Дэвид Микикс - Стэнли Кубрик. Американский режиссер

Подростковый бунт у Стэнли начался рано. В первом и втором классе он часто отказывался ходить в школу, посещал лишь около 60 процентов уроков. Упрямый и невероятно уверенный в себе, мальчик, должно быть, очень расстраивал этим своих родителей – евреев-иммигрантов в первом поколении, которые своей принадлежностью к среднему классу были обязаны серьезному отношению к образованию. Примечательно, что его отец доктор Джек Кубрик, похоже, позволял ему оставаться дома с матерью Герт, потому что его самоуверенный сын был для него такой же непостижимой загадкой, как и Дэнни для Джека в «Сиянии» или Звездный ребенок в «Космической одиссее 2001 года» – для нас. Независимость натуры Стэнли с возрастом становилась все заметнее.

Юность Стэнли прошла на Гранд-Конкорс, аналоге Елисейских полей в Западном Бронксе. В конечном итоге – уже через много лет после того, как Кубрик уехал из Америки, – этот величественный бульвар был разрушен, и на его месте Робертом Мозесом была проложена скоростная автострада Кросс-Бронкс. Среди наиболее примечательных мест бульвара Гранд-Конкорс был храм кино под названием Loew’s Paradise . (Еще один кинотеатр, RKO Fordham , находился к востоку от бульвара.) Loew’s представлял собой огромный роскошный театр в стиле, имитирующем барокко; на потолок там даже проецировалось изображение движущихся облаков. По соседству с кинотеатром имелись привычные фонтанчики с содовой, китайские рестораны и бары, закусочная Bickford’s с кучкой букмекеров; здесь же обреталась итало-американская банда «Вилла-авеню», от которой еврейские дети вроде Кубрика должны были держаться подальше.

«В средней школе я был белой вороной», – скажет Кубрик в интервью много лет спустя [4] Robert Emmet Ginna interview with SK, University of the Arts, London, Stanley Kubrick Archive (hereinafter SKA), SK/1/2/8/2. . Другие подростки состояли в клубах с такими названиями, как «Зомби» и «Ураганы», и играли на улицах в стикбол и бейсбол. А Стэнли с двенадцати лет увлекала фотография. Отец подарил ему фотоаппарат «Графлекс», допотопную махину, в которую нужно было заглядывать, чтобы увидеть изображение на матовом стекле. Стэнли приобрел к нему 35-миллиметровый объектив – и с головой погрузился в это увлечение. На следующий год Джек Кубрик научил сына играть в шахматы, и это тоже стало его страстью.

Джек Кубрик был «очень приятным человеком, немного консервативным и беспокойным», – вспоминала вдова Кубрика Кристиана в интервью. Однако источником силы для Стэнли была мать, добавляла Кристиана: «Он был одаренным мальчиком, очень умным и независимым, и она в своей мудрости сумела привить ему твердую веру в себя» [5] Dalia Karpel, “The Real Stanley Kubrick,” Haaretz, November 3, 2005, https://www.haaretz.com/1.4880226. . Хотя отец Стэнли совсем не был похож на Джека Торранса с его жестокостью и взрывным характером, он точно так же был склонен к беспокойству. Отец Кубрика не понимал его амбиций и безнадежно мечтал, чтобы тот стал врачом, а мать понимала, что Стэнли идет своим путем.

Стивен Маркус, впоследствии ставший профессором литературы в Колумбийском университете, был одноклассником Стэнли в средней школе имени Уильяма Говарда Тафта, где Кубрик изо дня в день просил у Маркуса списать домашнюю работу. Когда Маркус наконец спросил: «Стэнли, почему ты не делаешь домашнюю работу?», Кубрик ответил: «Ну, мне это неинтересно» [6] Stanley Kubrick: A Life in Pictures, dir. Jan Harlan (2001). . Стэнли просто не мог обучаться из-под палки. Если ему что-то нравилось, он окунался в это с головой. Если нет, то это было просто безнадежно.

Помимо фотографии и шахмат, Стэнли был одержим кинематографом. Он с фанатичной регулярностью ходил в Lowe’s и RKO , часто прогуливая школу, чтобы попасть на двойной сеанс. Это было начало сороковых, эпоха расцвета голливудского кино. В числе фаворитов Кубрика тех лет, как рассказывал он в интервью журналу Cinema в 1963 году, были «Гражданин Кейн» Уэллса, «Рокси Харт» Уильяма Уэллмана, «Генрих V» Оливье и «Банковский сыщик» Эдварда Клайна с У. К. Филдсом. Стэнли также любил джаз и играл на барабанах в группе, в которой пела его одноклассница Эйди Горме.

