Мария Бедник - Одри Хепберн

В какой-то мере семье Одри повезло – их не выгнали на улицу, а разрешили остаться в доме, точнее, в домике для прислуги, поскольку фашисты пытались наладить связи с местными жителями. Война принесла бедность семье барона ван Хемстра: счета арестовали, а имущество конфисковали.

Однако это еще не все беды, которые обрушились на голову Эллы. Фашисты ненавидели англичан и пытались привить это чувство и голландцам. Одри Растон была дочерью англичанина и подданной ненавистной фашистам Англии. Элла переживала, что у ее дочери английское имя и что она говорит по-английски. Разумная Элла придумала выход: Одри пришлось перейти на голландский, стать подданной Голландии и поменять имя. Теперь ее звали на голландский манер – Эдда ван Хемстра. По этому новому документу новоиспеченная Эдда пошла в местную школу. Надо признать, что задумка Эллы оказалась удачной. Если бы не это, англичанку Одри могли в лучшем случае депортировать. Одри было строго-настрого запрещено говорить по-английски. Это было очередное насилие над личностью девочки, однако она достойно пережила и это. На голландском Одри пришлось говорить восемь лет, до конца оккупации. Позже Одри будет объяснять свою причудливую манеру речи именно этим обстоятельством. До 1939 года она говорила только на английском, с 1939 по 1947 год – исключительно на голландском. Исследователи творчества Одри утверждают, что голос великой актрисы неповторим, его невозможно перепутать ни с чьим другим. На это, очевидно, повлияли соответствующие обстоятельства жизни.

Дни в оккупации тянулись медленно. Люди ощущали безысходность. Никто ничего не знал. Все жили в постоянном страхе, опасаясь за свою жизнь. Над городом то и дело с гулом пролетали самолеты. Приходилось присматриваться – это английский разведчик или немецкий бомбардировщик. Со временем начался голод. Продукты получали по карточкам. Новые хозяева экономили на жителях, поскольку солдат надо было кормить, поить и одевать. Это и было самым важным заданием. Голландцам внушали идеи экономии. По радио постоянно транслировали новости с ценными советами, к примеру, использовать чайную заварку по несколько раз. Чтобы экономить на отоплении, людям советовали жить в одном помещении группами. Вскоре голландцам вообще разрешалось отапливать лишь одну комнату в доме, поскольку дрова и горючее были в большом дефиците. Голландцы, привыкшие ни в чем себе не отказывать, морально тяжело переживали оккупацию. Любимые голландцами парки вырубались, чтобы было чем греться студеной зимой. Чтобы купить еду, продавали все самое ценное и дорогое сердцу. Усугубляла ситуацию эпидемия туберкулеза, охватившая страну в 1943 году.

Начались гонения на евреев. Все евреи были уволены, их запретили лечить, а в 1942 году стали принудительно депортировать в концлагеря. Одри видела своими глазами, как семьи евреев заталкивали в товарные вагоны, где они в нечеловеческих условиях отправлялись в свой, как правило, последний путь – в Освенцим. Впечатлительная Одри писала, что чувства, пережитые ею во время этих страшных ситуаций, останутся с ней навсегда.

В 1941 году на Эллу и Одри обрушилось еще одно несчастье – погиб Алекс, старший брат Одри, точнее, все были уверены в его смерти. Когда началась война, он как доброволец отправился защищать страну. Армия капитулировала, и Алекс оказался в плену. Чудом молодому человеку удалось сбежать, и до конца войны он был вынужден скрываться. Ян, второй сын Эллы, также не остался в стороне от военных действий. Он примкнул к движению Сопротивления и распространял листовки, призванные поднимать или хотя бы поддерживать боевой дух голландцев. Затем Ян отвечал за работу «Оранжевого радио», которое курировало голландское подполье. Благодаря этому радио Вильгельмина, королева, получила возможность связаться со своим народом и поддержать его в тяжелейшие для страны времена. Ян поддерживал голландских евреев и обеспечивал их карточками для получения продуктов, а также доставал документы, чтобы их не депортировали в концлагеря. Ян был арестован немцами, но ему удалось выжить. Как работоспособного молодого мужчину его не отправили в концлагерь, а определили на военный завод, где он был вынужден трудиться до завершения войны. Домой он попал только в 1945-м.

Увидев настоящее лицо войны, Одри ужаснулась. Двенадцатилетней девочке было очень страшно, и она плакала целыми днями. Она не боялась чего-то конкретного – издевательств, насилия или принудительной работы. Это было какое-то жуткое и непрерывное чувство страха и тревоги.

Сыновьям Эллы удалось выжить, однако многие родные и знакомые Одри погибли. Добрейшей души человек дядя Отто был расстрелян фашистами на глазах тринадцатилетней девочки. Местное подполье предприняло попытку подорвать вражеский эшелон, везущий боеприпасы и оружие. Немцы организовали облаву, в которую попали и дядя Отто, и двоюродный брат Одри, и четверо соседей. Все были расстреляны. Подобные действия немцев вызвали агрессию у спокойных голландцев. Невозмутимая Элла начала активно помогать подполью.

Несмотря на ужасающую ситуацию в стране, Элла не забывала об образовании дочери. Она постоянно совершенствовала с ней голландский язык. Кроме того, в Арнеме во время оккупации работала консерватория, где можно было брать уроки музыки и танцев. Плата с учеников взималась чисто символическая – за уроки сколько могли, столько и платили. Одри влюбилась в балет и мечтала посвятить этому искусству всю свою жизнь. Она так старалась на занятиях в консерватории, что преподаватели оценили ее настойчивость. Девочку пригласила в свой класс балерина Виньи Марова, вскоре Одри стала одной из самых успешных ее учениц. Преподавательница лестно отзывалась о таланте своей ученицы: «Одри была высокой для своего возраста, очень худенькой, прилежной, поскольку все ее мысли были заняты балетом. Она все бросила бы ради него. У нее был очень тонкий музыкальный слух. Во время ее первого представления я убедилась, насколько она одаренная. Когда она выходила на сцену, пусть еще и мало что умея, сразу чувствовалось, что ее страсть передается публике».

Критики также благосклонно отнеслись к талантливой девочке. После одного из выступлений в прессе появилась рецензия, в которой упоминалась Одри и было отмечено, что она полностью погружается в танец и обладает великолепной техникой.

Чтобы морально поддержать жителей оккупированного Арнема, организовывались небольшие выступления. Так, в 1941 году был проведен концерт к 150-летию со дня смерти Вольфганга Амадея Моцарта. Для этого концерта Элла подготовила так называемые живые картины. Под аккомпанемент струнного арнемского квартета на сцене, замерев, сидели пятеро участников представления, облаченных в старинные костюмы XVIII века. Кстати, на сцене находилась и Одри.