Елена Романенко - Нил Сорский

Кремль был своего рода городом в городе. Его низинная часть, расположенная у подошвы и по склонам холма, называлась Подолом. Она была густо заселена: здесь находились дворы служилых людей, купцов, великокняжеских слуг, а также хозяйственные дворы великого князя и его бояр. В черте кремлевских стен располагались мастерские ремесленников, обслуживавших знатных людей. На вершине холма стояли великокняжеский дворец и терема удельных князей и бояр; здесь же размещались владения митрополита, священников кремлевских соборов. Дворы были окружены высокими заборами, они представляли собой целые усадьбы с жилыми домами, садами, огородами, житницами и амбарами. Усадьбы образовывали улицы, вымощенные камнем. Через крепостные ворота они выходили на посады. Вдоль берега Москвы-реки, у подножия Боровицкого холма проходила древняя Великая улица. «Проходя через Тимофеевские ворота, она объединяла часть Подола, вошедшего в состав Кремля, и Зарядье – наиболее оживленный прибрежный район, связанный с причалами и большим торгом, который вытянулся… вдоль приступной кремлевской стены» 28.

Иметь двор в Кремле было почетно, поэтому бояре и служилые люди всегда с неудовольствием воспринимали переселение в другие части города. В Кремле все жили довольно тесным миром, хорошо знали друг друга. Где в то время стоял дом Майковых, мы не знаем. В XVII веке их двор находился в Китай-городе, но можно предположить, что в детские годы Нила семья государева служилого человека размещалась в Кремле.

Москва времени Василия Темного практически вся была деревянной, средств на каменное строительство не хватало. Частная каменная застройка в городе началась только в 80-х годах XV столетия. Поэтому пожары были настолько частым явлением, что каждый житель Кремля успевал за свою жизнь построить не один дом. Даже великокняжеский дворец оставался деревянным, за исключением нескольких каменных палат. Во дворце у княгини был «златоверхий терем», обращенный к берегу и называвшийся «набережным». Парадный вход в терем украшало двухэтажное крыльцо-рундук, с резными колонками-балясинами. 1 февраля 1394 года на дворе великой княгини освятили каменную церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы на Сенях. Набережная палата великого князя, вероятно, была каменной; ее «страннолепно» расписал «подписью» «незнаемою» знаменитый византийский художник Феофан Грек, много работавший на Руси. Он же нарисовал «саму Москву» на стене дворца у князя Владимира Андреевича Храброго, героя Куликовской битвы. Его двор стоял рядом с великокняжеским дворцом.

Кремль был не только великокняжеской резиденцией, но и церковным центром. Здесь находились монастыри – Чудов, Спасский, Вознесенский – и размещались подворья крупнейших русских обителей: Троице-Сергиевой, Кирилло-Белозерской, Симоновой. Отдельно стояли храмы с прилегавшими к ним кладбищами. Центром Кремля являлась Соборная площадь, которая в первой половине XV столетия не была еще столь парадной и торжественной, какой мы ее знаем сегодня. Тогда здесь стояли небольшие каменные церкви: Успенский собор, церковь Благовещения и храм архангела Михаила. «Успенский собор находился на самой высокой точке кремлевского холма: в народе его прозвали церковью Успения “что в Маковце”, то есть на маковице, на макушке. Он царил над невысокими деревянными постройками, выделяясь белизной и мощью известняковых стен, украшенный изящными резными поясами из семилепестковых пальмет и балясинок» 29. Этот одноглавый храм был освящен еще при Иване Калите – 14 августа 1327 года; осенью 1329 года к нему пристроили придел – крошечную церковь в честь праздника Поклонения веригам апостола Петра. Здесь в каменной гробнице покоились мощи митрополита Киевского и всея Руси Петра, святого покровителя Москвы.