Стэнли окончил школу Тафта со средним баллом 70, слишком низким, чтобы поступить в колледж, учитывая, что в те годы действовал закон о льготах демобилизованным. Но он не был бездельником и твердо знал, чего хочет. «У Стэнли была какая-то демоническая уверенность в собственных силах. В нем как будто сидели бесы. Его ничто не могло остановить», – вспоминал Маркус. Аналогичное мнение высказывает и Майкл Герр, знавший Кубрика уже во взрослом возрасте: «Нужно быть Германом Мелвиллом, чтобы в полной мере передать, насколько сильной волей обладал Стэнли» [7] Mary Panzer, “Stanley Kubrick: Eyes Wide Open,” Vanity Fair, January 22, 2007, https://www.vanityfair.com/news/2005/03/kubrick200503 (Marcus quotation); Michael Herr, Kubrick (New York: Grove, 2000), 53. .

В подростковом возрасте Стэнли выглядел эксцентрично, как типичный представитель богемы: он ходил вечно растрепанный, с нечесаными волосами, в штанах и куртке на несколько размеров больше. После окончания школы он женился на своей возлюбленной Тобе Мец и переехал в Гринвич-Виллидж, где сразу почувствовал себя как рыба в воде. Субботними вечерами он играл в шарады в доме Дианы Арбус, где и познакомился с Уиджи, Джеймсом Эйджи и Дуайтом Макдональдом.

С самого начала Кубрик тяготел к миру нью-йоркских художников и интеллектуалов. Но он хотел делать нечто большее, чем снимать утонченные артхаусные фильмы. Его цель состояла в том, чтобы найти отклик у американского мейнстрима, и он ее достиг, сделав мейнстримом саму артхаусную утонченность – в частности в «Космической одиссее 2001 года». Его объединяла с Копполой, Спилбергом и Вуди Алленом – всеми режиссерами, которыми он восхищался, – потребность в том, чтобы его работа стала культовой, заняла выдающееся место в культуре. А для этого в работе нужно было ухватить нечто важное в жизни Америки, она должна была стать кинематографическим эквивалентом «Гекльберри Финна», «Алой буквы» или «Моби Дика». Кубрик, как подразумевает подзаголовок моей книги, американский режиссер – несмотря на то, что он много лет пребывал в «изгнании» в своем загородном поместье в Чайлдвикбери в Англии. Ему доставляли через Атлантический океан видеокассеты с записями профессиональных матчей по американскому футболу, и ему особенно нравилась реклама Суперкубка. Каждое утро он читал «Нью-Йорк таймс». «У меня нет ощущения, что я живу не в Америке», – сказал он однажды в интервью [8] Vicente Molina Foix interview with SK, Cinephilia and Beyond, 1980, https://cinephiliabeyond.org/interview-stanley-kubrick-vicente-molina-foix/. .

Кубрика часто называют «ледяным» режиссером. Давний заклятый враг Кубрика Полин Кейл любила говорить про «арктический дух» его фильмов. Когда он умер в марте 1999 года, как раз после того, как закончил снимать «С широко закрытыми глазами», в его некрологах то и дело мелькали прилагательные «холодный» и «суровый». Но это обвинение совершенно беспочвенно. Через пару дней после смерти Кубрика музыкальный критик Алекс Росс сказал о его фильмах: «Они делают меня счастливым, они заставляют меня смеяться… Если это называется холодом, значит, Фред Астер тоже был холодным». Кинематографист Роберт Колкер пишет, что фильмы Кубрика «на самом деле глубоко трогательны, но к эмоциям нужно получить доступ через интеллект: видя больше, понимаешь больше». Кубрик, «кажется, хочет, чтобы мы увидели все», добавляет Колкер, но нам не дано когда-нибудь полностью понять его фильмы [9] Pauline Kael, “Stanley Strangelove” (review of A Clockwork Orange ), New Yorker, January 1, 1972, https://scrapsfromtheloft.com/2016/09/18/a-clockwork-orange-pauline-kael/; Alex Ross, “Stanley Kubrick: Take One, Take Two,” Slate, March 8, 1999, https://slate.com/news-and-politics/1999/03/stanley-kubrick-take-1-take-2.html; Robert Kolker, The Extraordinary Image (New Brunswick: Rutgers University Press, 2016), 141, 205. . Они дразнят своей недосягаемостью, и поэтому мы возвращаемся к ним и пересматриваем их снова и снова.