Азретали Саубанов - Париж в осаде. Сборник рассказов и статей

В Старом порту, как бы не было много горожан и туристов, вы всегда найдете для себя свой уютный ресторанчик с видом на залив, на чертово колесо, на маяк и на две средневековые башни, некогда охранявшие город от неприятельских кораблей. Эти две башни с бойницами как два великана -рыцаря прочно и уверенно стоят на страже города и восхищают туристов своей монументальностью, своей исторической ролью в жизни города.

Сотни кафешек, пиццерий, ресторанов буквально прилипнув друг к другу растянулись вдоль набережной. Они предлагают вам отведать различные блюда любой специализации, любой национальной кухни. Эти открытые ресторанчики растянулись вдоль набережной вплоть до пристани и причалов…

За ужином самая разношерстная толпа, представители самых разных возрастных групп, социальных слоев общества собираются на набережной. Здесь, в Ля Рошеле, в центре города в Старом порту есть все, чтобы удовлетворить ваши пожелания, ваши вкусы и пристрастия. Высокие цены в некоторых ресторанах лучше всякой охраны отпугивают малоимущий плебс от богатых буржуа.

Богатые солидные клиенты выкладывают за свой ужин в пять раз больше, чем мелкие буржуа. Богатым, так же, как и всем смертным, хочется посидеть в городском ресторанчике при многолюдном скопище, но в то же время отдельно от малоимущей толпы, от массы случайных людей, стоящих ниже их на социально-иерархической лестнице, ведь большинство туристов, приехав на самые престижные курорты Франции, копят свои сбережения в течение года, чтобы потом, во время летнего отпуска потратить их за неделю в заведениях, не соответствующих их социально- имущественному рангу.

Дорогие рестораны открывают двери для своих солидных клиентов, для богатых господ и дам, но увы, в эту публику иногда просачиваются и люди с дурными манерами, хотя и претендующими на аристократизм или как минимум на буржуазность. И все же дорогие рестораны делают свое дело: они как сито отсеивает богатых господ от всякой мелкоты.

Можно иметь деньги и даже обладать капиталом, но все равно не быть способным перенять утонченные светские манеры. Примерно так, в презрительной форме, французские дворяне отзывались о торговцах и представителях нового общественного класса – буржуазии.

Рестораны для богатых клиентов предлагают не только изысканную кухню от хороших шеф-поваров, но и хорошую цену за ужин: от 125 евро и выше. Ужин на двоих в этих ресторанчиках для богатых клиентов может обойтись и в 500 евро.

Ресторанчики для клиентов со средними доходами переполнены туристами, приехавшими в Ля Рошель в отпуск. Во время поглощения пищи они активно работают челюстями, столовыми приборами, не забывая о бокалах с вином или пивом. Вся эта картина чем-то похожа на сцену в театре и зал для зрителей с той только разницей, что в залах ресторанов клиенты сами играют роли, перевоплощаясь в актеров-любителей и одновременно являясь зрителями, подсматрива-ющими за игрой таких же, как они сами.

В Ля Рошеле все гармонично и красиво, но все мое внимание было приковано к белым яхтам, наверное, от того, что у каждого есть, хотя и туманная, но все же мечта о путешествии на яхте если не по просторам океана, то хотя бы хоть раз пройти под парусом вдоль Лазурного побережья Средиземного моря, вблизи Марселя, Канн и Ниццы. Даже трудно поверить, что подняв паруса белой яхты, можно уходить в открытый океан так же легко, как подняв крылья взлетают в голубое небо белые чайки…

Пройдя сегодня по своему маршруту около 3 км в сторону Chavanat, я обратил внимание на шум трактора, который ехал мне навстречу. Я остановился, отойдя на обочину и уступая проезжую часть дороги. Фермер, сидевший за рулем, махнул мне рукой в знак приветствия и одновременно в знак благодарности за мою вежливость. Он перевозил на своем тракторе, в специальном железном полуоткрытом прицепе корову. Когда транспорт поравнялся со мной, я увидел, как корова посмотрела на меня своими большими доверчивыми глазами.

Я прочитал во взгляде ее добрых глаз беспокойство, поскольку корова не понимала, что с ней происходит. Несмотря на доверие своему хозяину-фермеру, корова все же была охвачена тревогой. Коровушка смотрела мне в глаза, и мне показалось, что она как будто узнала меня, ведь я так часто прохожу мимо пасущихся коров и, останавливаясь, фотографирую их. Мне стало ее жалко.

Неужели эту кормилицу, это доверчивое доброе разумное создание, которое в Индии почитают за божество, здесь, во Франции, везут сейчас, может быть, на убой? Почему ее забрали из семьи, оторвали от детей – телятушек от стада? Куда ее везут? Неужели ее решили убить, и жребий смерти пал именно на эту бедную коровушку? Все эти вопросы за доли секунды промчались в моей голове.

«А что я мог изменить в этом мире? Я всего лишь песчинка на берегу океана жизни. Как я могу изменить? Я сегодня же напишу про тебя, моя милая хорошая коровушка, а мои неравнодушные читатели, может быть, прочтут о тебе, представят тебя, посочувствуют и напишут тебе письма… Мой рассказ будет моей молитвой по тебе»… – так я пытался успокоить свою совесть. Я задавал все эти вопросы, пытаясь найти ответы на них, но увы, ответы были похожи на удары безысходности.

Да, убийство – это неотъемлемая часть жизни человека. И, возможно, понадобятся тысячи лет, чтобы человек перестал убивать братьев меньших. Возможно, когда-нибудь род людской сможет признать право животных на жизнь, как признает свое. А пока сам человек больше похож на жертву или еще хуже – на каннибала, который все и всех поедает.

Как хрупка и как ненадежна жизнь вообще! Мы каждый день убиваем своих близких своей черствостью, бываем так жестоки к ним. А потому никогда не бросайте своих друзей и любимых, ведь они невидимыми нитями дружбы и любви связаны с вами.

Во Франции с 18 часов наступает комендантский час. А я, как на грех, в это время оказался в Обюссоне.

Ощущение такое, будто все люди, не успевшие покинуть улицы и укрыться дома в конкретное время, автоматически причисляются к нарушителям комендантского часа и считаются вне закона. Неужели и я попал в число нарушителей? Неужели и я теперь преступник?! А ведь это страшно быть преступником, чувствовать себя раз и навсегда отрезанным от мира, отторгнутым от всего человечества.

На город стремительно надвигались сумерки, а вместе с темнотой и на душе становилось неуютно, зябко и тревожно.

Припарковав машину специально возле отеля, я вошел внутрь, чтобы укрыться от полиции и от внешнего мира. Подойдя к ресепционистке я оповестил ее, что сниму номер в отеле, как только подойдет моя подружка.