Лина Кавальери - Правда обо мне. Мои секреты красоты

Горячий привет тебе и папе.

Ваш Джакомо».

Энрико Карузо, 1903

Но даже этого было недостаточно, чтобы убедить «папу», который, я полагаю, читая письмо Пуччини, покачал головой и посчитал, что Джакомо тоже… околдован моей красотой. Бедная я, бедная.

Я никогда не забуду свое крещение в Неаполе, в театре «Сан-Карло». Этот город позволил мне испытать невероятные ощущения. Италия! Моя родина! Тебе я обязана нежной частью моей души, моим искусством. Италия! Тебе мое извечное признание в любви, ностальгическое благословение, мое восхищение каждым сантиметром твоей земли! Если правда, что искусство, как божественное проявление красоты, не имеет границ, в пределах которых оно может быть ограничено, что у него нет родины, оно не принадлежит какому-либо народу или расе, то не менее верно, что художник, следуя за национальными обрядами, литургическим образованием, полученным им при рождении, свойственным для его собственной крови и происхождения, несет в себе неизгладимые стигматы своей родины. Мы, итальянцы – дети искусства, в своем доме, в стране вулканов, бескрайнего моря и неприступных гор, несем в мир величайшие шедевры художественного самовыражения. Во всем мире известны наша музыка, живопись, поэзия, архитектура… Торжествующее знамя – итальянский художник!

В то время произошло извержение Везувия. Я была поражена, увидев из окна огонь и клубы дыма, выходившие из зияющего кратера, как из пасти страшного чудовища. Стоял ужасный грохот, который отзывался где-то в кишках. Лил дождь из пепла, покрывающего очаровательные окрестные деревья. Залив приобрел фантастический вид, с раскаленными цветными отблесками ярости Титана, эта картина осталась навсегда в моей душе.

Лина Кавальери в роли Мими в опере Пуччини «Богема»

Это был Неаполь, где каждый ребенок поет с утра до вечера, как будто они рождаются с радостью, заглушающей боль. Это был Неаполь – великолепный амфитеатр, где природа ежедневно показывает необыкновенное зрелище своим восторженным поклонникам. Именно Неаполь закалил меня для боя, сделал меня победительницей! Вы когда-нибудь вдыхали запахи водорослей, поднимающихся порывами со скал Марджеллины? Вы когда-нибудь любовались сиянием тысячи огней, покрывающих побережье Позиллипо и отражающихся в стальных водах залива, как множество колышущихся светлячков? Глядя на Сорренто, усеянный огоньками света, над которым возвышается огромный вулкан, бдительный и дымящийся страж, разве вы не чувствуете, как прекрасна жизнь, не ощущаете в душе счастье и безмятежность?

С такими мыслями я покинула свою комнату в день своего дебюта в театре «Сан-Карло», надела платье Мими и пела. Я не могла не выиграть. Я победила! Неаполь, он меня понял!

