Керри Роусон - Дочь серийного убийцы. Моя история страха, боли и преодоления

Copyright © 2019 by Kerri Rawson. Published by arrangement with Thomas Nelson, a division of HarperCollins Christian Publishing, Inc.

© Увалиева А., перевод на русский язык, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Керри Роусон – дочь Денниса Рейдера, более известного миру как серийный убийца BTK. После ареста отца Керри стала защитником жертв, подвергшихся жестокому обращению, разделяя с ними свое путешествие, полное надежды, исцеления, веры и прощения. Она живет с мужем, двумя детьми и двумя кошками в Мичигане.

Моя семья и я глубоко признательны следующим организациям и людям, которые работают для общего блага. Сотни человек помогали нам в течение последних четырех десятилетий, в том числе полиция Уичито, сотрудники Федерального бюро расследований и Канзасского бюро расследований, шериф округа Седжвик, представители Седжвикского следственного изолятора, департамента полиции Парк-Сити, исправительного учреждения Эдьдорадо, офиса государственного защитника округа Седжвик, окружной прокурор округа Седжвик, город и общество Уичито, Wichita Eagle и Лютеранская церковь.

Все ошибки в тексте мои.

В феврале 25-го числа 2005 года моего отца Денниса Линна Рейдера арестовали за убийство. В последующие недели я узнала, что он был тем самым серийным убийцей, известным как BTK (Bind, Torture, Kill [1] «Связать, Пытать, Убивать.» ( пер. с англ .). ), который на протяжении тридцати лет терроризировал мой родной городок Уичито в штате Канзас. После того как отец на всю страну признался в убийстве восьми взрослых и двух детей, я боролась с осознанием того, что первые двадцать шесть лет моей жизни были ложью. Мой отец был не тем человеком, которого я знала.

Я с трудом пыталась принять правду об отце с момента его ареста. Я боролась с чувством стыда, вины, злости и ненависти. В итоге я приняла факт, что стала жертвой преступления, еще будучи в утробе матери.

Больше я не сражаюсь со своим прошлым и не пытаюсь его скрыть. Оно такое, какое есть. Случилось то, что случилось, и это ужасно. О нем снятся ужасные сны, о нем ужасно думать и говорить. Невозвратная потеря, травма, эмоциональное насилие, депрессия, тревога, посттравматический стресс – всё это оставляет свои шрамы.

Я силилась простить, понять, пыталась собрать вместе осколки своей собственной жизни и жизни моей семьи. Борьба еще продолжается. В этом мне помогают надежда, правда, любовь – правильные и хорошие вещи, которые рассеивают тьму и прогоняют мои кошмары. Я выжила, найдя опору и силы бороться в вере, храбрости и в своем упрямстве, которое не дает мне сдаваться.

Керри Роусон

Полдень

Пятница, 25 февраля 2005 года

Детройт, штат Мичиган

В день, когда мой мир рухнул, я поздно проснулась. Я небрежно собрала свои каштановые волосы резинкой и к полудню все еще не вылезла из своей флисовой пижамы мятного цвета. Ее мне подарили родители на Рождество два месяца назад, когда мы с моим мужем Дерианом ездили к ним. В Мичигане мы жили уже вторую зиму. В тот день я взяла выходной и не пошла в школу, где работала учительницей на замену. В те дни я часто оставалась дома, потому что вождение в снег и гололед доводило меня до грани.

Пятница 25 февраля 2005 года началась, как любой другой холодный день: снег кружил в воздухе и укутывал землю. Около половины первого я выглянула в окно, чтобы посмотреть, сколько снега выпало за ночь. Хотя к концу февраля сложно было сказать точно: одна груда белого покрова накладывалась на другую.

Мой взгляд упал на бордовую развалюху, припаркованную у зеленой мусорки возле нашего жилищного комплекса. За рулем сидел мужчина, который как будто посматривал на наше окно.

Я забила тревогу: опасный незнакомец .

Дериан если бы и приехал, то только к ланчу. Когда время приблизилось к часу, я снова посмотрела в окно. Мужчина все еще был там.

Ну все, хватит, я звоню Дериану.

– Привет, ты когда обедать приедешь? – мой спокойный голос не выдал меня.

– Не знаю. Тебе принести чего? Может, из Taco Bell?

– Не, – я сделала паузу. – Я звоню, потому что возле мусорки припаркована странная развалюха. За рулем мужчина, и он точно смотрит в наше окно. – В моем голосе нарастала паника, но Дериан оставался невозмутимым.

– Хм, в наше окно? Которое наверху?

– Да, прямо в него заглядывает.

– Ну это вряд ли, но, если тебе не по себе, вызови копов.

– Нет… Хотя может быть. Ладно, вызову, если он не уедет.

– Хорошо. Я скоро приеду домой поесть, если смогу вырваться. Сегодня завал.

Мы попрощались, и я снова выглянула в окно, на этот раз приоткрывая створки жалюзи – так, как бы сделал мой отец. Он все время учил нас бояться незнакомцев, никогда никому не открывать дверь, предпринимать меры предосторожности. Когда я была младше, отец работал установщиком сигнализаций, и я всегда думала, что поэтому он был таким параноиком. Все же ничего плохого не было в том, чтобы быть осмотрительной. Лучше быть осторожной, чем потом жалеть.

Я снова выглянула в окно.

Машина была на месте, а вот мужчина – нет.

Дзынь-дзынь.

Что с домофоном? Почему незнакомец звонит в дверь? Кто-то, наверное, снова оставил входную дверь открытой.

Теперь я точно забила тревогу. Сердце учащенно забилось, и меня охватил жар.

Я была уверена, что по ту сторону двери стоит тот мужчина. У нас был обычный замок – никакого засова. В доме, в котором я выросла, у нас все двери всегда были заперты на засовы. Вне зависимости от времени дня.

Сделаю вид, что меня нет дома.

Дзынь-дзынь.

Будь храброй, ничего страшного.

Я надела свои очки в проволочной оправе и посмотрела в глазок, снаружи стоял пятидесятилетний мужчина в рубашке. Галстук. Очки.

– Здравствуйте! Я могу вам помочь?

– Да. Я из ФБР, мне нужно с вами поговорить.

ФБР? Со мной?

– О чем?

– Мне необходимо с вами поговорить. Вы можете меня впустить?

Я стояла босиком, все еще в пижаме.

Отец всегда говорил: « Пусть они всегда показывают тебе свой полицейский значок. Пусть доказывают, что они копы ». Не то чтобы кто-то до этого подходил к моей двери с полицейским значком, но, наверное, для всего есть первый раз.