Сэнфорд Д. Гринберг - Мир на ощупь. История о стойкости и решимости молодого человека, потерявшего зрение из-за врачебной ошибки

Потом настала моя очередь. Возможно, я подчеркнуто сделал все верно, отдавая дань своему хорошо скрываемому обожанию, но я произнес слово правильно и победил. Этот дорогостоящий триумф привел к важному прорыву: я прямо и решительно привлек ее внимание как человек, заслуживающий уважения. Следующей осенью, когда мы перевелись в среднюю школу Беннетта, на второй год между нами начались хоть какие-то отношения. Сью стала воспринимать меня так, как я всегда хотел. Будучи воодушевленным, я даже осмелился пригласить ее на ежегодный благотворительный бал фонда по борьбе с раком. Чудесным образом она согласилась.

Вечером в день бала я подъехал к дому, чтобы забрать ее, нервно постучал в бирюзовую парадную дверь (мое сердце бешено колотилось) и замер. Меня встретила потрясающая молодая девушка. Эта жизнерадостная, лучезарная особа совсем не походила на ту серьезную девушку, которую я знал в классе. Хотя я не отрывал от нее взгляда, она, казалось, не замечала, что я смотрю на нее. Вместо этого Сью взяла меня за руку и пригласила в дом, представив своим родителям, Хельме и Марти Розено, которые тепло приветствовали меня.

Это было только начало. Осенью в выходные мы со Сью иногда отправлялись за город, в яблоневый сад. Некоторые плоды падали на землю, но большинство все еще цеплялось за ветки. В те дни мы оба были совершенно невинны. Гуляя под деревьями, зная, что вечером пойдем на свидание с другой парой (двойные свидания были обычным делом в пятидесятые годы), мы иногда останавливались посидеть и недолго поцеловаться. На свиданиях мы в основном разговаривали… и разговаривали. Обычно мне нужно было многое сказать, разложить по полочкам и упорядочить – такова молодость, ей требуется все объяснить, кто к какой группе принадлежит, понять, куда и как ты вписываешься.

Однажды теплым весенним вечером мы со Сью отправились в небольшой парк развлечений в пригороде Буффало – казино «Глен-парк». Я был в плену рок-н-ролла, и мы хотели увидеть новый дуэт под названием Everly Brothers. Они взлетели на вершину чартов с песней «Bye Bye Love». Мы приехали рано и увидели двух подростков, репетирующих перед небольшой сценой. Они были одеты в облегающие черные брюки и черные рубашки с белыми пуговицами, свободно висящие на их худых телах. Сразу же узнав Everly Brothers, я пригласил их присоединиться к нам позже, чтобы выпить. Сью была немного озадачена, когда они согласились.

После шоу они подошли к нашему столику и неловко сели. Фил, оказавшийся слева от нас, выставил вперед правую ногу и выглядел более напряженным, чем его брат Дон, который, казалось, был счастлив, что ему не приходится поддерживать беседу. Мы с Филом говорили об Элвисе, Джеймсе Дине и рок-н-ролле, и я был в восторге. Сью, предпочитавшей ритмы 1940-х годов, возможно, было менее интересно. И все же это был незабываемый вечер для двух молодых жителей Буффало.

Кульминационным моментом моего детства и юности в Буффало, наиболее отчетливо оставшимся в памяти, был выпускной бал в средней школе. Когда музыкальное вступление, бетховенская «Ода к радости», завершилось, толпа загудела от предвкушения. Я стоял прямо перед аудиторией, нервничая, моя черная выпускная мантия почти касалась пола, а шапочка с квадратным верхом слегка наклонилась. Семнадцать лет жизни, казалось, достигли кульминации в одно мгновение. Как президент школы, я вошел в аудиторию во главе своих одноклассников и, сделав несколько шагов, остановился. Все взгляды были устремлены на меня. Я подождал, оглядел комнату и улыбнулся, посмотрев на мать. Я чувствовал в тот момент, как она гордится мною, и знал, что у меня есть все.

Запись под именем Сэнфорда Д. Гринберга в ежегоднике 1958 года средней школы Беннетта, Буффало, Нью-Йорк:

Президент старшего класса; президент студенческого совета; президент межшкольного студенческого совета Буффало; заместитель редактора школьного ежегодника; член Зала славы средней школы Беннетта; член Ордена Почетного легиона, закрытого клуба, французского Почетного общества, команды по бегу и легкой атлетике. Король выпускного бала.

Последние семь лет были наполнены солнечным светом, любовью, дружбой, энергией и (на мой взгляд) огромными достижениями. Казалось, что тревоги предыдущих лет с их постоянной нуждой и несчастьями исчезли из моей жизни. Я собирался поступить в Колумбийский университет, и после этого, без сомнения, впереди откроются еще более захватывающие перспективы.

Перед тем как уехать из дома в университет, мы со Сью договорились: чтобы доказать прочность наших отношений, нам нужно встречаться с другими людьми, по крайней мере пока я буду в Нью-Йорке, а она в колледже в Буффало. Это должно было позволить нам убедиться, выдержит ли наша любовь испытание временем. Как оказалось, нашей любви предстояло гораздо более суровое испытание, чем время и расстояние в 640 км.

После лета, полного предвкушений, я наконец-то оказался в самолете, следовавшем в Нью-Йорк. Тогда начинались мои студенческие годы. Поздним вечером того же дня, держа в руках свой единственный чемодан зеленого цвета, я прибыл на пересечение Бродвея и 116-й улицы и оказался перед массивными железными воротами, ведущими к главной пешеходной артерии Колумбийского университета – Университетской аллее. Ворота были распахнуты внутрь, словно в знак приветствия, а вдоль дорожки высились две великолепные библиотеки. Настал один из величайших моментов моей жизни. Я уже достаточно хорошо знал «Путешествие Пилигрима в Небесную Страну» [12] «Путешествие Пилигрима в Небесную Страну» (англ. The Pilgrim’s Progress from This World to That Which Is to Come , букв. «Движение Пилигрима из этого мира в грядущий мир»), написанное английским писателем и проповедником Джоном Баньяном – одно из наиболее значительных произведений английской религиозной литературы. Первая часть была написана автором, когда он находился за свою религиозную деятельность в тюрьме, и опубликована в 1678 году. Вторая часть создана в 1684 году и опубликована в 1688 году. Уже при жизни автора первая часть выдержала 11 изданий общим тиражом более 100000 экземпляров. Джона Баньяна, чтобы вспомнить: «И вот, когда отворились ворота, чтобы впустить людей, я посмотрел им вслед. И вот город сиял, как солнце; и улицы тоже были вымощены золотом».

Я вошел внутрь, окруженный золотистой дымкой.

Мне хотелось записаться на совместную программу Колумбийского университета и близлежащей Еврейской Теологической семинарии, оплота консервативного иудаизма. Но мое желание изучать свою религию и ее традиции было недолгим, или, может быть, просто светский интеллектуальный климат Колумбийского университета быстро поглотил меня, чего я никак не мог предвидеть.