Рядом с Успенским собором возвышалась главная московская колокольня, также построенная при Калите. «Она представляла собой восьмигранную белокаменную башню. Верхнюю часть башни прорезали арки, в пролетах которых размещались большие и малые колокола. В нижней части башни князь Иван Данилович велел устроить маленькую церковь во имя своего небесного покровителя – святого Иоанна Лествичника. По названию этой церкви москвичи издавна называли колокольню Иван Великий» 30. Каменный храм во имя архангела Михаила Калита построил в 1333 году по обету, в благодарность за избавление Руси от голода, вызванного «рослой» (пошедшей в рост и не давшей зерен) рожью 31. Архангельский собор стал усыпальницей московских князей. Их домовая Благовещенская церковь, построенная во времена Дмитрия Донского, предназначалась для семейной домашней молитвы. Крытые переходы связывали церковь с великокняжескими теремами. В 1405 году храм расписали Феофан Грек, чернец Андрей Рублев и старец Прохор с Городца. В подклете церкви хранилась казна великого князя. Эта часть древнего храма сохранилась до наших дней, она уцелела в ходе строительства нового здания в 1416 году и при более поздних перестройках в 1485–1489 годах. На башне-часозвоне рядом с Благовещенской церковью сербский монах Лазарь, пришедший в Москву с Афона, установил в 1404 году первые боевые часы. «Народ удивлялся сему произведению как чуду» 32. В Троицкой летописи сохранилось подробное описание их устройства: «Сий же часник наречется часомерье; на всякий же час ударяет молотом в колокол, размеряя и разсчитая часы нощныя и дневныя. Не бо человек ударяше, но человековидно, самозвонно и самодвижно, страннолепно некако створено есть человеческою хитростью, преизмечтано и преухищрено» 33. К середине века жители Кремля уже привыкли к этому чуду. Под бой часов прошли детство и отрочество Нила Сорского. Иван Великий звал его на службу, часы же напоминали, что время скоротечно, а человеческая жизнь – это «пар, пыль и пепел». Во всяком случае, так он напишет впоследствии, перефразируя известную стихиру Иоанна Дамаскина, в своем монастырском уставе.

Неподалеку от великокняжеского дворца располагался княжеский монастырь с церковью Спаса на Бору. В первой половине XV столетия в Кремле еще стояли вековые сосны-великаны, напоминавшие о том густом сосновом бору, который в незапамятные времена шумел на месте Москвы. Небольшой монастырский храм в честь Преображения Господня долгое время служил усыпальницей. Здесь была похоронена княгиня Александра, мать Дмитрия Донского, и почивали мощи просветителя зырян епископа Стефана Пермского. В Преображенской церкви перед кончиной принял постриг Иван Калита, а впоследствии и его сын Симеон Гордый, умиравший от чумы.

Митрополичий двор находился к северу и западу от Успенского собора. В 1450 году святитель Иона заложил здесь каменную палату, а при ней домовую церковь в честь Положения ризы Пресвятой Богородицы. Такое же посвящение имел знаменитый Влахернский храм в Константинополе, где хранился мафорий Пречистой Девы – шерстяной плат, покрывавший Ее голову и плечи. Митрополит Иона посещал столицу Византийской империи, и какие-то его личные впечатления и упования, безусловно, определили выбор храмового праздника. С глубокой древности Влахерны были величайшей святыней христианского мира. В царствование императора Льва I Мудрого (457–474) два патрикия, Гальбий и Кандид, тайно вывезли из Палестины в Константинополь мафорий Пресвятой Богородицы. В церкви, где патрикии спрятали свое сокровище, постоянно звучало пение, горели свечи, а воздух был напоен сладкими ароматами. Это чудо стало известно всему городу. Император повелел построить для святыни храм во Влахернах и поместить ее в драгоценную раку из серебра и золота. В 882 году, когда русские корабли угрожали Константинополю, весь город вышел на торжественную процессию. Ее возглавил патриарх Фотий, который нес мафорий Богородицы. Патриарх опустил края ризы в море, тотчас поднялась буря и разметала русские корабли.