением холодного оружия – столкновению. Выражаясь вульгарно, главное ощущение от толкалинского текста вот какое: Гагарин правда был таким, как про него рассказывали, и даже еще круче.

Ни разу не упомянутый в гагаринской “Дороге в космос”, Толкалин осознает – и дает понять, – что не был ЛУЧШИМ другом Гагарина (лучшим был Валька Петров, он уже умер), однако знал его хорошо, два года учился с ним в параллельных классах и еще два – в одном и много раз общался с ним один на один. Он трезво оценивает свою способность составить о Гагарине объективное мнение – и кажется рассказчиком, которому можно доверять; вообще, он то, что называется “абсолютно вменяемый”, и производит впечатление человека если и не остроумного, то скептичного, способного иронизировать и над собой, и над собеседником. Он сознательно старается избегать речевых клише и приводить живые примеры.

Зачем он их написал, эти свои мемуары? Во всяком случае не для того, чтобы выполнить чей-то заказ или с намерением подновить иконный образ и “напутствовать молодежь”; более того, в оригинале, не в журнале, подзаголовок книги – очень неожиданный: “Смешные истории о Гагарине”. Словом, Толкалин явно не из тех, кто превратил воспоминания о знаменитом однокласснике в бизнес. Более того, он даже готов издать мемуары бесплатно. Почему бы тогда ему просто не выложить их в Интернет, чтобы все могли прочесть? Украдут и станут приписывать его оригинальные истории себе. Но ведь эти мемуары написаны от “я”, он там полноправный персонаж? Все равно, в Интернете всё крадут. Резонное замечание.

Лев Николаевич позиционирует себя как литератора-любителя – и, надо сказать, эта скромность настолько же достойная, насколько неуместная: его “истории” – это не просто обрывочные воспоминания, как у большинства окологагаринских мемуаристов, а вполне четко организованные, вписанные в рамочную конструкцию, выстроенные на контрасте двух эпох – сегодняшней и тогдашней – рассказы. “Рамка” состоит в том, что рассказчик как бы осуществляет ревизию мест, где провел детство (“и вновь я посетил”), и предается воспоминаниям. У него прекрасно получается писать сценами, менять ритм, то есть это мемуары замечательные не только по фактуре и по тому, как воспроизведен антураж эпохи, но и “по литературе”.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Настолько бородатый, что герой этой книги, сам заядлый анекдотчик, наверняка отрезал бы за него автору – он имел обыкновение так поступать – галстук до самого узла.

Цифры в скобках отсылают читателя к разделу “Индекс источников” в конце книги.

Если верить толкованию современного исследователя, гэдээровские избиратели воспринимали улыбку человека, явившегося к ним из космоса (речь идет о гагаринско-терешковском “Йури-Валйа-Фройндшафт”-туре в ГДР на выборы в 1963-м – агитировать за “наш” “Национальный фронт”), как подобие рентгеновского луча, который проникает в их “политическое мнение” – и делает их тела прозрачными для контроля со стороны “Национального фронта”. Те, кто не выберет “Национальный фронт”, по сути, откажутся от дружбы Юрия – что просто немыслимо, поскольку приведет их к тотальной десоциализации [15]. Фигура Гагарина как “улыбающегося Друга” выглядит в этом контексте крайне зловещей. И, если уж на то пошло, фраза Терешковой, которая находилась в Карл-Маркс-Штадте, в адрес Гагарина, который был в Эрфурте, по телемосту – “Товарищ Гагарин, почему не улыбаетесь?” – звучит вовсе не как шутка, а как окрик: “Оружие к бою!”

Кшатрии – каста воинов в Индии; люди, у которых импульс мужества превышает чувство самосохранения. – Прим. ред.

С точки зрения вечности (лат.). – Прим. ред.

Магия космоса (англ.). – Прим. ред.

Химический чистый образец раннего “диссидентского” нарратива находим, например, в дневниках литературоведа Р. Г. Назирова – в частности, в записи за 1963 год.

“Космонавт № 1 – негодяй. Юрий Гагарин – пьяница, болтун, хвастун и бабник. Хотя жена бьет его, он всё же не пропускает ни одной хорошенькой девушки. Бровь ему рассекли в пьяной драке из-за женщины. Но всё это ерунда, а главное он – доносчик, подлец с политическим оттенком. Он служил в северной авиации: ночные полеты, вьюги, метели, очень часто люди гибнут. Он сказал друзьям, когда в авиации начали набирать космонавтов: «Не всё равно, где погибать? Там хоть со славой погибнешь!» И подал заявление. С первого же момента он начал пробиваться, делать карьеру. Во что бы то ни стало он решил полететь первым и не стеснялся в средствах. Всех соперников он убрал с дороги посредством доносов. И полетел первым. В среде космонавтов его не любят” [10].

Как формировалась “романтическая” версия истории Гагарина, можно понять по байке, которую рассказал автору австрийский писатель и политический активист Вальтер Фамлер: “В детстве у меня была куча игрушечных жестяных насовских ракет; японский электрический космический корабль с американским гербом и надписью «U.S.A.F. – GEMINI X5» до сих пор стоит у меня на полке. А еще я помню, как отец разбудил нас, детей, ночью, когда происходила высадка на Луну – не пропускать же это «всемирно-историческое» событие. И мы, сонные, стали смотреть его по черно-белому телевизору. Когда «Аполлон» наконец прилунился и Нил Армстронг сделал первые шаги, мой отец выдернул штекер из розетки и сказал: «Ну вот что, ребята. Похоже, американцы таки высадились на Луну, но я вам должен сказать одну важную вещь: первый человек в космосе был советско-русский – и звали его Юрий Гагарин». И вот этот урок я запомнил на всю жизнь”.