Еще одно воспоминание, хотя совершенно другое по атмосфере и ощущениям, оставило в моей памяти неизгладимое впечатление. Это была ночная прогулка по Риму, Палатину, Форуму, Авентину, она станет незабываемой благодаря присутствию исключительного гида – Габриеле Д’Аннунцио [17] Д’А н н у н ц и о, Габриеле (1863–1938) – граф, итальянский писатель, поэт, драматург, военный и политический деятель. . С нами были Матильда Серао [18] С е р а о, Матильда (1856–1927) – итальянская писательница и журналистка наполовину греческого происхождения. , Эдоардо Скарфольо [19] Супруг М. Серао, известный публицист. и Франческо Паоло Микетти [20] М и к е т т и, Франческо Паоло (1851–1929) – итальянский художник, особенно известный своими жанровыми работами. . Я, римлянка, не могу вспоминать этот вечер, чтобы меня не охватила сильная ностальгия. Вот что значит познать древность под руководством гения! Перед нашими глазами предстало бесконечное величие Рима. История жила и пульсировала, одухотворенная словами поэта, за каждым историческим эпизодом следовала личная оценка события в его генезисе и последствиях. Форум (трагическое кладбище варварской глупости) был снова заселен, среди его разрушенных колонн и разбитых памятников сенаторских мантий, мужественных воинов и великолепных матрон. Императорский Рим, владыка мира, был наполнен тенями и духами. Необычайно яркая луна освещала сцену, темные углы и призрачные пещеры. А на огромном бархате небосвода свет бесконечности сиял через тысячу крошечных дыр – звезды. Голос Габриеле Д’Аннунцио летел по воздуху, забальзамированному лесными ароматами, и эхо жизни доходило до нас нечетко, как звон далекого колокола. Два наиболее затронутых органа чувства – слух и зрение – чередовались по ощущениям. Душа тоже прекрасно гармонировала с неподражаемой атмосферой. Я не знаю, помнит ли Габриеле Д’Аннунцио наше паломничество по руинам Древнего Рима, но я всегда буду благодарна ему за этот очаровательный вечер, за счастье от познания красоты и величия, какое я никогда больше не чувствовала в моей кочевой жизни. Когда Габриеле превратился из прекрасного поэта в героя войны [21] В 1915–1918 гг. Д’Аннунцио участвовал в боях на фронтах Первой мировой войны: вначале в авиации, затем (после ранения) в пехоте. , которая сделала Италию достойной ее великих традиций, я часто думала, что, безусловно, память о том, чем был Древний Рим для мира, не в последнюю очередь послужила толчком к военным достижениям Д’Аннунцио в Буккари [22] La Beffa di Buccari – эпизод Первой мировой войны, произошел в ночь между 10 и 11 февраля 1918 г. Это был рейд, проведенный Габриеле Д’Аннунцио, Луиджи Риццо и Андреа Феррарини с вооруженными торпедными катерами Regia Marina против австро-венгерского корабля в бухте Буккари (сегодня в Хорватии). Хотя этот эпизод существенного военного значения не имел с точки зрения последствий, тем не менее его эхо подняло моральный дух Италии, испытавшей серьезное поражение при Капоретто несколькими месяцами ранее. .

В бесконечной череде воспоминаний я не могу не вспомнить еще один исключительный вечер – великолепное представление оперы «Мефистофель» [23] Опера в четырех действиях с прологом и эпилогом Арриго Бойто на либретто композитора, основанное на драме Иоганна Вольфганга Гёте «Фауст». в историческом греческом театре Оранжа. Арриго Бойто [24] Б о й т о, Арриго (1842–1918) – итальянский композитор и поэт, прославившийся как автор либретто к операм Джузеппе Верди «Отелло» и «Фальстаф». Автор либретто собственных опер и кантат, а также либретто опер «Симон Бокканегра» (переработка первоначального либретто Ф. М. Пиаве), «Джоконда» Амилькаре Понкьелли, «Серп» Альфредо Каталани и ряда других. Сочинил «Мефистофеля» на собственное либретто. , не знаю, был ли он сам на этом спектакле, наверное, не мог себе представить столь впечатляющего исполнения его работы. Это было ночное благотворительное мероприятие. Все величие творчества Бойто было представлено на сцене Оранжа. Когда я ждала в импровизированной гримерной, освещенной свечами, свою очередь выхода на сцену, я вспомнила чудесные греческие изображения, которые, благодаря Эсхилу, Софоклу и Еврипиду, стали истинным проявлением совершенного искусства. Огромный древний амфитеатр наполнялся многочисленной публикой, тысячи пылающих огней освещали сцену, и я подумала, вот такими должны быть классические представления о Греции. Эта драма нашла исключительную сцену, созданную талантом древних архитекторов. Мне даже казалось, что среди древних руин театра, удачно расположенного среди свежей зелени, я слышала рыдающий голос ослепленного Эдипа, мучительные стоны Ифигении, принесенной в жертву, и пение хора. Среди этих мечтаний, далеких от наших времен, меня потрясла прелюдия к опере и вскоре после этого грозный бас Федора Шаляпина, превосходного певца и артиста [25] Ш а л я п и н, Федор Иванович (1873–1938) – русский оперный и камерный певец (высокий бас), в разное время солист Большого и Мариинского театров, а также театра «Метрополитенопера», первый народный артист Республики (1918–1927), звание возвращено в 1991-м, в 1918–1921 гг. – художественный руководитель Мариинского театра. Получил репутацию артиста, который соединил в своем творчестве «прирожденную музыкальность, яркие вокальные данные, необыкновенное актерское мастерство». Занимался в разное время живописью, графикой, скульптурой и снимался в кино. Оказал большое влияние на мировое оперное искусство. .